– А то, что у твоего «побратима» вдруг завелись горы золота и яйцо дракона, тебя не насторожило? – бросил я, не скрывая яда.

Ванесса шагнула вперёд, насколько позволяла верёвка. Губы её были плотно сжаты, глаза блестели лихорадочно.

– Яйцо дал не он, только деньги, – сказала она тихо, но твёрдо. – Яйцо принёс представитель Гильдии Кулинаров. Мы… решили, что звёзды сошлись. Удача.

– Лусьен? – вырвалось у меня. Сердце сжалось в кулаке.

«Неужто я ошибся? Он не был похож на такого, каким бы высокомерным ни был», – думал я.

Хылщ покачал головой.

– Нет. Другой. Высокий. В тёмно‑зелёном плаще, капюшон до подбородка. Лусьена мы видели позже – в тот же вечер, когда ты ушёл. Он сидел в таверне один, пил, как проклятый. Говорили, его выгнали из гильдии.

Я удивился. Неужели там такие порядки, что из‑за одного провала прут? Идиотизм какой‑то.

– Мы думали, выиграем спор легко. Что всё обойдётся. А потом узнали… про Лапу, про битву в таверне. Про мальчика. Вернулись в таверну. Хотели извиниться. Мы же… мы не злодеи… Хотели хоть чем‑то…

– И что же произошло в таверне? – спросил я, ощутив, как екнуло сердце.

– Дурк сломал Ригарту нос. Эльфийка натравила метлу на Ванессу – та гонялась за ней по всему залу. А Мика… – голос дрогнул, – Мика схватила горсть красного перца и швырнула мне прямо в глаза. Я выл, как побитая собака. И всё равно стоял на коленях и просил, чтобы она меня выслушала.

– Похоже, она не выслушала.

– Нет, – покачал он головой, – В зал зашла хобгоблинша и…

По его лицу я понял, что Манта хорошо по ним прошлась. Удивительно что не убила. За ней бы не заржавело.

Фунтик всё это время стоял рядом, шерсть дыбом, низкий рык перекатывался в груди тяжёлым камнем. Гром на моём плече шипел, крылья дрожали, по чешуе пробегали синие искры, оставляя в воздухе запах грозы и озона. А я молчал. Слова падали в пустоту, не находя отклика. Верил ли я им? Ни на грамм. Виноваты – значит виноваты.

Но тут тонкие холодные пальцы Ноэль легли мне на предплечье и сжали – почти до боли.

– Нам нужно поговорить, – сказала она тихо, но так. – Сейчас же.

Она отвела меня вглубь чащи, пока густые кроны не скрыли нас от чужих глаз. Остановилась, повернулась ко мне лицом и впилась красными глазами так пристально, что я невольно отступил на полшага.

Такие взгляды обычно предшествуют либо поцелую, либо… ничему хорошему.

– Мне плевать, что у вас там было раньше, – начала она, голос низкий, спокойный, но твёрдый. – Сейчас у нас трое живых бойцов, которые сами пришли и попросили, чтобы с ними делали всё, что только пожелаем. С ними шанс вызволить торгашей и вернуть вещи куда выше.

– Они всадят нам нож в спину при первой возможности, – отрезал я.

– Я старше тебя на две твоих жизни, Маркус, – она специально сделала акцент на имени, так как до того я назывался иначе, хотя тоже не врал, – Я чую ложь. И они не врали. Ни единого слова. И сдались мне без единого удара. По своей воле.

– Это и есть их план. Усыпить бдительность, – проговорил я без сомнений. – В моих словах ты чувствуешь ложь?

Она чуть склонила голову, в глазах мелькнуло раздражение.

– Пусть так. Но подумай головой, а не сердцем. Нас двое, два питомца и сорок головорёзов плюс главарь. Без отвлечения мы не вытащим ни Телана, ни шамана, никого. Даже если твой кулинарный фокус сработает, драться всё равно придётся. А с ними – пусть даже предателями – у нас появляется шанс.

Я молчал. Перед глазами стояла та ночь: стрелы в ночи, крики, запах горелого мяса и крови…

– У меня есть идея как мы с ними справимся, – сказал я наконец.

Ноэль кивнула, уголок губ чуть дрогнул – почти улыбка.

– Отлично. Тогда так: отправим этих троих на главаря. Он стоит в отдалении, на холме, один. Пусть идут. Пока не начнут бой – не раскроются. Как только начнут, половина лагеря побежит туда. Мы в это время вырезаем охрану у клеток и уводим пленников. Разделим их и используем.

Я медленно выдохнул. В голове крутилась мысль: «А не права ли она». В этом имелся смысл. Пока они не вступят в настоящий бой, предать не смогут. А когда вступят – будет поздно.

Шрамы от Лапы всё ещё ныли под рубашкой. Но шанс был реальным.

– Ладно, – кивнул я. – Согласен, – это слово далось мне с особым трудом.

Мы вернулись на поляну. Хылщ, Ригарт и Ванесса стояли на том же месте под прицелом шипящего Грома и рычащего Фунтика.

Я остановился перед ними.

– У вас есть шанс искупить хоть часть своей вины, – сказал я холодно, без крика, но от этого только тяжелее. – Один. Если упустите – молитесь, чтобы вас убили орки, а не я.

Я скрестил руки на груди.

– Прощать вас не собираюсь. Никогда. Что бы вы ни сделали дальше – это ничего не сотрёт. Но прямо сейчас вы мне нужны живыми и полезными. Если справитесь, я просто вычеркну вас из памяти. Будто вас никогда и не было. Это всё, что вы получите.

Хылщ поднял голову. Глаза красные, но взгляд твёрдый.

– Я согласен, – сказал он тихо, но без дрожи. – Я никогда не хотел быть злодеем, Маркус. Но то, что я делал… точно не было геройским. Я готов. На всё.

Ригарт коротко кивнул. Ванесса сжала губы и тоже кивнула, не отводя взгляда.

«Неужели они действительно такие хорошие актёры?» – думал я.

Я глубоко вдохнул, прогоняя остатки ярости, и повернулся ко всем.

– Тогда слушайте внимательно. Очень внимательно. Фунтик, Гром – вы тоже.

Дракончик спрыгнул мне на плечо и навострил уши. Кабан подошёл ближе, прижал уши и замер, готовый впитывать каждое слово.

Я опустился на корточки, чтобы все видели мои глаза, и начал говорить тихо, чётко, без права на ошибку.

План родился прямо сейчас – из двух блюд, трёх полупредателей, двух питомцев, дроу‑убийцы и меня самого. Если сработает – вытащим всех. Если нет… что ж, хотя бы умрём не в одиночку.

– Итак, – начал я, – вот что мы сделаем…

Ноэль выслушала до конца, скрестив руки. Когда я замолчал, она медленно кивнула.

– Рискованно, – сказала она спокойно, будто мы обсуждали, как лучше разжечь костёр. – Но может сработать.

На лицах троицы отразилось то же: напряжённое, но решительное согласие.

Я добавил, не повышая голоса:

– Если кто‑то выкинет фокус – мои ребята займутся вами первыми. Фунтик, покажи.

Кабан зарычал так, что земля задрожала, и одним ударом копыта вспорол дёрн, вырвав ком земли размером с человеческую голову. Гром расправил крылья – синие молнии пробежали по перепонкам.

Троица побледнела. Уяснили.

Дальше пришлось их развязать. И по отвратительной иронии, вместо «по морде» они получили свою порцию моих кулинарных творений.

– Ешьте. Быстро.

Салат из ежовика и тартар исчезли мгновенно.

Хылщ зажмурился:

– Боги… это же лес… – он на миг отдался вкусу, но опомнился: – Благодарю, очень вкусно.

– Не стоит, – покачал я головой с раздражением. Впервые похвала была так неприятна.

Ванесса тихо выдохнула:

– Никогда не думала, что грибы могут быть такими, – и покосилась на меня, но напрашиваться на мой комментарий не стала.

Ноэль ела аккуратно, словно пробовала яд, который всё‑таки оказался нектаром. Я заметил, как на её сероватых щеках проступил лёгкий румянец. Она поймала мой взгляд и тут же отвернулась, пряча глаза.

Пока все ели, я распределил очки Фунтика. Нужно было разобраться с этим сейчас, любая возможность должна быть использована.

Теперь его характеристики выглядели ещё внушительнее:

Сила: 15  

Ловкость: 12 

Выносливость: 18 

Харизма: 10 

Интеллект: 5 

Восприятие: 11 

Мудрость: 14  

Сам я ел без удовольствия, что было для меня особой формой пытки. Но вся ситуация, всколыхнувшиеся воспоминания и эмоции не располагали к наслаждению едой.

Но зато системные сообщения оповестили об активации эффектов: