— Ни фига ты упаковался!

— Багажник открой, — попросил я.

Паша открыл багажник и мои брови тут же встали домиком от удивления. Багажник в внедорожника был полностью забит продуктами. Я прикупил немало, но у близнецов в машине лежала целая продовольственная база как минимум.

Я не без труда впихнул внутрь свои сумки и закрыл багажник.

— Ну че, готов добро делать? — обернулся ко мне Паша, сидевший на пассажирском сиденье.

— Всегда готов, — усмехнулся я, устраиваясь поудобнее.

Братья выглядели бодрыми и настроенными по-деловому. Молодцы, конечно, пацаны. За спиной целый съемочный день, а они даже толком не устали.

Как только машина тронулась, Паша снова повернулся ко мне

— Сань, расскажи поподробнее про старушку эту, что за человек?

— Тамара Павловна ее зовут. Бабулька одна совсем живет, никого у нее нет. Понимаете, человек она просто замечательный. Добрая, честная. Работала всю жизнь на каком-то заводе, а потом в архиве пожар случился, все документы сгорели подчистую. Пыталась восстанавливать — без толку. Архивов нет, завода уже тоже нет, доказать трудовой стаж никак не выходит. В общем, осталась с копеечной пенсией.

— Вот ведь жесть какая, — покачал головой Леша, сидевший за рулем. — Человек всю жизнь работал, а в итоге один на один с бедой. Конечно, таким людям помогать надо обязательно.

— Вот я о том же, — кивнул я. — Хорошо, хоть есть возможность что-то реально сделать.

Вскоре внедорожник свернул на улицу, где стоял дом Тамары Павловны. Увидев его, Паша присвистнул и притормозил прямо перед подъездом

— Е-мое, да тут сам дом на соплях держится!

Здание и вправду выглядело удручающе: облезлая штукатурка, выбитые стекла в подъезде, ржавая входная дверь.

Пакеты с продуктами я взял с собой, понимая, что для Тамары Павловны сейчас это куда важнее всего остального. Близнецы тоже прихватили кое-что из своих запасов.

Едва мы переступили порог подъезда, как в нос ударил тяжелый запах сырости, перемешанный с резким запахом мочи. Но даже сквозь такие не самые приятные ароматы, я почувствовал отчетливый запах перегаром.

В дальнем углу, прямо на ступеньках, полусидел сосед Тамары Павловны. Тот самый алкаш-сиделец, с которым я уже имел «приятную» беседу в свой прошлый визит.

Завидев нас, он вскочил, едва не падая, и забормотал, выставив вперёд ладони.

— Не-не, мужики, я к ней больше ни ногой! Все-все, завязал!

Я подошел ближе и натянуто улыбнулся, недоброй так.

— Ты смотри, дружище, если узнаю, что заходил к ней снова, то… — я провел большим пальцем поперек горла. — Понял меня?

Алкаш торопливо закивал, глаза его округлились от страха, словно он увидел призрака из прошлого. А я им отчасти был.

— Понял, понял, больше не буду, честно слово!

— Это кто такой? — спросил Паша, недоверчиво разглядывая испуганного соседа.

— Да так, местный элемент, — коротко ответил я, махнув рукой. — Пойдемте, нам на второй этаж.

Поднявшись по узкой лестнице, мы подошли к двери квартиры Тамары Павловны. Я аккуратно постучал, стараясь не спугнуть ее своим визитом.

— Кто там? — из-за двери донесся тихий, настороженный голос

— Это я, Саша, Тамара Павловна, — спокойно ответил я. — Не бойтесь, свои.

Через секунду дверь медленно приоткрылась, и старушка, настороженно выглядывая из-за цепочки, увидела меня. На ее лице появилось облегчение.

— Ой, Сашенька, ты! Сейчас, погоди, открою.

Она сняла цепочку и распахнула дверь пошире. Я показал ей пакеты с продуктами.

— Немного продуктов вам принёс.

Тамара Павловна всплеснула руками, растерявшись от неожиданного подарка. А потом заметила Пашу, доставшего телефон и включившего камеру.

— Ой, а это что вы делаете такое?

— Мы хотим снять сюжет, Тамара Павловна, — вежливо пояснил Паша. — Помочь вам хотим, рассказать про ситуацию вашу.

Старушка сразу замахала руками и смутилась, отступая назад.

— Ой, да не надо, не надо, миленькие, что вы! Есть же кому, кроме меня, помочь. Вы лучше кому-нибудь другому помогите.

Я жестом попросил Пашу убрать телефон и спокойно объяснил старушке, положив руку ей на плечо.

— Тамара Павловна, не отказывайтесь, пожалуйста. Сейчас ведь времена такие, когда старым людям обязательно нужно помогать. Тем более хорошим людям, таким, как вы. И потом, мы ведь от души. Людям важно показать, что есть те, кому сейчас трудно. Многие захотят помочь, просто поверьте мне.

Она замолчала, задумавшись. В глазах её промелькнули слёзы, но она быстро справилась с эмоциями. Осторожно кивнула, соглашаясь.

— Ну ладно, раз уж ты так говоришь… Спасибо вам, внучки.

Я заметил, как близнецы обменялись удивленными взглядами. В глазах братьев было настоящее восхищение. Видимо, не предполагали, что в наше время еще остались люди, способные так искренне и бескорыстно отказываться от помощи. Несмотря на всю свою нужду.

Мы зашли в квартиру, и парни сразу замерли на пороге, ошарашенные увиденным. Я то уже отчетливо осознавал весь масштаб бедствия.

Паша молча скользнул взглядом по обшарпанным стенам. Остановился на мебели, которая держалась скорее вопреки, чем благодаря чему-либо. Леша прошел в ванную и остановился в дверях. Там его встретили покрытые ржавчиной трубы, клеенка вместо плитки и старая сантехника.

— Сань, это ж не квартира, а натуральный кошмар, — тихо сказал Паша, чтобы не обидеть старушку.

— Я в курсе, — согласился я. — Вы еще кухню не видели. Пойдем покажу.

Близнецы двинулись на кухню и замерли снова. Стояк труб был в ужасающем состоянии. Вокруг мокрые пятна и заплатки из старых тряпок, кое-как удерживающих течь. Под всем этим «добром» ведро, в которую стекала тонкая струйка. Бог знает, как труба еще держалась…

Линолеум под ногами вздулся и местами оторвался. Старенький холодильник отчаянно жужжал, словно вот-вот сдастся окончательно.

— Да это вообще как допустили-то? — всплеснул руками Леша. — Тут же зона ответственности УК ЖКХ! Они куда смотрят вообще, что человек в таких условиях живет?

— Сколько у вас пенсия, Тамара Павловна? — уточнил Паша.

Услышав цифру, он аж закашлялся.

— Ну, пожар же был, — тихо пояснила старуха, опустив глаза. — Документы сгорели…

— Это не пожар, это безразличие и лень тех, кому до человеческих судеб вообще дела нет! — процедил близнец, явно заводясь.

Старуха лишь молча кивнула, понимая, что возразить на такое нечего. Паша снова осмотрелся по сторонам.

— Саня, ну это же вообще никуда не годится. Надо что-то делать.

— Так давай поможем старухе, — ответил я, твердо глядя ему в глаза.

— Конечно, поможем, — поддержал меня Леша. — Для этого мы здесь и находимся.

Я почувствовал внутри себя удовлетворение, что ситуация сдвинется с мертвой точки. Равнодушие — это самая страшная беда.

Видя замешательство близнецов, я решил взять ситуацию в свои руки. Внутри отчетливо вспыхнуло ощущение, знакомое ещё по девяностым. Когда разговор по-хорошему уже не помогает, и надо действовать иначе.

— Так, парни, — начал я жестко. — Хватит стоять и разводить руками. Доставайте камеры, будем снимать этот бардак.

Паша и Леша быстро достали телефоны и включили видеосъемку.

— Тамара Павловна, номер управляющей компании у вас есть? — я повернулся к старушке.

— Да, записан где-то, сейчас поищу… — растерянно сказала она.

— Давайте найдем, вы им сейчас позвоните при нас, — твердо сказал я.

Старушка взяла с подоконника какой-то блокнот. В нем нашла нужную запись, но вдруг растерянно посмотрела на меня.

— Саш, а телефон то у меня отключен…

Я достал свой мобильник, ввел номер управляющей компании и коротко объяснил Тамаре Павловне, что нужно сказать.

Включил громкую связь.

Телефон пропиликал пару гудков, и из динамика донесся раздраженный мужской голос.

— Управляющая компания слушает.

— Здравствуйте, я из квартиры номер семь… — робко начала Тамара Павловна.