У меня вполне так вскипело, и я была готова обратиться… но меня позвали. Магической связью, и это был Гвискар.

— Эмиль?

— Рад слышать, Викторьенн. Не могли бы вы встретить нас? Я веду к вам гостей.

— Да, конечно, — что там за гости ещё с утра?

Ну хорошо, не с самого раннего утра, но до приёмного времени ещё далеко!

Я бегу вниз, по-прежнему шокируя своих людей — чего это она носится, будто кто укусил, так и читается на их лицах. И в холле с изумлением наблюдаю, как разгорается овал портала — да, овал, и портала.

На одно мгновение мне думается, что это каким-то чудом вернулся принц, и сейчас я ему всё-всё расскажу, и он меня спасёт. Но в мой дом вместе с Гвискаром и его детьми шагает вовсе не принц.

Более того, я знаю этого человека, мы знакомы и даже пару раз танцевали. Это герцог Саваж, и о нём Гвискар совсем недавно говорил.

— Приветствую вас, господин герцог, — об этом герцоге я не знаю ничего плохого, и приветствую его от души, совершенно искренне.

— Рад вас видеть снова, госпожа де ла Шуэтт, — кланяется мне герцог. — Извольте видеть, моя дочь Жанетта.

И тут я вижу в толпе уже знакомых мне некромантов неизвестную девочку — возрастом как близнецы Гвискара, наверное, или чуть младше, медовую блондинку, с глазами удивительного жёлто-зелёного цвета. Как у кошки. И, гм, как у её отца.

— Жанна де Саваж, к вашим услугам, госпожа де ла Шуэтт, — девочка делает реверанс.

— Рада знакомству, госпожа де Саваж, — приветствую я девочку в ответ. — Желаете ли вы присоединиться к занятиям у господина графа Ренара, которые вот-вот начнутся?

— Для того она и пришла, — кивает отец девочки. — Молодёжь, проводите даму?

— Конечно, — улыбается Луи де Гвискар. — И представим господину графу.

Дети стайкой отправляются наверх, я же приглашаю мужчин.

— Буду рада разделить с вами арро, — и полагаю, на нашей кухне найдётся, что подать гостям.

На кухне всё нашлось, нам в кабинет подали и сыр, и свежий хлеб, и солёную рыбу, и даже пирожки — вчера не все съели, судя по всему. Но к вечеру я просила настряпать ещё. Я не собиралась сегодня принимать гостей, но со своими-то можно посидеть и поговорить!

Но пока мы размещаемся за моим рабочим столом, и я уже улыбнулась успокаивающе господину Фабиану, проводившему нас с несчастным взором. Он-то привык, что это время отдано ему и вопросам бизнеса. Нужно обязательно сказать ему — что всё в порядке, просто мы спасаем этот самый бизнес от очередной внешней угрозы.

Пока же нам подают закуски, а я украдкой разглядываю Саважа. Не слишком высок, но мощен и соразмерен. Могучий маг — это отлично ощущается. Ему слегка за сорок, кажется — то есть, мой настоящий возраст, плюс-минус. И дочь, которую он привёл на занятия к господину графу. Интересно, а где супруга, о которой Гвискар говорил, что господин герцог ей безусловно верен?

— Эмиль рассказал, что у вас, госпожа де ла Шуэтт, возникли сложности с Фрейсине, — начал Саваж с полоборота.

— А о сути этих сложностей он вам тоже рассказал? — интересуюсь.

Мы, конечно, не договаривались о том, что и кому говорим. Видимо, пора.

— Сказал, что вы поделитесь сами.

— Думаю, Викторьенн, нам стоит рассказать Саважу всё, как есть, — говорит Гвискар. — он давний друг и мой, и Монтадора, и может значительно больше, нежели Фрейсине. И король к нему хорошо относится — в отличие от всех нас, — усмехается.

— Король относится к тебе достаточно прилично и уже начинает скучать, — замечает Саваж. — Не хватает только какого-нибудь происшествия, чтобы он тебя вызвал уже из ссылки и снова загрузил работой. Но я смотрю, ты здесь не скучаешь нисколько.

— Нет, — от улыбки Гвискара искры летят. — Я здесь занят, весьма занят. Защищаю от преследования госпожу де ла Шуэтт и ищу концы в странной истории смерти её супруга.

— А что там с супругом? Он умер не сам? — интересуется Саваж.

— Нет, его убили, и сомнений в том нет никаких. Госпожу де ла Шуэтт тоже почти убили, но высшие силы были к ней благосклонны и вернули её всем нам. И теперь я весьма заинтересован в том, чтобы она и далее была благополучна, и дела её шли хорошо. Однако, чтобы спокойно искать те самые концы в истории с убийством, нужно, чтобы кто-то придержал Фрейсине.

— А чего он хочет? — Саваж смотрит прямо на меня своими странными глазами.

— Он хочет жениться на мне, — пожимаю плечами. — С какого-то перепуга. Причём это давняя история.

Я рассказываю всё то, что можно рассказать, не бросая тень на господина Антуана и его возлюбленную, то есть — о давнем шантаже, о том, как господин Антуан и маркиз де Риньи ему противодействовали, и о том, как Фрейсине появился в Массилии и принялся диктовать мне свои условия.

— И вот понимаете, господин герцог, он никак не уймётся. И никак не желает сказать, отчего именно я — что много лет назад, что сейчас. Почему он готов был добиваться моей руки шантажом и почему он сейчас угрожает мне и вообще ведёт себя, как дикарь.

— Представляешь, местные дамы, желая умаслить Фрейсине, отказали Викторьенн от своего дома. Они думают, что она его чем-то обидела, и знать не знают, что оказали ей большую услугу, — смеётся Гвискар. — И в итоге вышло так, что они не встречались уже несколько дней. Но я думаю, он уедет в столицу, и станет спокойнее.

— Значит, в столице я с ним и поговорю, — кивает Саваж.

— Хорошо бы заставить его рассказать, в чём дело, — говорю я. — Он ведь из непонятливых, будет настаивать, стоит только вам пропасть с его глаз. Ему уже и господин граф Ренар говорил-говорил, и господин виконт Гвискар говорил-говорил, а он всё ещё не понял, чего от него хотят и на чём настаивают.

— Я думаю, получится найти убедительные слова для этого… — Саваж не завершает фразы, и мне чудится там какое-то слово, не слишком лестное для Фрейсине. — И если я могу сделать для вас что-то ещё, уважаемая госпожа де ла Шуэтт, вам следует только сказать об этом, — и галантно мне улыбается.

— Да, можете, — улыбаюсь я в ответ.

Мысль окончательно оформляется в моей голове, когда я вижу и слушаю этого человека. Наверное, он повидал в жизни всякое. Наверное, там много интереснейших историй, и не все из них тайна, и чем-то он, думаю, сможет поделиться. Если захочет.

Пока же я вижу весьма заинтересованные взгляды, числом два, и оба направлены на меня.

— Скажите, господин герцог, долго ли вы собираетесь пробыть в Массилии? — спрашиваю.

— Думал — ещё несколько дней, — отвечает тот. — Вы желаете что-то устроить? — и смотрит внимательно.

— О да. Желаю. И прошу в том вашего содействия.

— Рассказывайте, — кивает он мне.

Я глубоко вдохнула и ринулась в омут.

— Скажите, я правильно понимаю, что вы любите быть в центре внимания?

И смотрю на него пристально. Он изумляется.

— Что вы имеете в виду?

— Именно то, что сказала. Мне кажется, в Массилии не слишком хорошо представляют себе больших вельмож, которые служат где-то при дворе, далеко-далеко. Только видят, если они наездами бывают в городе. Вот, например, посмотрели на его высочество, пока он собирал здесь свою экспедицию. Наблюдают графа Ренара. Немного видели герцога Фрейсине, не тем будь помянут. И вообще массово не слишком хорошо представляют себе, из чего складывается служба королю и королевству. Здесь у людей очень свои собственные реалии — корабли, морская торговля, путешествия, экспедиции. От столицы далеко. И если бы мы рассказали некоторым из этих людей о вас и вашей службе, было бы неплохо.

Он хмурится.

— Каким образом? Выйти на площадь и что-то рассказать? Как вы это себе представляете?

— Зачем на площадь? В гостиной этого особняка. Мы усадим вас в удобное кресло, рядом сяду я, и напротив — пара десятков зрителей. Я буду задавать вам вопросы, какие — мы обсудим с вами до начала. Вы будете отвечать. Гости будут вас слушать, и может быть, тоже о чём-то спросят. Прислуга будет подслушивать, и разнесёт сказанное по всему городу. И если, например, вы хотите что-нибудь сказать местным жителям, или донести до них какие-нибудь сведения — мы можем попробовать сделать это таким образом.