— Так, надо учитывать контингент. В таверну идут поесть от пуза, — проговаривал я, покачиваясь на стуле, — И при этом помнить о вкусах.

За последние дни я много узнал от гнома и его братии о местных расах и их предпочтениях. И были они весьма разнообразны. Довольно проблематично обойтись только сытными и жирными блюдами. Эльфы любили сочные и свежие вкусы (главное не напоминать об этом Лариэль), гномы понасыщеннее, да с грибами; феям нравилась сладость, а орки обожали мясо. И это касалось ещё кучи других рас.

— И поэтому, нужно вводить меню, нацеленное на большую часть рас. Понятно, что всем не угодишь, но надо постараться, — говорил я Фунтику с интересом слушающему меня.

В тот момент, когда мне казалось, что я слишком активно с ним общаюсь — я решался покинуть свою обитель.

В зале уже перестелили пол, и теперь он блестел промасленными досками из тёмной древесины. Тут же, ещё до того, как заняться стенами, появилась та самая «Доска заданий» привезённая Дурком из города. Правда она ещё была пуста.

Доска заданий

Требование: Таверна. Уровень 2

Уровень заданий зависит от уровня Таверны

Комиссия владельца таверны: 1% (повышается с увеличением уровня таверны)

— Значит, чем лучше будет таверна, тем сложнее задания и больше комиссия? — с улыбкой интересовался я у Келдара.

— Ага, только и герои будут приходить уровнем куда выше, — бурчал он.

— А чем плохо? Больше уровень — больше денег, не так разве?

— Так оно так, только ты попробуй этих сдержи, — сетовал он, — Эгоистичные ублюдки, если честно, а не герои. Не все, но большинство, — он притянул меня за руку, — Мой тебе совет, Маркус. Стань сильнее как можно быстрее, иначе тебя раздавят. Мне уже рассказывали, как тебе везло, но оно будет не вечно. В этом мире решает уровень, а не смекалка или талант.

— Спасибо, — кивнул я, ведь и сам всё понимал.

А ещё подметил, что у гнома был весьма изысканный вкус. Он так и норовил в лепнину и сделать резьбу везде, где можно было вырезать. Поэтому мне приходилось поглядывать, что он там замышляет из чувства «прекрасного».

— Хочет заказать мрамор, — шептал мне на ухо гоблин по имени Тук, — Говорит, фонтан нужен во дворе. Котёл, а в нём парится дракон и струйку воды из пасти выпускает.

— Спасибо за информацию, — поблагодарил я и передал новейшую разработку — малосольные огурчики. Это для меня они были просто хрустящими, слегка солёными огурчиками. А для гоблинов — нектаром богов.

— Обращайтесь, — спрятал он горшок под жилетку и исчез во тьме.

И огороду уделял время. Лариэль мне активно в этом помогала, и хоть не желала признавать — но у неё, несомненно, был талант в работе с растениями.

— Вот тут поставим парник, — указывала она правее основного огорода. Всего пару часов назад рассказал о том, что это такое, так она загорелась: — Нужен бытовой чародей. Наложим знак солнца на крышу из шкур или кожи, проведём каналы с подпиткой из подземных источников. Знаки пламени, и я смогу сделать, только температуру регулировать не могу, — смутилась она, погладывая в сторону ранее заколоченной двери, где сейчас виднелась опалённая стена — а двери уже не было.

— Только Мике про это не напоминай, — попросил я.

— Хорошо… — прошептала она.

Дело было так, Мика у нас была назначена на готовку для всех, пока кухня обновляется. Пользовалась тем самым очагом, что и я. Так с ночи небольшой дождь прошёл, а она всё разжечь пламя не могла. Попросила Лариэль помочь, и больше не было ни очага, ни двери за ним.

Но Мика не унывала и даже раскрылась для меня за последние дни. С базовой кулинарией она уже была знакома, а с моими подсказками прогрессировала невероятно быстро. Вот и сегодня, когда стройка кипела, а кухня была в разборе, мы решили перебраться на улицу. Гномы как раз соорудили новый очаг во дворе — крепкий, из камня, с широкой решёткой и поддувом, чтоб огонь ровно горел. Рядом стол стоял, тот самый старый, но крепкий, а вокруг — свежий воздух, солнышко припекает, Фунтик под ногами крутится, вынюхивая крошки. Я подумал: «А почему бы не пельмени? Душа просит чего-то родного».

— Мика, давай сегодня пельмени сварганим, — предложил я, — Для всей оравы хватит, и тебя научу по-настоящему. В моих краях это блюдо — как душа народа: простое, сытное, а вкуса — на всю жизнь.

— Пельмени? — спросила она, но уже глаза загорелись.

Сначала тесто — основа всего. Я высыпал на стол килограмма два муки, горкой такой, чтоб в середину ямку сделать.

— Смотри, Мика, тесто для пельменей должно быть крутым, эластичным, чтоб не рвалось при лепке, — объяснял я, показывая. — Берем муку, соль щепотку-две, чтоб вкус подтянуть и тесто упругим сделать. А вода — холодная, из колодца, не теплая, иначе клейковина не разовьется как надо. Льем потихоньку в ямку и месим. Руками, сильно, чтоб комков не было. Вот так, кулаком вдавливай, переворачивай, и снова. Минут десять-пятнадцать, пока не станет гладким, как шелк.

Мика попробовала, руки в муке, хихикает:

— Шеф, а зачем соль? Без неё не получится? — у неё было странное отношение к соли, она всюду пыталась от неё избавиться. А вот сахара так и норовила добавить. Надо бы её вареники с вишней научить лепить, там и тесто поинтереснее, и навыка побольше надо, чтоб баланс соблюсти.

— Получится, но пресным будет, — ответил я, помогая ей месить. — Соль не только вкус дает, но и тесто укрепляет, чтоб оно не липло и лучше раскатывалось. А вода холодная — чтоб глютен, ну, эта клейкая штука в муке, правильно активировалась. В тепле оно бы размякло, а нам нужно упругое. Готово? Теперь в комок скатай, в ткань заверни и пусть отдохнет полчасика. За это время фарш сделаем.

Пока тесто отдыхало, мы перешли к фаршу. У меня была свежая говядина и свинина — по три килограмма каждой, — Дурк совсем недавно привёз из города, — чтоб баланс был: говядина для вкуса, свинина для сочности.

За мясорубкой пришлось топать в кухонную кладовую, сквозь клубы пыли и снующих полуросликов. Вынес, прикрепил на стол. Даже улыбнуло, так похожа она была на те самые, советские ручные.

— Фарш — сердце пельменя, — говорил я, нарезая мясо кубами. — Берем равные части, чтоб не сухо было. Теперь лук, мелко рубим или через мясорубку.

— А лук зачем?

— Он сок дает, фарш размягчает, чтоб не комком был, а нежным. Без лука пельмени — как камень в супе, жуешь и жуешь. А молоко — граммов сто, холодное, вливаем в фарш после замеса. Оно связывает всё, делает сочным, чтоб при варке сок внутри остался, а не вытек. Ну и сливочный шлейф, почти везде кстати. Плюс специи: соль, перец черный молотый, можно чесноку зубчик-два для аромата. Месим руками, сильно, чтоб воздух вышел и фарш стал однородным, — показал я, — Можно даже побить немного.

— Фарш бить? — удивилась она.

— Ага, смотри, — я поднял кусок фарша и с грохотом ударил о стол, затем ещё раз и ещё, — Видишь, изменилось чего?

— Он плотнее стал, и тянется, — потрогала она с умным лицом.

— Значит, готов. Но увлекаться не надо этим, а то можно влагу всю выбить. Не люля же делаем.

— Люля? — хихикнула она, — Звучит так мило.

— А на вкус-то как… — выдохнул я. Довелось мне постажироваться пол годика в Грузии, так Каха — старый мангальщик, такому меня научил. А уж сколько я по шапке за аджапсандал получал.

«Сока мало! Жарь сочнее! А зелень где⁈ Зелень нужна, дорогой! Арапсис! Стебли кинзы раздави и туда тоже!» — до сих пор его крики вспоминаются, но зато доходило сходу.

Мика крутила мясорубку, слушала внимательно, пробовала на вкус сырой фарш — совсем немного, как я показал.

— А молоко не сделает его жидким? — спросила она, вливая осторожно.

— Нет, если в меру, — улыбнулся я. — Оно впитается, фарш станет пышным. В моих краях пельмени — это воспоминание о доме. Знаешь, Мика, я сколько изысков готовил — фуа-гра, всякие соусы заморские, — а пельменей всегда хочется. Горячие, с бульоном, сметаной или маслом. Как будто мама зовет за стол. Ностальгия, она такая…