– Англия полностью оправдывает свою кухню – практичную, простую и сытную – как и люди в тех землях. Условия на островах, где эта страна, не самые изобильные. Оттого и каких‑то изысков ждать сложно. Вообще, эту кухню считают одной из худших в мире. Пусть и в последние десятилетия она воспряла, но стереотипы о ней никуда не исчезли. – честно признался я, – Французы – короли изысканной и профессиональной кухни, говорили так, – я задумался, подбирая фразу, что максимально передаст отношение к английской кухне, – Точно, – усмехнулся я, – Есть такая старая, известная в узких кругах поговорка: «На небесах шеф‑повар – француз, полицейский – немец, банкир – швейцарец, а любовник и механик – итальянец. В аду же шеф‑повар – англичанин.»

Моя улыбка не дала нужных ответов эльфийке, казалось вопросов в её взгляде стало даже больше.

– Но почему тогда ты выбрал их блюдо? Да ещё и такое странное? – недоумевала она.

– Жабу? Ха! В ней нет ничего странного, наоборот – она проста, сытна и практична, практически апогей английской кулинарии. – я подвинул к себе миску, взял муку и тканевое сито.

– Но почему жаба? Там же сосиски, а не лягушки! – неуёмное любопытство, граничащее с непониманием, так и лилось из Лариэль.

Я принялся просеивать муку в миску, попутно отвечая:

– Ну, наверное, потому, что сосиски похожи на выглядывающих из норы жаб?

– Непохожи!

Затем сделал рукой углубление, напоминающее колодец в муке, и вбил туда яйца. И начал размешивать тесто с центра в бока, постепенно замешивая.

– Это блюдо я впервые попробовал в одной из таверн родного города. Ещё название такое смешное, ха‑ха! – посмеялся я, – Огрский пуншъ. И оно мне так полюбилось, что я не сомневался, включая его в меню. Да ещё на тарелках экономия – пудинг уже тарелка.

– А! Тебе помочь? – опомнилась Лариэль, она уже знала, какова примерная последовательность действий.

– Да, постепенно влей молоко и воду, тонкой струйкой. Только дай руки сполосну.

Дальше я уже орудовал венчиком, постепенно перемешивая тесто. Оно должно было быть жидким, почти как сливки. Через несколько минут всё было готово.

– А теперь накрываем тканью и в холодкороб минут на тридцать. Это расслабит клейковину и тесто хорошо поднимется, – сказал я, накрывая тканью, – А пока подходит, хорошенько разогрей печь.

Я поставил тесто, а Лариэль провела нужные манипуляции с магической печью. Нам было необходимо порядка 220 градусов по Цельсию.

– Теперь сосиски, – сказал я, вытаскивая керамическую форму для выпекания и небольшие сковородочки в диаметре не больше пятнадцати сантиметров. Не знаю как Дурку их удалось достать и зачем они были нужны изначально, но это был ещё один фактор, из‑за которого это блюдо появилось в меню, – Давай нарежем, достаточно сантиметра по три‑четыре.

Сосиски мы брали на одной из ферм недалеко от города. Дурк сказал там всем заведует здоровенный человек по имени Натъшграх. И имя его было настолько непроизносимо, насколько вкусны его колбасы. Жирный свиной фарш с перцем, кориандром и солью, в бараньей череве. И такое сочетание баранины и свинины давало непередаваемый вкус, с лёгким душком и сладостью мяса, а жир пропитывал всё. Чего только стоил тот самый «щелчок» когда делаешь первый укус, и оболочка выпускает насыщенный мясной вкус с обволакивающим горячим жирком.

«Ух, как бы я хотел сам их делать. Столько комбинаций можно придумать, а то попытаться сотворить что‑то по типу чоризо или салями. Тогда можно и на рынок постепенно выходить» – замечтался я. Правда, до этого было ой как далеко, а уж мои отношения с гильдией…

– Вот так? – спросила эльфийка. Она уложила сосиски в сковородочки и уже тянулась отправить в печь.

– Погоди, ещё жир нужен, – остановил я её.

– Зачем, сосиски же и так жирные?

– Жирные, да. И вкусные будут. Только жир нам нужен, как раз для жабы. Чтобы, когда тесто коснулось железа, оно сразу же начало запекаться. Но при этом не прилипло. Потому‑то и печь такая горячая. Нужен буквально взрыв, чтобы жаба получилась как надо!

– Взрыв? – уточнила она, и глаза блеснули.

– Лариэль, руки на виду, я не в прямом смысле.

– Да я шучу, я же не дура совсем, – улыбнулась Лариэль.

Как же я хотел в это верить.

Мы добавили в каждую сковороду топлёного свиного жира и отправили в печь. Тут главной опасностью было передержать сосиски. Десяти минут было достаточно по идее, но лучше всего было уловить тот самый момент, когда жир почти начинает гореть. Именно этот миг добавлял лёгкую, едва уловимую копчёность. И именно он отличал профессионала от любителя.

– Готовимся, тесто достанем в последнюю минуту. Иди к коробу и жди моей команды.

– Зачем? – не поняла Лариэль.

Вот эти тонкости мне и предстояло объяснить. Как бы ни было просто блюдо, всегда есть нюансы, что могут кардинально изменить финальный результат. Именно эти мелкие штрихи позволяли создавать из простейших блюд – маленькие шедевры.

– Жар и холод – есть тот самый взрыв, – улыбнулся я, – и не забудь, как достанем тесто, сразу добавь молотый перец. Он усилит вкус, создаст оттенок и оттенит соль, разбавив однообразие.

– Поняла!

Эльфийка заняла свою позицию, а я поглядывал на Мику. Та стояла за другим столом и с подозрением смотрела на четыре тушки курицы, периодически поглядывая на меня.

«Пятнадцать минут и я всё объясню.» – посылал я мысленный сигнал.

Это было следующее блюдо на повестке дня – Курица тапака, хотя русскому человеку оно было известно как «табака». И даже если практически каждый в моей стране пробовал это блюдо, даже знал, как готовить – в нём тоже были те самые нюансы. Уже в самом названии, ведь «тапака» не просто название, а сковорода, в которой принято готовить это блюдо. Кулинария вообще полнилась названиями, что имели не самое прямое значение блюда, а происходили из инструментов, техник, культур: йоркширский пудинг, курица тапака, всякие тар‑тары, севиче и тот же конфи. И это только самый скромный список.

– Лариэль! – бросил я.

Эльфийка тут же всполошилась, чуть не поскользнулась, но ухватилась за дверцу короба. Вытащила тесто и бросилась к столу чуть не падая. Быстро добавила перец, перемешала, и тогда‑то начал действовать я. Спокойно, но быстро вытащил шкворчащие сосиски с ошеломительным мясным ароматом. Поставил на стол и щипцами ловко перевернул каждую. Жир вокруг слегка дымился, что гарантировало нужную температуру. А Лариэль тут же заливала тесто за мной. Оно тут же кипело и расширялось, вбирая в себя невообразимый жар. По кухне растёкся аромат перца и свежего хлеба.

– И обратно! – бросил я, отправляя форму в печь, – Теперь выпекаем минут тридцать, но следим. Главное первые минут пятнадцать дверцу не открывать, а когда проверяем, делать это быстро.

– Есть! – вытянулась эльфийка около печи.

– Но это не значит, что можно бездельничать, – улыбнулся я, – Подготовь горошек, пюре, жареный лук. Наша нора, это не только тесто и сосиски.

– Хорошо…

Я кивнул и отправился к Мике, та увидела и занервничала.

– А я как раз собиралась заняться! – словно оправдываясь, сказала она.

– Мика, не надо стесняться, если чего‑то не понимаешь.

– Но… но ты же уйдёшь скоро, – её голос погрустнел, – Я должна буду следить за кухней. Я не хочу тебя подвести!

– И не подведёшь. Но и взваливать всё на себя не нужно.

– Кто бы говорил, – услышал я голос Дурка, тот стоял в проёме.

– Ты что‑то сказал? – спросил я.

– Нет, – чётко, уверенно, будто действительно ничего не говорил, ответил орк.

– Ладно, ты чего‑то хотел?

– Да. Всё собрал. Сумки в комнате. Припасы на складе. Только мясо осталось снять, – пробасил он.

Эти слова означали одно – скоро в путь. Последние три дня мы максимально подготавливались. Ну как – мы. В основном Дурк. Я был с девчонками на кухне, обсуждал с Келдаром ремонтные работы, наставлял Селену и Эриона основам цивилизованного сервиса, ходил с Фунтиком в лес. Занимался тем, чем должен заниматься шеф. На самом деле, эти три дня были самыми спокойными за всё время пребывания в этом мире. Даже как‑то странно, словно затишье перед бурей.