Развязав лодыжки Карлу и вытащив его из повозки, я со своей небольшой компанией двинулся в глубь Бухты Буеграда.

— А зачем вы меня сюда притащили? — спросил Карл, озираясь на нас троих. — Что… Что вы со мной собираетесь делать?

— Ничего плохого. Обещаю.

У меня в инвентаре лежала неплохая сумма — почти семьсот золотых, но список дел и так был длинным, а с Карлом надо было что-то решить, прежде чем двигаться дальше. Я надеялся, что здесь будет полно торговцев, и не ошибся, но корабли были настоящим спасением. И это натолкнуло меня на одну мысль.

Забава и Кузьма присматривали за Карлом, пока я пробирался от одного причала к другому, соединявшим корабли с краем бухты. Я не мылся уже несколько дней, но ароматы, исходящие от моряков, охранявших корабли, заставили меня почувствовать себя образцом чистоты. Соль, рыба и сырость витали в воздухе, и большинство охранников, каждый из которых представлял собой новый, доселе невиданный вид, только рычали на меня, когда я проходил мимо. Типичные морские волки, только в местном исполнении.

Наконец, я наткнулся на человека-моряка, который сначала просто с любопытством на меня посмотрел. Несколько минут прямого разговора, и мы пришли к соглашению. Я позвал своих спутников, потащив за собой и Карла. Моряк окинул Карла взглядом с головы до ног, кивнул и пожал мне руку. Я согласился на условия и развязал Карла.

— Что происходит? — недоверчиво спросил он.

— Я даю тебе новый дом.

— С кем?

— А с кем, по-твоему?

— Нет… Нет, только не на торговый корабль. Я не могу!

— Почему?

— Меня укачивает. Было бы намного проще, если бы я не был связан, князь.

— Иногда приходится мириться с неудобствами, Карл. Особенно когда ты сам их создаешь. А меня, например, порядком достали люди, которые пытаются меня убить, — сухо добавил я.

Карл дернулся, посильнее натянув веревки. Попытался рвануть, но был намертво прикручен к стволу. Я подался вперед, схватил его за грязную рубаху и заставил встретиться со мной взглядом.

— Я мог убить тебя дважды. Мог позволить Тихомиру разделаться с тобой прошлой ночью. И, признаюсь, я даже подумывал об этом. Но не сделал. Знаешь почему? Потому что я, похоже, единственный в этом задрипанном мире, кто считает, что ты чего-то стоишь. Ты можешь что-то изменить в своей жизни, парень. Можешь освоить ремесло. Стать хорош в чем-то. Стать… кем-то. Или можешь и дальше болтаться по задворкам, грабить людей, пока кто-нибудь не достанет нож и не прирежет тебя. Так что выбираешь?

Глаза Карла снова увлажнились. Он вот-вот готов был разреветься, но что-то внутри остановило его.

— Ладно, — продолжил я. — А теперь вставай и прекращай валять дурака.

Я отпустил его воротник и отступил. Карл поднялся на ноги и бросил на нас последний взгляд, прежде чем кивнуть капитану и пройти мимо него на корабль. Что ж, выбор сделан.

— Это был… неожиданный поступок, — протянул Кузьма. — Не боишься, что он однажды вернётся? Он один из немногих за пределами нашего племени, кто знает, где находятся наши земли.

— Не вернётся, — отрезал я. — Единственная причина, по которой он всем этим занимался — катился по наклонной. Это пойдёт ему на пользу. В любом случае, пора за дело. У нас много работы.

Вместе мы прошли по рядам бухты, двигаясь среди суматошных толп гуманоидов с волчьими головами, гоблинов и даже существ, которых я не видел на торговом посту: эльфов ростом под два с половиной метра с невероятно тонкими телами и фиолетовой кожей; даже тройку сатиров с огромными телами и суровыми лицами. Настоящий зоопарк.

Как и в случае с моими предыдущими стычками, видеть их в реальности было куда более… впечатляюще. Большинство из них не были изящными, эстетичными созданиями — они были закалёнными, агрессивными и готовыми защищаться, но в таком мире, как этот, их трудно было винить. Выживает сильнейший, все по Дарвину.

Среди рядов лавок и торговцев мы нашли открытую лавку, побольше остальных, торговавшую строительными материалами. Купили там достаточно камня и дерева, чтобы построить два каменных семейных дома, за двести восемьдесят золотых, перетащив все это к телеге за несколько ходок. Затем нашли небольшого торговца фермерскими продуктами, который снабдил нас несколькими мешками семян томатов и навоза дикого кабана за двадцать золотых.

Дешево и сердито.

Прогуливаясь по дорожкам и тропинкам бухты, мы остановились у торговца в более тихом месте на верхних уровнях. Он продавал копчёное мясо, шипящее на шампурах. Я был слишком голоден, чтобы пройти мимо.

— Стоит ли спрашивать, что это? — сказал я, откусывая, не дожидаясь ответа.

— Кабан, — сказала Забава. — Довольно нежный, кстати.

— Это хорошо. Я знаю, что такое кабан.

— Теперь у нас проблема, — сказал Кузьма, с удовольствием уплетая свой шашлык, пока мы осматривали бухту с края ряда, опираясь на перила. — Некромантов трудно найти. Их многие не жалуют из-за их способностей.

— Значит, я так понимаю, мы не можем найти его у любого торговца?

— Это сложно.

— Что ж, кто-то все-равно должен знать где они. Информация это такой же товар, как и любой другой, — сказал я, глядя на Забаву. — А это значит, что если хотим узнать местонахождение некроманта, нам придётся платить. Вопрос лишь в том, что именно и у кого.

Доев шашлыки, мы продолжили путь по проходам бухты. Среди массы шума и неразборчивых переговоров между торговцами, продавцами и просто людьми, болтающими на улице, я впервые услышал песню с тех пор, как попал сюда. Звук бренчащей гитары и простого, повторяющегося барабанного боя доносился из соседнего здания. Оно было одновременно скрытым и заметным, расположенным в тени двух соседних строений и бурлящим жизнью.

Пара больших распашных дверей была единственным, что отделяло внутренности от внешнего мира. И ещё гигантский, двух с половиной метровый, почти двухсоткилограммовый гуманоид, стоящий снаружи. Его руки были скрещены на огромной мускулистой груди, всё его тело едва сдерживал потрёпанный костюм без жилетки.

Над головой этого монстра висела одна из многочисленных вывесок, которыми была усыпана Бухта Буеграда. Под выцветшей фреской гоблина с кружкой мёда в руке, сидящего верхом на скачущей лошади, виднелись слова: «Пьяный Конь».

— Тролль! — громко прошептала Забава мне на ухо. — Лучше нам его не злить, князь. Они раздражительны по своей натуре.

Тролль молча окинул нас троих взглядом с головы до ног. Решил, что угрозы мы не представляем, и отвалил в сторону. Ни тебе паролей, ни навязчивого шмона. Идиллия.

Едва мы переступили порог, как гомон обрушился на слух. Воздух вязкий, хоть ножом режь: приторный дым местного «зелья», вонь перегара и пролитого пойла. У дальней стены — барная стойка, за ней — гном с бородой до пупа. Полки ломились от полупустых бутылок всех мастей. Веселье било ключом.

Столы, кое-как втиснутые в помещение, прогибались под разношерстной публикой. Их гогот и вопли четко указывали на причину опустошения тех самых бутылок. В правом углу надрывалась троица гоблинов-музыкантов.

Сквозь этот балаган мы протиснулись к стойке. Себе я взял кружку местной медовухи — самый безопасный из предложенных вариантов. Забава выбрала вино, точь-в-точь то, что мы пили в нашу первую ночь. Кузьма же…

— Моринтианский, — буркнул Кузьма.

Бармен одарил его непонимающим взглядом.

— С верхней полки. Синяя бутылка, — уточнил Кузьма, ткнув пальцем.

Гном-бармен, кряхтя, извлек из-под стойки стремянку, вскарабкался на нее и, порыскав в самом дальнем углу, достал одну из немногих нетронутых бутылей.

— Уверен, малец? — проворчал он. — Эту дрянь даже тролли хлебать не рискуют. Поднеси к горлышку огонь — вся бухта к чертям взлетит.

— Абсолютно, — отрезал Кузьма и, повернувшись ко мне, добавил с ноткой гордости: — Мой любимый.

— То есть, базовые локации ты забываешь, а любимое пойло помнишь? — хмыкнул я.

— Работа на Владыку Незмира, знаешь ли, располагает к крепким напиткам, — признался он. — А что станется от одного стаканчика?