Жёстко. Я видел, что рефери не лукавит — именно так он и собрался поступать.

— В остальном вы знаете правила. Я не буду мешать вам выяснять отношения. Всё остальное решите сами.

Он посмотрел сначала на Феномена, потом на меня. Взгляд у рефери был твёрдым, без тени сомнения.

— Удачи, парни.

Феномен сделал шаг ближе, его кулак вытянулся вперёд, слишком близко к моему лицу. Я видел каждую прожилку на его руке, ощущал жар его дыхания.

Внутри меня всё напряглось. Каждая мышца готова была сорваться, но я помнил просьбу братьев.

Феномен замер, улыбаясь своей ухмылкой. Его кулак почти касался моего носа. Потом, неожиданно, он резко хлопнул своей рукой по моей, как бы сбивая мне стойку. Он ждал, что я сорвусь и отвечу.

Но когда я остался недвижим, в глазах Феномена мелькнула тень раздражения. На долю секунды он понял, что его приём не сработал.

Феномен отступил на шаг, усмехнулся шире и развёл руками, будто показывал зрителям: «Видите, он трус, он ничего не делает». Я не реагировал, понимая, что настоящая битва начнётся только тогда, когда прозвучит гонг.

И тогда Феномен резко подался вперёд.

— Бу-у!

Охрана сработала мгновенно. Несколько крепких ребят в чёрном встали между нами, разводя по углам. Один упёрся грудью в Феномена, другой положил руку на мой локоть, придерживая.

Феномен вырывался, глаза его горели злостью, губы скалились. Он хотел сцепиться прямо сейчас, перед камерами и сломать сценарий.

И когда его оттеснили к противоположному углу, я поднял руку и качнул пальцем. Я показывал ему, что такое не пройдёт.

Лицо Феномена исказилось, он закричал что-то, но без микрофона я не слышал слов. Хотя общий смысл того, что он хотел донести, был понятен. Для меня же важным было другое — я показал ему, что не собираюсь играть в его дешёвые трюки.

Охрана всё ещё держала его, не давая прорваться. Решаловы махали руками, призывая к порядку. Рефери стоял в центре, хмурый, готовый в любую секунду вмешаться.

— Саня, сделай его, — шепнул прямо на ухо Козлов.

Я встал спиной к канатам, положил руки на верхнюю перекладину. Тело немного качнулось вместе с упругим натяжением верёвок.

Перед глазами пролетали воспоминания. Вспомнился тот железнодорожный переезд, машины быков Козлова, перестрелка… Но главное — я отчётливо помнил, как давал ей клятву. Клятву, что не брошу, что дойду до конца и отомщу за всё, что с нами сделали.

И вот теперь настало время подтвердить ту самую клятву.

Я сжал кулаки, дважды ударил ими по уголку ринга.

Выдохнул.

Глубоко, тяжело, так, что воздух вырвался из лёгких со свистом.

Всё. Я готов.

Рефери поднял руку и повернулся к углам.

— Угловые, покиньте ринг.

Саша Козлов молча положил ладонь мне на плечо, сжал и только потом шагнул к выходу. Канаты качнулись за его спиной. Теперь в ринге остались только мы двое. Я и Феномен.

Соперник стоял в своём углу, слегка раскачиваясь, и его улыбка говорила, что он уверен в своей победе.

— Готов? — спросил рефери, глядя на меня.

Я кивнул.

Он повернулся к Феномену.

— Готов?

Тот тоже кивнул и вытер подошвы боксёрок о настил.

— Файт!

Гонг ударил, я поднял руки, встал в стойку.

Феномен сразу пошёл вперёд, но я не рванул встречать. Сначала надо было провести разведку. Феномен вытянул вперёд руку и начал меня поджимать, делая заявку на готовность работать первым номером. Он двигался плавно, но с каждым шагом будто подталкивал меня ближе к канатам.

Я выбросил джеб — лёгкий, пристрелочный. Феномен отмахнулся от моего удара передней рукой, как от навязчивой мухи.

— Будешь бегать? — процедил он.

Соперник вдруг резко отошёл в центр ринга и сделал жест рукой, маня меня к себе. Мол, хватит прыгать, иди сюда, зарубимся.

Я прекрасно понимал, чего он хочет. Зритель ждал кровавой и бескомпромиссной зарубы. Никому не интересна техника, никто не считает очки. Зритель ждал мясо, кровь и нокаут.

Но для меня смысл был в другом. Я попросту не мог себе позволить доводить бой до судейского решения. Судьи — дело такое, могут посчитать бой не в мою пользу. Даже если я буду точнее, даже если он промажет больше — всё равно найдут способ отдать ему победу.

Если захотят.

А захотят или нет — я проверять не собирался.

Феномен всё ещё делал жест рукой, подзывая меня ближе.

Я сделал шаг вперёд, потом ещё один. Мы сошлись в центре, и я не стал больше кружить и уходить на дистанцию. Резко двинулся на соперника, принимая рубку.

Это стало для него полной неожиданностью. Феномен привык к тому, что соперники отступают, прячутся за блоком, тянут время. А я пошёл прямо в рубку.

Первый размен — и воздух заискрил от ударов. Я старался работать зряче, но пропустил его хлёсткий правый боковой через руку. Вибрация прошла по всему телу, дыхание сбилось. Он бил тяжело, каждая кость в его кулаке будто весила отдельный килограмм. Даже неплотные попадания были чувствительными, резкими. Я сразу понял, что одно чистое попадание в челюсть — и свет выключится.

Но я не для того сюда вышел, чтобы беречь себя. Я ответил. Левый хук прошёл мимо его плеча, правый достал по корпусу. Он втянул воздух сквозь зубы. Потом ещё один джеб — точно в скулу.

Феномен бил мощно, но я тоже попадал. Не кукурузу стеречь вышел — мои удары он очень хорошо чувствовал. Я видел, как его улыбка стала тоньше. После одного размена он даже качнул головой, будто признавая, что я попал плотно.

Он попятился, массируя нос кулаком.

— Давай, — бросил я. — Хочешь рубку — продолжим.

Глаза Феномена вспыхнули, и мы снова сцепились в вихре ударов. Соперник двигался уверенно, но я уже начал замечать в его манере одну мелочь.

После каждого размена он отступал на шаг-два, и рука его тянулась к носу. Он будто проверял его, массировал переносицу, словно там что-то мешало. Скорее всего нос он ломал и не единожды, и теперь у него были фантомные ощущения, которые, если появлялись, то от них ещё долго не получалось отделаться.

Я внимательно следил за Феноменом. Ещё один размен — он снова ушёл назад, пальцы на мгновение коснулись носа.

Следующий обмен я затеял сам. Сделал редкий выпад вперёд, подныривая под его левый боковой, сам ткнул его кулаком в корпус. Феномен попытался вклиниться своей серией, но я чуть сместился. Размен закончился, мы отскочили друг от друга. И тут он снова потянул руку к лицу.

Я ждал именно этого.

Как только его пальцы едва коснулись носа, я сорвался и пробил короткий удар на скачке — правой, точно в подбородок. Не вкладывал силу, не было размаха. Всё, что нужно было сейчас, — точность и правильно подобранный момент.

Кулак попал чисто.

Его голова дёрнулась назад, и на миг я увидел в его глазах пустоту. Феномен пошатнулся, ноги на секунду потеряли опору. Тело тяжёлым грузом рухнуло на настил.

Феномен лежал на спине, глаза его метались, будто он не верил, что это произошло.

Я отошёл в нейтральный угол, сохраняя спокойствие. Феномен почти сразу вскочил. Его глаза метались, лицо перекосилось от злости.

— Это не нокдаун! — закричал он, размахивая руками. — Он меня толкнул!

Рефери лишь покачал головой.

— Три, четыре, — он начал чуть запоздалый отсчёт.

Феномен возмутился ещё сильнее, подскочил к рефери ближе, начал тыкать пальцем в меня. Он отказывался признавать падение.

Я стоял в углу, спокойно наблюдая за форменной истерикой. Дышал глубоко, контролируя дыхание.

Но мой соперник всё-таки был достаточно опытным бойцом. Я увидел, как злость в его глазах сменялась холодным расчётом. Он понимал, что спорить бесполезно. Судья не остановит отсчёт.

— Семь!.. Восемь!..

Феномен выдохнул, встал в стойку, поднял руки. Улыбка вернулась на его лицо, но теперь в ней было что-то нервное, напряжённое.

Рефери внимательно посмотрел ему в глаза, проверил, держит ли он равновесие, и, лишь убедившись, кивнул.

— Бой продолжается! Файт!