24 октября 1907 2 Приявший мир, как звонкий дар, Как злата горсть, я стал богат. Смотрю: растет, шумит пожар — Глаза твои горят. Как стало жутко и светло! Весь город – яркий сноп огня. Река – прозрачное стекло, И только – нет меня... Я здесь, в углу. Я там, распят. Я пригвожден к стене – смотри! Горят глаза твои, горят, Как черных две зари! Я буду здесь. Мы все сгорим: Весь город мой, река, и я... Крести крещеньем огневым, О, милая моя! 26 октября 1907 3 Я неверную встретил у входа: Уронила платок – и одна. Никого. Только ночь и свобода. Только жутко стоит тишина. Говорил ей несвязные речи, Открывал ей все тайны с людьми, Никому не поведал о встрече, Чтоб она прошептала: возьми... Но она ускользающей птицей Полетела в ненастье и мрак, Где взвился огневой багряницей Засыпающий праздничный флаг. И у светлого дома, тревожно, Я остался вдвоем с темнотой. Невозможное было возможно, Но возможное – было мечтой. 23 октября 1907 4 Перехожу от казни к казни Широкой полосой огня. Ты только невозможным дразнишь, Немыслимым томишь меня... И я, как темный раб, не смею В огне и мраке потонуть. Я только робкой тенью вею, Не смея в небо заглянуть... Как ветер, ты целуешь жадно, Как осень, шлейфом шелестя, Храня в темнице безотрадной Меня, как бедное дитя... Рабом безумным и покорным До времени таюсь и жду Под этим взором, слишком черным, В моем пылающем бреду... Лишь утром смею покидать я Твое высокое крыльцо, А ночью тонет в складках платья Мое безумное лицо... Лишь утром воронам бросаю Свой хмель, свой сон, свою мечту... А ночью снова – знаю, знаю Твою земную красоту! Что быть бесстрастным? Что – крылатым? Сто раз бичуй и укори, Чтоб только быть на миг проклятым С тобой – в огне ночной зари! Октябрь 1907 5 Пойми же, я спутал, я спутал Страницы и строки стихов, Плащом твои плечи окутал, Остался с тобою без слов... Пойми, в этом сумраке – магом Стою над тобою и жду Под бьющимся праздничным флагом, На страже, под ветром, в бреду... И ветер поет и пророчит Мне в будущем – сон голубой... Он хочет смеяться, он хочет, Чтоб ты веселилась со мной! И розы, осенние розы Мне снятся на каждом шагу Сквозь мглу, и огни, и морозы, На белом, на легком снегу! О будущем ветер не скажет, Не скажет осенний цветок, Что милая тихо развяжет Свой шелковый, черный платок. Что только звенящая снится И душу палящая тень... Что сердце – летящая птица... Что в сердце – щемящая лень... 21 октября 1907
6 В бесконечной дали корридоров Не она ли там пляшет вдали? Не меня ль этой музыкой споров От нее в этот час отвели? Ничего вы не скажете, люди, Не поймете, что темен мой храм. Трепетанья, вздыхания груди Воспаленным открыты глазам. Сердце – легкая птица забвений В золотой пролетающий час: То она, в опьяненьи кружений, Пляской тризну справляет о вас. Никого ей не надо из скромных, Ей не ум и не глупость нужны, И не любит, наверное, темных, Прислоненных, как я, у стены... Сердце, взвейся, как легкая птица, Полети ты, любовь разбуди, Истоми ты истомой ресницы, К бледно-смуглым плечам припади! Сердце бьется, как птица томится — То вдали закружилась она — В легком танце, летящая птица, Никому, ничему не верна... 23 октября 1907 7 По улицам метель метет, Свивается, шатается. Мне кто-то руку подает И кто-то улыбается. Ведет – и вижу: глубина, Гранитом темным сжатая. Течет она, поет она, Зовет она, проклятая. Я подхожу и отхожу, И замер в смутном трепете: Вот только перейду межу — И буду в струйном лепете. И шепчет он – не отогнать (И воля уничтожена): «Пойми: уменьем умирать Душа облагорожена. Пойми, пойми, ты одинок, Как сладки тайны холода... Взгляни, взгляни в холодный ток, Где всё навеки молодо...» Бегу. Пусти, проклятый, прочь! Не мучь ты, не испытывай! Уйду я в поле, в снег и в ночь, Забьюсь под куст ракитовый! Там воля всех вольнее воль Не приневолит вольного, И болей всех больнее боль Вернет с пути окольного! |
