Как только его мышцы расслабляются, а тело распрямляется, его хватка на мне ослабевает. Он медленно высвобождается из моего рта.

Я жду, пока эти полуприкрытые глаза обратятся на меня, прежде чем разыгрывать из себя шоу и сглатывать.

Он недоверчиво качает головой.

— Так хорошо. — Рио наклоняет свое обнаженное тело, чтобы его глаза были на одном уровне со мной. — Но у меня давно не было секса. Вероятно, нам следовало начинать помедленнее, потому что я не знаю, как я когда-нибудь смогу оправиться от этого.

Я хихикаю, обвивая руками его шею. — Это ты мне говоришь.

Он хватает меня за задницу, поднимает на руки и несет к кровати. Защищая мою голову, он укладывает меня на спину, прежде чем накрыть своим полностью обнаженным телом мое, вдавливая меня в матрас. Мы оказываемся грудь к груди. Мои ноги раздвинуты вокруг него. И я сейчас такая чувствительная, такая нуждающаяся, что не могу удержаться, чтобы не приподнять бедра и не прижаться к его все еще частично твердому члену.

Он кладет руку мне на бедро, не давая пошевелиться, и смотрит на меня сверху вниз, его глаза прыгают между моими. — Я не думаю, что ты понимаешь, что я пытаюсь сказать. У меня давно не было секса.

Это точно такая же фраза, которую он уже произносил, но скорость, с которой он ее повторяет, говорит мне, что дверь для вопроса открыта.

Однако я осторожна, потому что большая часть меня не хочет знать ответ. — На сколько долго?

Он сжимает мою челюсть, его большой палец поглаживает мою скулу, и пока его глаза сверлят мои, я отвожу взгляд, надеясь, что смогу сохранить нейтральную реакцию, если мне не придется видеть его лицо, когда он это говорит.

— Шесть лет.

Мой взгляд устремляется к нему.

— Я всегда был только с тобой.

Рио

Я не могу сказать, что творится у нее в голове. Ее глаза шире, чем я когда-либо видел. Ее губы слегка приоткрыты.

Я убираю волосы с ее лица. — О чем ты думаешь, Хэлли? — Спрашиваю я.

Она на мгновение замолкает, и я пытаюсь не зацикливаться на том, насколько она чертовски сногсшибательна, лежа подо мной, ее сиськи прижаты к моей груди, киска идеально прилегает к моему члену. Я пытаюсь быть джентльменом и дать ей минутку, если ей нужно взбеситься после осознания того, каким безнадежным я был для нее последние пятнадцать лет своей жизни.

Она качает головой. — Этого не может быть.

— О, я могу тебе обещать, что это так. На данный момент я практически возрожденный девствственик, так что, если ты сможешь сделать мне одолжение и лишить меня девственности снова, это было бы здорово.

Ладно, что ж, это не сработало. Я пытаюсь пролить свет на ситуацию, но я только что использовал слово "лишить девственности" в предложении, а она все еще лежит там, не веря своим ушам.

— Но ты сказала, что все это время встречался

— У меня были свидания. Первые свидания, которые не приводят ко вторым. — Я снова смеюсь над собой. — Я даже ни с кем другим не целовался.

Она снова качает головой. — Почему?

— Ты понимаешь, насколько было бы несправедливо, если бы я на самом деле завязал отношения с кем-то другим? Когда все, о чем я думаю, — это ты? Когда я сравнивал каждого человека с тобой? С тобой не было никакого сравнения.

— Рио.

Я жду, что она скажет что-нибудь еще, но она молчит. Я жду, когда пройдет шок, но этого не происходит.

Затем внезапно эти широко раскрытые карие глаза, смотрящие на меня с недоверием, начинают затуманиваться.

— Эй, — говорю я мягко, но настойчиво. — Хэлли, детка, не плачь.

Это совсем не та реакция, которую я ожидал. Я вроде как думал, что она немного подразнит меня, прежде чем положить конец моим страданиям. Но потом я понимаю, что мои слова могут ее не обнадежить. Возможно, ей было неприятно, что я ждал ее, но она не сделала того же. Но я бы никогда не стал ожидать, что она будет ждать, особенно после того, как я закончил все так, как закончил.

— Хэлли. — Я вытираю непрошеную слезу, которая скатывается из уголка ее глаза.

— Нет необходимости плакать из-за этого. Я бы никогда не ожидал, что ты будешь ждать меня.

— Но я это сделала.

Я слегка отстраняюсь, мой большой палец останавливается на середине поглаживания ее щеки. — Нет, ты этого не делала.

Она издает смешок, но он звучит так же потрясенно, как и я. — Я всегда была только с тобой.

— Почему?

— Почему ты ждал? — возражает она.

Потому что я всегда хотел быть только с тобой.

Мой собственный ответ поражает меня прямо в грудь, зная, что она думает так же.

Она больше не плачет. Теперь она смеется, ее голова откидывается на подушку позади нее, в то время как я лежу на ней полностью обнаженный и в шоке.

Я такой чертов идиот, что так долго держался в стороне.

— Что, черт возьми, с нами не так? — Я спрашиваю, несколько риторически.

— Понятия не имею. — Она не может перестать смеяться, и, по-видимому, это заразительно, потому что теперь я тоже смеюсь.

Я прячу лицо в изгибе ее шеи, а она обнимает меня за спину, и это приятно. Приятно иметь возможность посмеяться друг с другом вместо того, чтобы сожалеть о потерянном времени. Что еще нам теперь с этим делать, кроме как смеяться над собственным упрямством?

Она сгибает колено рядом со мной, и я провожу ладонью по ее бедру.

— О чем ты думаешь? — спрашиваю я.

На ее губах сияющая улыбка, а карие глаза стали ясными и искрящимися.

— Я думаю… — Она проводит пальцами по моим ребрам, и я не могу смириться с тем, насколько нереально чувствовать, что она снова прикасается ко мне. — Я думаю, что тебе, наверное, стоит трахнуть меня сейчас. Я была ужасно терпелива.

Она была. И реально, я уже мог бы снова. Не буду врать, я чертовски возбудился, услышав, что она меня ждала, но между этим невероятным минетом и всей этой историей с душем она дважды довела меня до оргазма, прежде чем я сделал ей хотя бы один, если не считать того телефонного звонка.

— Сначала мне нужно кое-что сделать, — говорю я ей в губы, наклоняясь, чтобы поцеловать.

В этом поцелуе нет ничего неуклюжего или безумного. Он мягкий и томный, отнимающий время, пока наши тела движутся вместе. Протягивая руку между ней и матрасом, я расстегиваю ее лифчик, стаскиваю его с нее и бросаю на пол.

Идеальные сиськи на всеобщее обозрение, какими они и должны быть.

Я беру их и сжимаю, обводя большим пальцем ее сосок, прежде чем зажать его между пальцами, запоминая каждый тихий звук, слетающий с ее губ.

— Я хочу, чтобы ты был внутри меня, — выдыхает она.

Трахните меня, одни эти слова могли бы заставить меня кончить снова, что служит лишь напоминанием, что мне нужно позаботиться о ней хотя бы раз, прежде чем я это сделаю. Я прокладываю дорожку, облизывая и покрывая поцелуями ее шею и грудь, прежде чем беру в рот один сосок и облизываю его языком.

— Да, — шипит она, выгибаясь мне навстречу. — Еще кое-что об этом.

Я делаю, как мне говорят, переходя к другому, чтобы уделить ему столько же внимания. Я кружусь и щелкаю пальцами, предлагая ей предварительный просмотр того, что именно я собираюсь сделать с другой частью ее тела, прежде чем спускаюсь вниз по ее животу. Целую ее нежную кожу. Нежно покусываю, когда не могу сопротивляться. И когда я полностью ложусь у нее между ног, я не останавливаюсь, продолжая вылизывать линию прямо вниз по ее уже промокшим трусикам.

— Черт! — кричит она. — Еще, пожалуйста.

— Какие хорошие манеры, детка. Но тебе не обязательно говорить "пожалуйста". Скажи мне, чего ты хочешь, и это твое.

— Я хочу, чтобы ты трахнул меня.

Я улыбаюсь ей, описывая языком жесткие круги по ее клитору. Ее голова запрокинута, пальцы вцепились в простыни по бокам.

— Я так и сделаю, но скажи мне, чего ты хочешь, прежде чем я это сделаю.