Толпа вокруг загудела, кто-то хихикнул, а один гоблин в грязном фартуке даже хлопнул в ладоши, предвкушая шоу. Герои нахмурились. Плут же побагровел не хуже купленных томатов.

— Ах ты, уродец кухонный! — он сжал кулаки так, что костяшки побелели.

— Ох-ох, не тебе о внешности говорить, — оскалился я. — Сколько зеркал по утрам используешь, чтоб причесаться?

— Тварь! — рявкнул он, выхватывая кинжал.

Но тут воин перехватил его руку и прошептал:

— Не в городе…

— Чего шепчетесь? Обсуждаете, как извиняться будете? — по толпе пробежали смешки, уж очень контрастно выглядели нападки повара на группу воинов. — Вы знаете, я в этом плане не требовательный, достаточно простого «простите, сударь».

— Хе… хе-хе… — тихо засмеялся плут, и его глаза сверкнули злобой. — Говоришь, для парада ножи? Извиняться будем… Гордость повара? — его тон сменился, стал расчётливым, холодным. — Так, может, посмотрим, кто из нас умеет обращаться с оружием?

— Оу! Плут решил сразиться с поваром первого уровня! — я оглядел толпу. — Великое сражение! Истинно достойно звания героя!

— Фу!

— Он же не воин!

— Всего первый уровень! Нечестно!

Толпа тут же встала на мою сторону. Драться я с ним не собирался. Он явно не моего уровня, да и класс у него противный. А вот вывести на мою территорию…

— Ой! Не собираюсь я с ним биться! — развёл руками плут, подходя ближе. — Я согласен на любое соревнование, которое он предложит! За исключением готовки, естественно. Кашеварить — не моё.

Я прикинул в голове: кошелёк мой был тощ. И это был неплохой вариант его пополнить. И ещё…

— Эй, Мика, да? — спросил я у тёмненькой девушки.

— Угу, — кивнула она.

— Хочешь со мной? — тихо спросил я и улыбнулся.

— Ты там не с моим личным поваром разговаривай, а соревнование предлагай! Или струсил? — насмехался плут.

И до ушей донеслось едва слышимое:

— Да.

— Ладно, — кивнул я, стараясь не выдать, как колотится сердце. — Но не драка — я не боец, а повар, ты же — плут. Мы оба должны уметь обращаться с ножами, так? Состязание во владении ножом!

Он оскалился, будто уже держал победу в кармане.

— Отлично! Каковы ставки? Мне одними «извинениями» обычно не платят.

— Как и мне, — склонил я голову набок. — Не думаю, что у тебя хватит сбережений оплатить мои услуги.

— Назови цену! — выплюнул он.

— Ну что же… — я заложил руки за спину и сделал задумчивый вид. — Учитывая, что я — жалкий повар, да ещё и первого уровня. Как насчёт ставки в восемьдесят серебром и извинений?

По толпе послышались шепотки. Всё же сумма была не такой маленькой, чтобы ею разбрасываться. Даже воин и дамочка-магичка тихо сказали плуту:

— Он какой-то слишком уверенный, Хылщ. А нам деньги на снаряжение для подземелья нужны.

— Ха! Согласен! — проигнорировал он их. — Ещё условия? Давай! Папочка Хылщ сегодня добрый!

Я вытянул руку и пальцем указал в сторону:

— Она.

— А? — удивилась Мика.

— Нашего повара забрать хочешь⁈ — рявкнул громадный воин.

— А чего? Вы её не уважаете, значит, не заслуживаете. Да и будем честны, я — мелкий поварёнок первого уровня. Условия абсолютно неравноценные!

— Да!

— Верно!

— Так нечестно! — слышались крики из толпы, поддерживающей меня.

А вот плут задумался. Но я отчётливо видел, как его самолюбие требовало выхода, как он жаждал мести.

— Да, вы друг друга стоите, — усмехнулся он и молниеносно, вытащив кинжал, крутанул им с поразительной скоростью. — Хорошо, я согласен, поварёнок!

И тут из толпы, как чёрт из табакерки, выскочил тифлинг в ярком алом плаще, расшитом золотыми нитями. Его рога, украшенные бусами, блестели в солнечных лучах, а хвост изящно взмахивал, как у дирижёра перед оркестром. Он взобрался на бочку под вопли гнома, которому эта бочка принадлежала, и загремел голосом, от которого даже уличные коты притихли:

— Дамы и господа! Я, Великий Организатор Шоу, Тиберий Огнехвост, объявляю грандиозное состязание! Повар против плута! Ставка — восемьдесят серебряных монет! — и тут добавил шёпотом, глядя на меня: — Мои услуги барда-ведущего — всего один серебряный, это уже со скидкой и налогом коллегии бардов.

Я хмыкнул и кивнул. Он тут же продолжил на всю округу:

— Кто готов увидеть, как танцуют лезвия? Дух мастеров ножа и кинжала⁈ Их битва будет легендарной! — он отправил сжатый кулак вверх.

Толпа взорвалась аплодисментами, кто-то засвистел, а пара гномов уже начала делать ставки, потрясая кошельками. Тифлинг с поразительной скоростью эти ставки принимал. Атмосфера накалилась, и я почувствовал дерзкий азарт. И гнев из-за неуважения! Это было не просто состязание — это был мой шанс показать, что не стоит недооценивать поваров!

Тиберий, размахивая хвостом, расставил столы на импровизированной арене в центре рынка, а толпа окружила нас плотным кольцом, словно зрители на цирковом представлении.

— Итак! — объявил он. — Первый этап: разрезать пергамент на ровные полосы, не порвав и не испортив края! Покажите нам своё мастерство владения кинжалом!

— Раз плюнуть! — бросил Хылщ, скалясь жёлтыми зубами.

Тут и там сыпались ставки. Слышались подбадривания, насмешки и прочие радости базарной толпы. Тиберий объявил готовность в десять минут, и я не планировал тратить это время зря. Я спокойно сел на мощёную дорогу, поставил рядом одолженную у какой-то феи миску с водой и достал скрутку из кольца. Кичиться и красоваться стоит после победы, чем я, возможно, и займусь. А пока нужно подготовиться. Развернул скрутку и достал длинный нож для рыбы — он звался янагиба и был одним из моих любимейших видов ножей. Один взмах — и лосось без кожи. Дело было не в том, что он какой-то особенный, но у него изначально угол заточки самый острый, и сейчас мне было проще довести именно его.

— Каков красавец… — прошептал я.

Я положил на каменную дорогу точильный камень, двухсторонний, почти современный. Пальцами провёл по одной стороне — зерно довольно крупное, но не грубое, и по другой — зерно мелкое, тонкое. Два соединённых между собой абразива могли творить чудеса.

— Гляди, чем занят, — ткнул в меня бородатый воин.

— Толку-то! — плевался плут. — У него простые кухонные ножички, они ничто перед магическими кинжалами. Это будут самые лёгкие деньги в моей жизни!

А я не обращал внимания. Вся концентрация ушла на последовательные действия: я медленно водил лезвие по диагонали, из угла в угол, постепенно смачивая камень водой. Пальцы не дрожали, поддерживали идеальный угол. Годы и годы подобных практик привили особую любовь, даже нечто сокровенное, к этому ритуалу заточки ножа. Мир вокруг растворялся, и оставался лишь звук камня о сталь — шершавый, но с каждым движением он становился ровнее, отсекая неровности.

— Время ставок окончено, друзья и гномы! Время начать состязание!

Плут вышел вперёд, хвастаясь направо и налево, кичась своими кинжалами из голубой стали с наложенными чарами. Он вытащил один с выгравированными рунами, пробормотал что-то, и лезвие вспыхнуло голубым сиянием. Лист висел над небольшой стойкой, прикреплённый к нити. Одно молниеносное движение — и пергамент разрезан. Быстро, эффектно и ровно. Только нить порвалась, но разрез был отличным.

— Так-то! — выплюнул он, довольный собой.

Джеймс Бирд как-то написал: «Хороший повар должен быть немного поэтом. И для него нож — это перо, которым он пишет свои кулинарные стихи». И я был с ним абсолютно согласен. И сейчас я собирался прочесть свою поэму.

— Великолепное исполнение от плута! Отличный разрез, ни единого надрыва! — кричал тифлинг на бочке. — Время повару показать свои умения!

Я встал и подошёл к столу с подвешенным пергаментом. Толпа замолкла, только группа «героев» пыталась соревноваться друг с другом в колкостях.

— Нож — не инструмент, — тихо сказал я, отведя руку вверх и вбок, к углу листа. — Нож — продолжение повара. Пытаться управлять им — кощунство, ему нужно довериться и следовать вместе с ним.