Он наклонился ближе, понизив голос.

— Братан, ты даже не представляешь, сколько во мне сейчас всякого дерьма. Точно не допустили бы, если бы честно сдавал. А так тренер пока там ругался и орал, они все внимание на него переключили. Никто не заметил, как я это все провернул, — объяснил он.

Причём говорил парень так, будто гордится тем, что сделал.

— Хочешь совет? Лучше подумай о том, что здоровье дороже боя, — сказал я.

Он только махнул рукой, засовывая свой странный аксессуар обратно в карман.

— Да знаю я, просто ставки большие, контракт жесткий. Не выступлю так еще хуже будет. Пришлось рисковать.

— А не накачивать себя дерьмом не пробовал? — я понимал, что задаю философский вопрос, но не удержался.

Пацан не ответил, как раз дверь кабинета открылась и он зашел внутрь. Я проводил его взглядом, внутренне отмечая, насколько все-таки сильно изменился спорт за эти годы.

Впрочем, в глубине души я прекрасно понимал, что такие ребята были и всегда будут. Те, кто готов рисковать, идти на хитрости и любые ухищрения, лишь бы достичь своей цели.

Впрочем, это была его жизнь и его выбор. У каждого своя правда.

Через несколько минут веселый паренек вышел и я шагнул внутрь кабинета.

— Здравствуйте, — вежливо произнес врач, мужчина средних лет, в светлом халате. — Проходите, присаживайтесь, много времени я у вас не займу.

Я сел на стул напротив него, машинально оглядываясь. Взгляд зацепился за какой-то незнакомый аппарат возле стола.

— Жалобы? — спокойно спросил доктор, изучая мою медицинскую карту.

— Нет, все в порядке, — ответил я.

— А заложенность уха, снижение слуховой чувствительности есть? Может быть, насморк беспокоит? Боли в области носа или ушей?

— Нет такого, — повторил я.

— Нос ломали? — спросил он с легкой улыбкой.

На сломанный мой нос в этом теле не был похож. Я уверенно покачал головой.

Врач что-то начал записывать, постукивая пальцами по клавиатуре.

— Шум в ушах, жжение в горле, частые приступы головной боли?

— Отсутствуют, как таковые.

Врач одобрительно кивнул и поднялся.

— Отлично. Сейчас закройте одно ухо, я кое-что скажу, а вы повторите за мной… Тридцать три, зеленый автомобиль, — негромко произнес он, отойдя чуть в сторону.

— Тридцать три, зеленый автомобиль, — повторил я.

— Теперь другое ухо закройте… Двадцать пять, синяя чашка.

— Двадцать пять, синяя чашка, — вновь произнес я.

Доктор вернулся к компьютеру.

— Отлично, вы здоровы, — сказал он.

В следующем кабинете за рабочим столом сидела молодая женщина. Я сел на свободный стул и замер, глядя на странный прибор с несколькими линзами передо мной.

— Добрый день, — произнесла доктор, повернувшись ко мне. — Проверим ваше зрение. Присядьте удобнее и смотрите прямо перед собой, пожалуйста.

Я послушно выпрямился и попытался расслабиться, хотя в футуристической атмосфере расслабиться было непросто. Врач включила подсветку большой электронной таблицы на стене напротив и указала на нижнюю строчку.

— Видите нижнюю строку, молодой человек?

Я прищурился, стараясь разобрать символы. Не видно ни хрена… Из-за мерцания экрана символы казались странными, и я решил слегка пошутить, чтобы сбросить напряжение.

— Конечно, — сказал я уверенно. — Эм… «Ш», «Б», «М»? Пойдет?

Доктор посмотрела на меня поверх очков, нахмурилась.

— Вообще-то там цифры…

Поняв, что шутка не сработала, я внимательнее рассмотрел строку.

— Пять, шесть, восемь.

— Хорошо, посмотрим еще одну строчку.

Она нажала кнопку, и таблица немного изменилась. На этот раз я не стал шутить.

— Два, девять, четыре, семь.

Женщина сделала несколько записей в моей карте.

— Шутки при медосмотре не приветствуются, или у вас у всех бойцов такой юмор? — она чуть смягчилась. — Ладно, можете идти.

В кабинет стоматолога я заходил с некоторой опаской, которая тянулась за мной из прошлого. В моем 1996 году, посещение дантиста всегда напоминало небольшую пытку с дрелью и странным, лязгающим железом. Я постучал и, глубоко вдохнув, шагнул внутрь.

Внутри посреди кабинета стояло кресло, больше похожее на кресло пилота из фантастического фильма. Объединить с той капсулой для МРТ и точно космодром!

Перед креслом была панель с многочисленными кнопками и странными приспособлениями. Ничего и близкого похожего на кресла, которые я привык видеть…

— Садитесь, — сказала женщина-врач не утруждая себя приветствием.

Я опустился на кресло, почувствовав, как оно тут же мягко адаптировалось под мое тело. Стоматолог взяла странный инструмент с маленькой… видеокамерой и начала осмотр. Я удивленно следил за происходящим на экране рядом. Там появлялось крупное изображение моих зубов.

— Удивительно, — произнесла стоматолог, продолжая тщательно осматривать каждый зуб. — У вас зубы просто идеальные.

— То есть, к бою допущен?

— Разумеется, — сказала она, быстро внося данные в мою карту. — С вашими зубами хоть на рекламу зубной пасты можно идти. Не жалко то рисковать такой улыбкой в боях?

Выйдя из кабинета стоматолога, я почувствовал легкую усталость от хождения по бесконечным стерильным коридорам. Все происходило быстро, строго и четко. Я даже не успевал толком перевести дыхание, как оказывался у следующей двери.

С другой стороны, такая оперативность мне нравилась. В девяностых подобная комиссия могла растянуться на несколько дней, и врачи порой смотрели так, будто одолжение делают. Ну в смысле ждешь час, прежде чем в кабинет попасть, а потом через тридцать секунд выходишь.

Подойдя к следующему кабинету, я бросил взгляд на табличку: «Кардиолог». Я никогда не жаловался на сердце, но все равно почему-то напрягся.

В кабинете принимал седой мужчина. Он молча указал на стул. Я сел и машинально поправил футболку, на которой образовалась небольшая складка.

— Дискомфорт в груди, перебои сердцебиения, боли? — монотонно начал перечислять он.

— Ничего такого, — ответил я уверенно. — Здоров как бык, товарищ доктор.

— Хорошо. Сейчас сделаем кардиограмму и быстро проверим, как там ваше сердце поживает.

Я лег на кушетку с множеством проводов и присосок. Врач разместил на груди и запястьях небольшие сенсоры, нажал какую-то кнопку на приборе. Все на секунду замерло, потом прибор тихонько запищал, выводя на монитор ровные графики моего сердцебиения.

— Все нормально. Сердце у вас крепкое, ритм ровный. Спортом давно занимаетесь?

— Всю сознательную жизнь.

— Заметно, — уважительно отметил врач. — Всего хорошего!

Он вернул мне карточку, поставив свои отметки. Я вышел в уже привычный коридор, чувствуя удовлетворение. Осталось всего два специалиста, отметки которых не хватало в карточке. Психиатр и… хирург.

Если с первым я расчитывал разобраться без проблем, то вот у второго ко мне могли возникнуть вопросы. Кулак, которым я съездил по зубам бывшенькому Алине, до сих пор нормально не зажил. При плотном ударе рана раскроется.

Я старался особо не афишировать травму кулака. Казалось, мелочь, пустяк, сам заживет. Однако боль по-прежнему напоминала о себе при каждом неосторожном движении. Рука чуть припухла, и я рефлекторно спрятал ее за спину, заходя в кабинет к хирургу.

Хирург оказалась неожиданно молодой и привлекательной девушкой. Темные волосы аккуратно собраны в строгий хвост, белый халат идеально подчеркивает стройную фигуру.

Я попытался сунуть поврежденную кисть в карман штанов, но доктор сразу засекла мой жест.

— Покажите руку, — строго сказала она, не оставляя шансов уклониться.

Скрывать было бесполезно, я вытянул вперед травмированную кисть. Она осторожно осмотрела опухший кулак, медленно покачала головой.

— При такой травме я не могу вас допустить к бою.

— Да ладно, ерунда же, — попытался отмахнуться я.

— Это не ерунда, — голос ее был строгим и категоричным.

Никогда бы не подумал, что подобная мелочь может лишить меня права выступить. На подпольных боях в прошлой жизни даже отсутствие головы не всегда было поводом для снятия участника.