1 апреля 1901 «Ночью сумрачной и дикой…» Ночью сумрачной и дикой — Сын бездонной глубины — Бродит призрак бледноликий На полях моей страны, И поля во мгле великой Чужды, хладны и темны. Лишь порой, заслышав бога, Дочь блаженной стороны Из родимого чертога Гонит призрачные сны, И в полях мелькает много Чистых девственниц весны. 23 апреля 1901 «Навстречу вешнему расцвету…» Навстречу вешнему расцвету Зазеленели острова. Одна лишь песня недопета, Забылись вечные слова... Душа в стремлении запоздала, В пареньи смутном замерла, Какой-то тайны не познала, Каких-то снов не поняла... И вот – в завистливом смущеньи Глядит – растаяли снега, И рек нестройное теченье Свои находит берега. 25 апреля 1901 «В день холодный, в день осенний…» В день холодный, в день осенний Я вернусь туда опять Вспомнить этот вздох весенний, Прошлый образ увидать. Я приду – и не заплачу, Вспоминая, не сгорю. Встречу песней наудачу Новой осени зарю. Злые времени законы Усыпили скорбный дух. Прошлый вой, былые стоны Не услышишь – я потух. Самый огнь – слепые очи Не сожжет мечтой былой. Самый день – темнее ночи Усыпленному душой. 27 апреля 1901 Поле за Старой Деревней (1908) «Всё отлетают сны земные…» Так – разошлись в часы рассвета. А. Б. Всё отлетают сны земные, Всё ближе чуждые страны. Страны холодные, немые, И без любви, и без весны. Там – далеко, открыв зеницы, Виденья близких и родных Проходят в новые темницы И равнодушно смотрят в них. Там – матерь сына не узнает, Потухнут страстные сердца... Там безнадежно угасает Мое скитанье – без конца... И вдруг, в преддверьи заточенья, Послышу дальние шаги... Ты – одиноко – в отдаленьи, Сомкнешь последние круги... 4 мая 1901 «В передзакатные часы…» В передзакатные часы Среди деревьев вековых Люблю неверные красы Твоих очей и слов твоих. Прощай, идет ночная тень, Ночь коротка, как вешний сон, Но знаю – завтра новый день, И новый для тебя закон. Не бред, не призрак ты лесной, Но старина не знала фей С такой неверностью очей, С душой изменчивой такой! 5 мая 1901 (20 февраля 1915)
«Он уходил, а там глубоко…» Он уходил, а там глубоко Уже вещал ему закат К земле, оставленной далеко, Его таинственный возврат. 8 мая 1901 «Ты ли это прозвучала…» Ты ли это прозвучала Над темнеющей рекой? Или вправду отвечала Мне на крик береговой? 13 мая 1901 «Всё бытие и сущее согласно…» Всё бытие и сущее согласно В великой, непрестанной тишине. Смотри туда участно, безучастно, — Мне всё равно – вселенная во мне. Я чувствую, и верую, и знаю, Сочувствием провидца не прельстишь. Я сам в себе с избытком заключаю Все те огни, какими ты горишь. Но больше нет ни слабости, ни силы, Прошедшее, грядущее – во мне. Всё бытие и сущее застыло В великой, неизменной тишине. Я здесь в конце, исполненный прозренья. Я перешел граничную черту. Я только жду условного виденья, Чтоб отлететь в иную пустоту. 17 мая 1901 «Кто-то шепчет и смеется…» Кто-то шепчет и смеется Сквозь лазоревый туман. Только мне в тиши взгрустнется Снова смех из милых стран! Снова шепот – и в шептаньи Чья-то ласка, как во сне, В чьем-то женственном дыханьи, Видно, вечно радость мне! Пошепчи, посмейся, милый, Милый образ, нежный сон; Ты нездешней, видно, силой Наделен и окрылен. 20 мая 1901 (1910) «Белой ночью месяц красный…» Белой ночью месяц красный Выплывает в синеве. Бродит призрачно-прекрасный, Отражается в Неве. Мне провидится и снится Исполненье тайных дум. В вас ли доброе таится, Красный месяц, тихий шум?.. 22 мая 1901 «Небесное умом не измеримо…» Небесное умом не измеримо, Лазурное сокрыто от умов. Лишь изредка приносят серафимы Священный сон избранникам миров. И мнилась мне Российская Венера, Тяжелою туникой повита, Бесстрастна в чистоте, нерадостна без меры, В чертах лица – спокойная мечта. Она сошла на землю не впервые, Но вкруг нее толпятся в первый раз Богатыри не те, и витязи иные... И странен блеск ее глубоких глаз... |
