— Трахните меня. Можно было подумать, что я чему-то научился за все те годы, что посещал эти девичники, но, видимо, нет. Я мечусь по дому, собирая ключи и куртку.

— Мне нужно идти. Я должен сказать ей.

— Черт возьми, да, ты это делаешь! — Миллер ликует.

— Удачи! Вступает Кеннеди.

Стиви прижимает руку к сердцу. — Они так быстро взрослеют.

Наконец, я смотрю на Инди, которая, черт возьми, плачет… снова.

— Инд, серьёзно?

— Я не плачу! Я в порядке. Я просто по-настоящему счастлива, что ты счастлив. Она смахивает под глазами. — Ты заслуживаешь счастья, Рио. Вы оба заслуживаете.

Я одариваю ее застенчивой улыбкой, прежде чем выскакиваю за дверь и мчусь к своему грузовику.

Потому что она права. Мы оба заслуживаем счастья.

Припарковавшись на подъездной дорожке, я бегу трусцой через лужайку и поднимаюсь по ступенькам к входной двери Хэлли, отчаянно стуча и молясь, чтобы она была дома.

Я расхаживаю по крыльцу, нетерпеливо ожидая, когда кто-нибудь откроет дверь, и одновременно повторяю все, что отрепетировал по дороге домой. Ответа нет, поэтому я стучу еще раз, просто для уверенности, прежде чем вернусь в свою машину и попытаюсь выяснить, где еще она может быть.

Наконец, на крыльце загорается свет, и дверь приоткрывается.

— Рио? — Хэлли выглядывает наружу. — Все в порядке? — спрашивает она.

И внезапно все, что я приготовился сказать, вылетает в окно.

Боже, она прекрасна. Она всегда была такой красивой?

Простой ответ — да. Я знал почти все варианты этой женщины, и мне понравилась каждая версия. Она была моим любимым человеком с тех пор, как мне исполнилось двенадцать, и пятнадцать лет спустя это не изменилось.

— Я кое-что не рассказал тебе прошлой ночью, — наконец выпаливаю я.

Она заинтересованно приподнимает бровь.

— Ну, я многого тебе не сказал, но самая большая из этого заключается в том, что, хотя я злюсь на себя, я так горжусь тобой.

Она полностью открывает дверь и прислоняется к дверному косяку, прислушиваясь.

— Я так горжусь тобой за то, что ты позаботилась обо всем, что делал последние несколько лет. Я облажался. Теперь мы оба это знаем, и мне очень жаль. Я никогда не смогу сказать этого достаточно. Я бы предложил начать с тобой все сначала, но, боюсь, если мы это сделаем, тебе придется представляться снова, а я чувствую, что дважды в жизни этого достаточно.

Ее голова откидывается назад со смехом, и звук такой чертовски приятный. Это все, что мне нужно, чтобы продолжать.

— И, честно говоря, Хэлли, я не хочу начинать с тобой все сначала. Я хочу признать, что мы прошли через какое-то дерьмо, ты больше, чем я. Мы причиняли друг другу боль, и я совершал ошибки.

— Я тоже, — вмешивается она.

— И эти ошибки изменили нас в некоторых отношениях, но в других мы остались точно такими же. Это была бы не наша история, если бы мы игнорировали все плохие моменты, так что я не собираюсь. Я не собираюсь убегать, потому что куда мне было деваться? Хэлли, ты здесь. — Я хлопаю себя по груди. — Несмотря на годы, которые мы провели порознь, ты все еще здесь.

Она пытается сдержать улыбку, что кажется хорошим знаком. — Ты уверен, что это не просто первая любовь?

— Нет, детка. Это последняя любовь.

Я делаю шаг ближе, в дверной проем, упираясь руками по обе стороны в него, а затем и от нее. Но я не иду дальше, потому что мне нужно сказать еще кое-что, и я не смогу этого сделать, если она попадет ко мне в руки.

Той ночью, когда я сказал, что надеюсь, что однажды ты позволишь мне снова влюбиться в тебя, я хотел сказать, что надеюсь заслужить шанс снова влюбиться в тебя. А этого не случится, если я буду слишком занят сожалениями о прошлом. Так что, да. Я совершил самую большую ошибку в своей жизни, и, вероятно, потребуется некоторое время, чтобы полностью простить себя за это, но я не хочу тратить это время без тебя. — Обеими руками я обхватываю ее подбородок, запуская пальцы в ее волосы. — Это всегда была ты, Хэлли, и я думаю, мы оба это знаем.

Она просто стоит там и ухмыляется мне.

— Итак, да. — Я запинаюсь. — Это моя важная речь.

— Ты закончил? — спрашивает она

— С меня хватит.

— Тогда тебе, наверное, стоит поцеловать меня сейчас. Мы уже потеряли шесть лет. Я не хочу больше терять время.

Я быстро соглашаюсь. — Наверное, стоит.

Улыбаясь, я наклоняюсь и прижимаюсь губами к ее губам, и это похоже на величайший вздох облегчения, то, как наши тела сливаются друг с другом. Она обвивает руками мою шею, приоткрывая губы и позволяя мне целовать ее глубже, сильнее, настойчивее.

— Это было восхитительно, вы двое! Рен кричит откуда-то изнутри. — Но если вы собираетесь наконец потрахаться, можете сделать это дома у Рио? Мне нужно учиться.

Хэлли отрывает свои губы от моих, когда мы оба начинаем смеяться, и роняет голову мне на грудь.

Но я думаю, что это чувство легкости между нами заставляет нас вести себя так легкомысленно. Наконец-то кажется, что так и должно быть. Над нами не нависает тяжесть. Здесь нет никакой враждебности.

Она запрокидывает голову, упираясь подбородком мне в грудь, и смотрит на меня, а я не спеша ищу ответ на ее лице. Потому что мы оба знаем, что это значит, если мы пойдем туда. Мы делаем это снова. Мы полностью вовлечены в это. Я и она.

Я заправляю ей прядь волос за ухо. — Что скажешь, Хэл?

Она кивает. — Я думаю, ты должен отвезти меня к себе домой.

Я не могу сдержать улыбку. — Я когда-нибудь говорил тебе, как мне нравится то удобство, что мы соседи?

Наклонившись, я обхватываю ее попку обеими руками, приподнимая ее, чтобы обхватить эти прелестные ножки вокруг своей талии. Она обнимает меня за плечи и тихонько взвизгивает, когда я быстро убегаю к себе через двор.

Я вставляю ключ от дома в замок, когда она проводит пальцами по моим волосам и говорит что-то, что останавливает меня на полпути.

— Рио. — Ее глаза мечутся между моими. — Ты должен знать. Это всегда был ты, тоже.

Хэлли

Рио несет меня через все строительные работы, которые происходят в его доме, и все еще не отпускает меня, даже после того, как мы добрались до спальни.

Он пинком закрывает за нами дверь, прежде чем повернуться и прижать меня к ней, его рот немедленно находит мой. В этом поцелуе нет ничего нежного. Это срочно. Это желание, и оно становится только более неистовым, когда я сжимаю ноги вокруг его бедер и притягиваю его к себе.

Я сразу же ощущаю необходимое трение, и он, кажется, тоже, судя по тому, как одной рукой он сжимает мою задницу, а другой прижимается к двери рядом с моей головой, чтобы не упасть.

Он снова вжимается в меня, и от этого движения мои губы приоткрываются, а голова откидывается к двери позади меня.

— Черт, — выдыхает он, утыкаясь лбом мне в плечо и глядя вниз, чтобы наблюдать, как мы двигаемся вместе. — Я мог бы кончить вот так и даже не стесняться этого.

Посмеиваясь, я запускаю пальцы в его волосы, скольжу губами по его шее. — Ты уже возбужден.

— Ммм, — стонет он, впиваясь кончиками пальцев в мою задницу. — Это постоянно, когда я рядом с тобой, Хэл. Это довольно неудобно.

Я провожу языком по его нижней губе и наблюдаю, как трепещут его глаза, прежде чем снова целую его. — Вероятно, нам следует позаботиться об этом.

Распрямляя ноги, я опускаюсь на землю, подныривая под его руку, чтобы придвинуться ближе к кровати.

Рио прислоняется спиной к двери, скрестив руки на груди, и наблюдает, как я играю с нижней пуговицей укороченного свитера, который на мне надет.

Он кивает в ее сторону. — Сними это.

Я так и делаю, расстегивая одну пуговицу, затем следующую. Быстро, потому что я горю желанием и готова, и я скучала по этой части нас.