Его дочь, княгиня Лада, высокая красавица-солнцепоклонница лет двадцати пяти, которая теперь, после смерти отца, становилась полновластной княгиней поселения, также обладала этой проницательностью. Возможно, не в такой степени, как отец, но достаточно, чтобы заставить меня быть настороже. Об этой способности думал с тех пор, как сошли с корабля и углубились в их леса.

— Так, всем внимание, — я шел во главе нашей небольшой группы. Лес вокруг был тих, но чувствовал, что за нами наблюдают. — Никто ни слова о недавнем нападении на караван работорговцев и освобождении пленников. Ни единого намека. Солнцепоклонники сами не работорговцы и, насколько знаю, осуждают это дело. Но не хочу, чтобы Лада или кто-то из ее окружения подумал, будто мы используем защиту их союза как прикрытие от любых чужаков, которые могут попытаться отомстить за разгромленный караван. Если она заподозрит, что злоупотребляем нашим союзом, может его расторгнуть, особенно сейчас, в такое нестабильное для нее время. Нам это совершенно не нужно.

— Думала, она умеет читать мысли. — Иляна шепнула, идя рядом. — Разве это нам не повредит, если будем что-то скрывать?

— Она умеет читать по лицам, по эмоциям. Может, не так виртуозно, как отец, но все же довольно неплохо. Скорее всего, любое наше напряжение или скрытность она примет за печаль в связи с похоронами… Что, в общем-то, недалеко от истины, мы действительно соболезнуем. Но лучше не давать лишних поводов для подозрений.

— Но иногда на наших лицах отражается то, чего мы не замечаем, князь, — мудрый Кузьма семенил рядом. — Даже во времена скорби по союзнику, правитель должен быть хитер и предусмотрителен, если хочет выжить и защитить своих людей. Осторожность никогда не бывает лишней.

Было противно поднимать подобные вещи во время похорон Светозара, но выбора не было. На высших уровнях власти никакие действия не исключались, и хотя я доверял Ладе и ее людям, не хотел, чтобы наши отношения испортились. Союзы штука хрупкая, особенно когда замешаны власть и смерть.

Мы прибыли к южным воротам земель чуть позже. Стражники на смотровых башнях по обе стороны закрытого входа держали копья наготове и направляли их на нас, но когда наши лица стали видны сквозь деревья, опустили оружие в пассивное положение. Ворота с лязгом открылись — их потянула еще пара стражников-солнцепоклонников.

Один из стражников провел нас через тихую землю под пасмурным небом, привел на кладбище, спрятанное в небольшом уголке на юго-западе, укрытое под деревьями, чьи ветви нависали над могилами.

Некоторые захоронения здесь были древними — здесь покоились все предки Светозара на протяжении веков.

Однако сейчас все внимание было приковано только к одной могиле.

Сотни солнцепоклонников стояли вокруг рощи, и когда мы с Кузьмой и женами заняли свои места среди них, посмотрели сквозь рощу и увидели Ладу и двух вдов Светозара, стоявших в молчании у открытой могилы.

Несмотря на массу горожан, было достаточно тихо, чтобы услышать, как зелень ветвей над головой стучит друг о друга под постоянно усиливающимся ветерком.

Никто не издал ни звука.

Одна из вдов Светозара заметила меня и грациозно подошла к Ладе, что-то прошептав ей на ухо.

Она повернулась и посмотрела на меня. На ней было платье из блестяще переливающихся серых и золотисто-коричневых тонов, что-то стильное и хорошо сшитое, но гораздо менее яркое, чем-то, в чем видел ее раньше. Золотистые волосы были собраны сзади ее желтого, поцелованного солнцем лица, и хотя глаза выглядели анализирующими, это была неудачная маска. Она не читала мои мысли, только узнавала меня.

— Иди, — Забава прошептала мне на ухо. — Ты князь. Твоя работа — представлять нас.

Ну да, как будто сам не догадался. Бремя лидерства, чтоб его.

Пересек рощу под взглядами всех присутствующих, направляясь через кладбище к Ладе. Она уже повернулась обратно к могиле, и, к счастью, тоже стоял спиной. Могли говорить без посторонних ушей.

— Мои соболезнования, — сказал я тихо, но твердо. — Знал, что он болен, но не ожидал, что это случится так скоро.

— Ему стало хуже две ночи назад, и никакие лекарства или редкие зелья от наших лекарей не смогли бы его спасти. Однако они смогли облегчить боль, и он умер мирно, в окружении всех нас.

— Рад, что его уход был мирным.

— Мм… Итак, как твои дела?

Я немного поднял голову и взглянул на нее.

— Что со мной что-то не так? — чуть приподнял бровь.

— Ты спас мне жизнь, и мы в последнее время не виделись. Меньшее, что могу сделать, это спросить, как дела, — небрежно ответила она.

Внезапно понял, что отчасти это было для показухи. Солнцепоклонники реагировали на смерть иначе, чем другие существа, особенно князья и их родня, и Лада не была исключением. Сильная женщина, ничего не скажешь. Умеет держать лицо даже в такой момент.

— В порядке. А как ты, княгиня?

Лада улыбнулась. К счастью, она все еще стояла спиной к остальным членам своего поселения.

— Насколько это возможно. Скучаю по нему, конечно, но долг князя быть сильным для своего народа во времена неопределенности.

— Как и любого лидера.

— Мм. Не отрицаю, что меня одолевает печаль, но сейчас не моя работа — быть печальной.

Несмотря на свою красоту, Лада была жесткой, и наши позиции лидеров означали, что мы, вероятно, никогда не будем вместе. У князей поселений было всего три варианта взаимодействия друг с другом: убить и забрать все, что у них есть, подчиниться другому или заключить союз.

Слишком многое пережили вместе, чтобы убивать друг друга, а подчинение друг другу было исключено. Если бы кто-то из нас это сделал, это означало бы передачу контроля другому, а этого ни за что не случилось бы.

Оставался только третий вариант: заключить союз и прикрывать друг другу спины.

Как только закончили отдавать дань уважения, каждый член поселения собрался, чтобы сделать то же самое у могилы Светозара. Это была долгая процессия, которая в конечном итоге привела к тому, что мы с Кузьмой и женами оказались в доме на дереве, новом доме Лады, на своего рода совете с ней.

— Не думаю, что мы встречались, — Лада повернулась к Таисии и протянула ей руку в знак приветствия.

— Таисия, княгиня Лада.

— Пожалуйста, за закрытыми дверями просто Лада. Василий однажды спас мне жизнь, поэтому мы можем обойтись без любезностей.

Мы уселись на подушки за низким широким столом с чашками сладкого чая.

— Прежде всего, должен поблагодарить тебя за тот подарок.

— Корабль? — она улыбнулась. — Не стоит. Это была идея моего отца.

— Что ж, хотел бы поблагодарить его, если бы у меня была такая возможность.

— Большую часть времени он был закрытой книгой, но поверь мне, он все еще чувствовал себя обязанным тебе, даже после того, как отдал корабль.

— А ты чувствуешь себя обязанной?

— Чувствую, что мы партнеры, — она подмигнула. — И думаю, на этом и остановлюсь.

— Ясно. Но даже если мы партнеры, сомневаюсь, что ты собрала нас здесь просто для дружеской болтовни.

— Это предполагает, что мне не нравится с тобой разговаривать, а это не так. Ты один из немногих чужаков, с которыми знакома… Нет, подожди, ты единственный чужак, с которым знакома, и единственный, кому доверяю.

— На моей родине много историй о лидерах, которые сходят с ума, потому что никому не доверяют, — я улыбнулся. — Думаешь пойти по этому пути?

— Вряд ли, — она рассмеялась, отпивая чай. — На самом деле, это то, что я хочу исправить. Говорила тебе раньше, что мы намерены расширить наше влияние за пределы наших границ, и в качестве моего первого акта в роли княгини хотела бы предложить завоевание.

— Завоевание? — я внимательно посмотрел на нее.

— Мы перевернем ситуацию с некоторыми нежелательными персонажами на этой земле, обратив наше внимание вовне, а не вовнутрь. Могли бы начать с освобождения нескольких рабов.

Вот это поворот. Дерьмо.

— Хм, похоже, я немного опередил тебя в этом вопросе.