— Здесь я сразу перейду к делу.

В эту долю секунды я готовлюсь к удару, сообщая себе плохие новости раньше, чем это успевает она.

— Результаты его анализов выглядят хорошими, — говорит доктор Янг. — Мы провели обычные анализы, и ничто не указывает на рецидив.

— О, слава Богу. — выдыхает мой брат, заложив руки за голову. — С ним все в порядке?

Доктор Янг улыбается. — С ним все в порядке. Его температура вернулась в норму, и с тех пор, как он здесь, у него не было резких скачков температуры. Но он сильно обезвожен, поэтому я хочу оставить его на ночь, дать ему немного жидкости и присмотреть за ним.

— Да. Да, конечно. — Люк немедленно поворачивается к Саре и обнимает ее, держась изо всех сил, но я не позволяю себе окунуться в то эмоциональное облегчение, которое он испытывает.

Я сохраняю самообладание, задавая все последующие вопросы до тех пор, пока не почувствую удовлетворение, зная, что с ним действительно все будет в порядке. Даже тогда единственное изменение в выражении моего лица — это простая улыбка, когда я говорю — Спасибо, доктор Янг.

— Конечно, Хэлли. Я собираюсь рассказать обо всем твоему отцу, но я хотела дать вам, дети, немного душевного спокойствия. Ты можешь вернуться и навестить его через некоторое время.

— Хорошо. Спасибо.

Люк и Сара снова обнимаются, они разделяют это радостное облегчение, а я просто стою там, не зная, что делать со своими руками. Вместо этого я переключаю внимание на телевизор, потому что, когда я не сосредотачиваюсь на чем-то, мне неловко и неуютно, когда мой брат и его жена делятся этим эмоциональным моментом.

Но затем все мое внимание переключается на стеклянные окна вдоль стены зала ожидания, где я наблюдаю за мужчиной в шапочке, бегущим трусцой по коридору в этом направлении. Он открывает дверь, чтобы осмотреть комнату, и в мгновение ока находит меня.

Все мои страхи, стресс и истощение начинают всплывать на поверхность так, как я никогда им не позволяла, просто от того, что я вижу Рио, стоящего в дверях больничной приемной. Он обеспокоен, это видно по выражению его лица, но к нему также примешивается некоторое облегчение и чувство защищенности.

Что он здесь делает? Но также, может ли он добраться до меня немного быстрее?

Должно быть, я в шоке, потому что приказываю своим ногам двигаться навстречу ему, но я никуда не иду. Я застыла на месте. Но мое неверие, похоже, не останавливает его, потому что в три быстрых шага он крепко обнимает меня, притягивая к своей груди.

— Ты в порядке? — тихо спрашивает он, прижимая губы к моему уху.

Очевидно, этот шок вылился и в неспособность говорить.

— Что тебе нужно? он продолжает, зарываясь лицом в мой затылок.

Это.

Мне это нужно. Мое тело тоже знает это, когда растворяется в нем, освобождаясь от всего напряжения, которое я несла. Потому что то, в чем я всегда нуждалась, — это.

Делая глубокий вдох, я вдыхаю его запах, окончательно приходя в себя, когда обнимаю его за талию и прижимаюсь к нему. Я сжимаю в кулаках его фланелевую рубашку, утыкаюсь лицом ему в грудь и закрываю глаза.

— Хэлли, детка, — шепчет он. — Я держу тебя.

Он буквально понятия не имеет, что происходит, но все равно держит меня, одна рука скользит по моим волосам, ладонь обхватывает мою голову, прижимая меня к своей груди, как будто он какой-то щит, который может защитить меня.

Может, и смог бы.

У меня так много вопросов, и я уверена, что у него тоже. Я слегка отстраняюсь, чтобы посмотреть на него снизу вверх, эти зеленые глаза впиваются в мои. Не думаю, что когда-либо видела его таким обеспокоенным.

— Что ты здесь делаешь? — Наконец спрашиваю я, сглатывая комок в горле.

— Мне звонила Рен.

Рен, моя соседка по комнате, которая также попросила меня поделиться с ней своим местоположением, прежде чем я отправлюсь в путь.

— Но ваша игра…

— Ты имеешь в виду мою работу. Я взял выходной. Я сказала им, что у меня срочные семейные дела. Мой агент забронировал мне билет на первый рейс из Бостона.

Чрезвычайное положение в семье.

— Эта игра слишком важна, чтобы ты ее пропустил.

— Хэлли, мне сейчас наплевать на эту игру. Это одна из восьмидесяти двух.

Это правда, но эта показалась мне более важной, чем остальные.

Он проводит подушечкой большого пальца по моей скуле, пальцы все еще перебирают мои волосы, а глаза изучают мои. — Ты в порядке?

От одного этого вопроса мне хочется плакать, потому что он не выпытывает ответов на то, что происходит. Он не расстроен тем, что я не сказала ему, что была здесь, и не стесняется пропустить его игру.

— Могу ли я сказать "нет"?

Слабая улыбка появляется на его губах. — Да, Хэл. Ты можешь сказать "нет".

Я слышу, как кто-то переступает с ноги на ногу позади меня, только чтобы вспомнить, что здесь мой брат и его жена.

Рио тоже замечает это, заглядывая мне через плечо. — Люк.

Тон моего брата такой же сухой. — Рио.

— Пойдем со мной. — Взяв его за руку, я вывожу нас из комнаты ожидания в коридор, где мы могли бы немного побыть наедине. Люди проходят мимо нас, но это все равно кажется более уединенным, чем позволять моему брату подслушивать наш разговор.

— Что я могу сделать? — спрашивает он.

— Ничего. Все в порядке. Я показываю большой палец через плечо. — Мы только что узнали. Мне жаль, что ты зря проделал весь этот путь. Все в порядке.

Его глаза мечутся между моими. — Но ты не в порядке.

Нет. Нет, я не в порядке. Я весь день была на взводе адреналина, ехала сюда так быстро, как только могла, ожидая новостей. И теперь, когда у меня это получилось, я чувствую, что конец света быстро приближается.

Я качаю головой, чтобы сказать ему "нет".

Как только я признаю это, мои глаза мгновенно наполняются слезами, и это кажется таким нелепым, потому что все прекрасно.

— Иди сюда. Его голос едва ли похож на шепот, когда он снова притягивает меня к себе.

— Я не знаю, почему я плачу, — выпаливаю я, когда слезы начинают литься непрерывными потоками.

Он раскачивается вместе со мной, успокаивающе поглаживая ладонью мою спину и позволяя мне говорить.

— Я не знаю, что со мной не так. Я никогда не плачу из-за таких вещей. Я просто устала, вот и все.

— Это нормально — чувствовать усталость. Его голос становится мягким. — Бояться тоже нормально.

Из-за разрешения льется еще больше слез. Потому что да, именно так я провела последние шесть лет, и я никогда не могла никому рассказать.

Я не рыдаю, не трясусь или что-то в этом роде. Я просто тихо смачиваю его рубашку своими слезами, выплескиваю их, и это чувствуется… хорошо.

— У меня здесь раньше никого не было, — говорю я, прижимаясь к его груди. — Наверное, я просто переживаю из-за этого.

Рука Рио останавливается на моем позвоночнике. — Ты должна был овладеть мной.

Дверь позади меня открывается, и я оборачиваюсь, чтобы увидеть Люка, высовывающего голову в коридор. — Папа хочет тебя видеть.

— Хорошо. Я сейчас буду.

Снова поворачиваясь к Рио, я вижу его успокаивающую улыбку, прежде чем он большими пальцами вытирает слезинки у меня под глазами. — Не торопись. Я никуда не собираюсь уходить.

Слова не приходят ко мне сегодня, поэтому я снова киваю, чувствуя себя слишком подавленной им, этим днем. Он абсолютно не понимает, что происходит, и, кажется, его это устраивает. Его устраивает то, что он просто рядом со мной.

Обвивая рукой его шею сзади, я притягиваю его к себе, чтобы поцеловать как следует. — Спасибо, что ты здесь.

Он целует меня еще раз. — Меня бы нигде больше не было.

Рио

Дав Хэлли фору, я возвращаюсь в комнату ожидания. Здесь больше никого нет, кроме Люка и женщины, сидящей рядом с ним.

Мне кажется странным сидеть в другом конце комнаты, не обращая внимания на своего друга детства, поэтому я этого не делаю. Я сажусь на свободное место по другую сторону от него.