Последняя дверь выглядела массивнее прочих. До этого Лада шла быстро, но когда мы оказались перед ней, она замерла.

— Хочешь, я открою? — спросил у неё.

— Просто… дай мне минуту, — ответила она, не отрывая взгляда от двери. — Я ждала этого всю жизнь. И вот момент настал… Боюсь, то, что внутри, меня разочарует.

— Ты же говорила, это предсказание?

— Пророчество Оракула о грядущем.

— Тогда давай узнаем, что там за правда.

Лада вставила ключ в замок и медленно провернула. Металл протестующе скрипнул после векового бездействия. Последний оборот дался с трудом, но замок поддался. Она взялась за ручку, снова помедлила и потянула на себя.

Скрип древних петель эхом разнесся по коридору.

В лицо ударило облако пыли. Мы отшатнулись, кашляя и отмахиваясь, пока она не начала оседать. Я поднял факел, вглядываясь в темноту. Лада тоже заглянула внутрь, но свет, казалось, тонул в пустоте.

Она вошла первой, прикрыв рот рукой. Я натянул ворот рубахи на лицо и последовал за ней. Ощупав стену у входа, наткнулся на какой-то выступ и поднес к нему факел.

Огонь, как и на других уровнях, побежал по желобам, освещая комнату. Она оказалась небольшой, метров пять на пять. Сперва показалось, что здесь пусто, но потом свет выхватил из темноты квадратный объект напротив входа.

Мы с Ладой переглянулись и подошли ближе. Это была огромная каменная плита, установленная вертикально, как холст. Высотой с меня и шириной метра два.

— Что это?.. — прошептала Лада, разглядывая плиту. — Тут какие-то знаки… и рисунки.

Мы стали изучать её вместе. Это напоминало древнюю фреску, разделенную на секции, как страница комикса. Вверху стояли три группы фигур, во главе каждой был воин с мечом.

— Великая Война… — сказала Лада, коснувшись камня дрожащими пальцами. — Три армии. Народы Умбра, Сильване, и Эолиты.

Ниже были изображены сотни разбросанных тел в море крови, среди стрел и мечей.

— Война…

Еще ниже — деревья, зеленые поля и цветы.

— Возрождение земли. И… что это?

Лада заметила это первой. Я присмотрелся и на мгновение не поверил своим глазам.

Там был мой УАЗик. Грубо высеченный, но узнаваемый. Рядом — человек и мертвый тигр. Холодок пробежал по спине. На тысячелетней плите был запечатлен последний миг моей прошлой жизни. Словно кто-то заглянул в будущее и оставил записку. Лично мне.

Жутковато, черт возьми.

— Что это такое?

Я молчал, подбирая слова. Сказать ей правду? Лада и так на взводе. Но если это касается меня, то и нашего союза тоже.

— Понятия не имею. Но выглядит знакомо.

Мы посмотрели на нижнюю часть плиты. Одинокий человек стоял у дерева и смотрел в его крону. В руке он держал что-то похожее на… карабин. Нет, это и был карабин. Потому что это был действительно я.

Самый низ плиты был отколот, как будто по нему ударили киркой. Виднелись лишь головы множества людей, а что было дальше — неизвестно.

— Он… он похож на тебя, Василий.

Что ж, пора выкладывать карты. Хотя бы часть.

— Думаю, это потому, что это и вправду я.

— Но как… как такое возможно? Тысячу лет назад… Она предсказала твое появление в Полесье.

— Она же оракул, — просто ответил ей. — Я только не понимаю, откуда она могла знать о…

— Ты сам сказал. Оракул. Но почему она рассказала именно о твоем появлении? Почему ты?

— Без понятия.

— А что с той отколотой частью? Что там было?

— Вот это, черт возьми, хороший вопрос.

История моего появления здесь была написана тысячу лет назад. Этот давно умерший оракул знал обо мне. У нее было видение, или как там это называется. Значит, я здесь не случайно. Кто-то или что-то вело меня сюда. Вопрос лишь в том, что еще она знала. И зачем отколола самую важную часть.

— Ну… — протянула Лада. — Раз она сочла нужным высечь это на камне, значит, это было важно. — Она посмотрела на меня. — Теперь я понимаю, почему мой отец так хотел заключить с тобой союз.

— А ты? — спросил у неё. — Это ведь ничего не меняет между нами?

— Нет… пока. Если только я случайно не наткнусь на этот недостающий кусок на каком-нибудь рынке и не увижу там, как ты со своим поселением вырезаешь мое.

— После всего, через что я прошел, чтобы тебя вернуть? Вряд ли. Пойдем отсюда.

Мы двинулись обратно, запирая за собой двери.

— Хотел спросить кое-что, — сказал я. — Если не затруднит.

— Конечно.

— Нам, как Князьям, часто приходится брать больше одной жены. У меня есть, у твоего отца тоже… Значит ли это, что ты возьмешь больше одного мужа?

— Я об этом еще не думала. Может, к нашей следующей встрече у меня будет ответ.

— Видишь, вот поэтому у нас бы ничего и не вышло.

— Всегда хозяин, никогда подчиненный, да?

— Ты меня раскусила.

Когда повозка была загружена, и мы готовы были возвращаться домой, я в последний раз встретился со Светозаром у дерева в центре их земель.

— Это ведь я, да? — спросил у него. — На плите, в гробнице?

— При первой встрече я не был уверен. Но после того, что ты совершил, сомнений почти не осталось.

— И что это значит?

— Мы не можем знать наверняка, ни ты, ни я. Последняя часть пророчества утеряна. Мой народ долго искал её, но тщетно.

— И она где-то там.

— Вероятнее всего. Кто-то хранит кусок будущего у себя.

— Но почему я?

— Потому что ты сыграешь важную роль в будущем этой земли. Какую именно, я не знаю. Но это пророчество одно из немногих, оставшихся от Оракула. Они невероятно редки, и наш долг защищать его, как и этот мир.

Важная роль в будущем. Хм… Звучит громко. Но что от меня требуется? Спасти мир? Завоевать его? Или просто дожить до момента, когда я сыграю свою роль в чужом спектакле?

Проклятые древние загадки, никаких прямых ответов. Ладно. Я выдохнул.

— Сделать это может быть непросто. Полагаю, Лада упомянула, что стало причиной гибели лесных дикарей.

— Не те Адские Огнешары, что я дал, а полубог.

— … Верно. Ты знаешь и о том, и о другом?

— Во-первых, признаю, взрывчатка — моих рук дело. Как я уже говорил, меня не волнует то, что происходит за пределами моих земель, пока это не касается моего народа. Лесные дикари слишком много зла причинили моим людям, чтобы я оставался в стороне. Ты говорил, что готов на все ради своего поселения? Так вот, я такой же, и ни чуть не жалею о своих действиях или решениях.

— Я тебя не осуждаю. Бомбы вернуть?

— Нет. Оставь себе.

— Уверен? Я знаю, чего они стоят.

— Абсолютно. Делай с ними что хочешь. Теперь, когда угроза дикарей миновала, у меня нет жажды разрушения.

— А что насчет Костобоя?

Внезапно налетел резкий порыв ветра. Словно само упоминание имени полубога привлекло чье-то внимание. Я невольно оглянулся, но ничего не увидел.

— Боги — странные создания, — сказал Светозар, не обратив внимания на зловещий знак. — Они требуют веры без доказательств. Но полубоги… Я давно знаю об их существовании. Они обладают огромной силой и они вполне реальны.

— Так что будет делать Костобой?

— Скроется в какой-нибудь пещере и продолжит требовать жертв… Надеюсь. А может, останется на поверхности и поработит все поселения Полесья. Не могу сказать. Нам остается только ждать, — он ненадолго замолчал. — Сезон меняется. Скоро похолодает. Нужно быть готовыми. И прежде чем ты уедешь, у меня есть для тебя еще несколько подарков.

— Мне ничего не нужно. Вашего союза более чем достаточно. Безопасность, которую он дает, бесценна.

— Это часть подарка.

Светозар протянул руку, я пожал ее. Открылось окно торговли, и он начал выкладывать предметы.

Знамя Солнцепоклонников ×20

— Размести их у входов на свои земли, — сказал он. — Любой чужак поймет, что ты в союзе с нами. Мы хоть и замкнутый народ, но наше имя все еще на слуху и внушает уважение. Любой наглец дважды подумает, прежде чем нападать.

— Камень с души. Нажал «принять», но Светозар — нет. — Это… все?