Она такая чертовски чувствительная, такая отзывчивая, что, когда я беру зубами пояс ее нижнего белья и позволяю ему защелкнуться на ее коже, она дрожит.

— Я хочу, чтобы ты снял их с меня и лизал меня, пока я не кончу.

— Ну вот и все.

Я встаю с кровати, оказываюсь между ее ног. Мой член уже снова тверд и гордо направлен прямо на нее. Она не сводит с него глаз, облизывает губы, поэтому я пару раз дергаю за него, двигая кулаком над собой.

— Не дразни меня, ДеЛука. Моя очередь. Становись на колени и принимайся за работу.

— Да, мэм. — Посмеиваясь, я качаю головой, стягивая нижнее белье с ее ног и отбрасывая его в сторону.

В ее теле нет ни капли робости, когда она сгибает колени и раздвигает ноги, позволяя мне как следует рассмотреть ее.

Я стону от этого вида, вся набухшая и влажная. — Черт возьми, детка, я люблю твое тело.

Она хмыкает от похвалы. — Я просто подумала, как сильно я люблю твое.

— Это немного отличается от того раза, когда ты в последний раз видела меня обнаженной, да?

Я бы назвал свое старое тело почти тощим по сравнению с тем телосложением, которое я заработал за последние шесть лет. Я провожу рукой по своей груди и животу, привлекая ее внимание к некоторым вещам, которые изменились.

Она качает головой. — Это мне тоже понравилось.

Боже милостивый, я одержим ею.

Как редко можно встретить человека, который понимает и ценит тебя именно таким, какой ты есть на каждом этапе твоей жизни. Я понравился ей раньше, чем кто-либо другой. Она увидела мой потенциал, когда я не мог. Ей насрать на мою работу, и одно это освежает. Черт возьми, из-за нее я вообще играю в хоккей. Если бы не ее поддержка много лет назад, я бы давным-давно бросил.

Опускаясь на колени, я обхватываю руками ее бедра, подтягивая к краю кровати, чтобы показать ей, насколько благодарным я могу быть. Но я должен дать себе время собраться с мыслями, потому что, находясь так близко к ней, вдыхая ее запах, зная, что я наконец-то снова попробую ее на вкус, я легко могу потерять всякую сдержанность, на которую притворяюсь.

— Ты промокла насквозь, Хэлли.

Она кивает сама себе, ерзая на кровати.

— Тебе нужно, чтобы я позаботился об этом за тебя?

— По… — Она перестает быть вежливой. — Да.

Я прижимаю ее ноги, широко разводя ее, и мой взгляд падает на маленькую веснушку на внутренней стороне ее бедра.

Я облизываю ее, и Хэлли встает с кровати.

— Такая чувствительная.

Она всхлипывает.

Я не могу удержаться от стона, как изголодавшийся мужчина, когда вылизываю длинную дорожку по ее центру, кружась вокруг клитора. У нее вырывается отчаянный крик, прежде чем она закрывает рот одной рукой, а другой сжимает простыни в кулак.

— Убери свою руку.

— Я слишком громкая.

— Мне похуй. Это мой дом. Мы ни хрена здесь не прячем. Кричи, сколько хочешь. Я хочу услышать, что я с тобой делаю.

Она убирает руку, и я еще раз щелкаю языком по ее клитору, чтобы посмотреть, вернет ли она ее обратно.

— Хорошая девочка, — хвалю я, когда она этого не делает. Вместо этого она издает этот нежный звук, который проникает прямо в мой член.

Хэлли приподнимает бедра, выгибаясь и перекатываясь, ища мой рот.

Поэтому я даю ей это, вцепляясь в ее идеальную гребаную киску, посасывая ее клитор, прежде чем провести по нему языком так, как, я знаю, ей нравится. Не имеет значения, что прошло шесть лет с тех пор, как я делал это в последний раз. Это быстро возвращается ко мне. Мое тело знает ее тело едва ли не лучше, чем мое собственное.

Звуки, исходящие изо рта этой женщины, будут преследовать меня в моих снах наилучшим из возможных способов. Я добавлю этот саундтрек, когда снова буду в пути и вернусь к тому, чтобы трахать свой собственный кулак.

Я делаю то, что, как я помню, всегда сводило ее с ума. Это заставляет ее крепче обхватить меня бедрами, когда дрожь пробегает по ее телу.

— Ты точно знаешь, что мне нравится. Это так здорово, Рио.

От того, что она произносит мое имя вот так, у меня неожиданно сжимаются яйца. Я быстро хватаюсь за основание своего члена, нуждаясь в замедлении, сосредоточив все свое внимание на том, чтобы убедиться, что я не кончу снова.

Ее грудь вздымается, когда она приподнимается на локтях, чтобы посмотреть на меня сверху вниз. — Что случилось?

— Чуть не вырвалось, когда ты произнесла мое имя.

На ее губах появляется довольная ухмылка.

— Не будь такой самоуверенной, любимая. Если ты заставишь меня кончить снова, тебе придется подождать еще столько же, пока я не смогу тебя трахнуть.

Она небрежно пожимает плечами, ложась обратно. — Я знаю несколько способов, как ты можешь скоротать время.

Черт. Я скучал по ней. Я скучал по всему, что было связано с ней.

Я снова зарываюсь лицом между ее ног, давая ей понять, как сильно я по ней скучал. Я концентрируюсь на ее клиторе, потому что знаю, что это то, что ей нравится больше всего, обводя пальцами ее вход, покрывая себя ею, прежде чем погрузить их внутрь.

— Да. ДА. О Боже, — плачет она, пощипывая пальцами свои соски. — Так близко.

Я провожу кончиками пальцев вперед, дразня ее переднюю стенку, и она сжимается вокруг них, все ее тело сжимается, когда она кончает на мои пальцы и язык.

Я не останавливаюсь, позволяя ей пережить это, и, черт возьми, она потрясающая, пока это делает. Она практически взлетает с кровати, ее соски напрягаются, когда она дразнит их, ее бедра беспорядочно дергаются напротив моего лица.

Когда она опускается обратно на матрас, она все еще сжимается вокруг моих пальцев, и мне требуется некоторое время, чтобы медленно достать их.

Раскрасневшиеся щеки и грудь. Блестящая киска. Чертовски возбужденная.

Я забираюсь своим обнаженным телом прямо на нее, прокладывая дорожку из поцелуев по ее разгоряченной коже. — Скажи мне, чего еще ты хочешь, Хэл.

Она совершенно ошеломлена, живет в том тумане после оргазма, когда говорит — Все.

И это именно то, что я планирую ей подарить. Намного дольше, чем сегодня.

Подсунув руку под ее тело, я беру ее за собой, когда подтягиваюсь, чтобы сесть, прислонившись к изголовью кровати. Мои ноги вытянуты передо мной, занимая большую часть кровати, Хэлли сидит у меня на коленях.

— Черт, — шиплю я от ослепляющего блаженства, когда она придвигается ближе, скользя своей киской по моему очень готовому и в равной степени жаждущему члену. — Ты такая чертовски теплая, Хэл. Такой чертовски мокрая.

Я провожу руками по ее бедрам, все еще не до конца уверенный, что она здесь, что это происходит на самом деле и что мне каким-то образом так повезло найти ее снова.

Хэлли обхватывает мое лицо руками, привлекая мое внимание к себе, и вот так просто тон в комнате полностью меняется. Это все еще заряжает, но сладко и тяжело, как будто мы оба знаем, что то, что мы собираемся сделать, не так просто назвать сексом.

Она проводит большими пальцами по моим щекам, ее карие глаза сверлят мои. — Я так по тебе скучала.

От этих слов мое сердце сжимается так, как я и забыла, что это возможно.

— Ты для меня все, Хэлли. Я был зависим от тебя с детства, и, очевидно, ничего не изменилось. Я не хочу снова быть без тебя.

Она качает головой, давая понять, что этого не произойдет, наклоняется и нежно целует меня в губы, прежде чем прижаться своим лбом к моему.

— Презерватив. Прикроватная тумбочка.

Она хихикает, но не делает ни единого движения. — И сколько им лет?

— Я купил их пару месяцев назад. На всякий случай.

— Как предусмотрительно с твоей стороны, — поддразнивает она. — Но нам они не нужны. Я вернулась к противозачаточным

Я провожу руками по ее спине. — И когда ты это сделала?

— Пару месяцев назад. На всякий случай.

— Хмм, — промычал я. — Думаю, это было примерно в то время, когда ты показала мне средний палец и послала меня нахуй.

— Да, и ты это заслужил.

Я издаю смешок, потому что да… Я действительно это заслужил. Возможно, я все еще заслуживаю этого, но я пытаюсь не думать об этом, пока она обнажена и сидит у меня на коленях.