— Ты у себя в кармане конфетку нашел что ли? — поинтересовался я, поправляя сумку и проверяя, как там яйцо тенекрыла.

— Просто радуюсь свежему воздуху, — ничуть не смутился бард. — Как же он чист и прекрасен. Вдохни полной грудью. Чувствуешь?

Что сказать, отчасти Люциан оказался полностью прав. Дышалось на поверхности куда лучше, чем в Подземье. Да и толща земли над головой не давила морально…

Над головой.

Точно! Предупреждение Исандоры.

Я придирчиво оглядел светлое небо. Ничего особенного. Все те же два солнца, синева и редкие пушистые облачка. Дует легкий ветерок, который несет свежесть и… едва уловимый запах гари.

— Костер кто-то жжет? — Люциан почувствовал то же, что и я.

— Если так, то с размахом…

Бард проследил за моим взглядом и увидел поднимающийся далеко за холмом столп дыма. Рядом с первым начал появляться второй. И третий…

— Думаю, нам в другую сторону, — идти туда, откуда отчетливо пахнет неприятностями мне совсем не хотелось.

— Увы, — покачал головой мой спутник. — Именно туда.

— Уверен? — без особой надежды спросил я, понимая, что Люциан ориентируется тут куда лучше меня.

— Безусловно. Запах столицы невозможно спутать ни с чем другим. Оттуда веет роскошью, утонченностью и величием.

— Прямо сейчас оттуда веет так, будто все, что ты перечислил, залили напалмом. — Я продолжал с сомнением наблюдать за поднимающимися в небо клубами густого черного дыма. — Ты уверен, что нам именно в ту сторону?

— Да, — кивнул бард и ткнул пальцем, указывая куда-то за дым. — Видишь, там пять горных вершин?

— Ага, — несмотря на плохую видимость, пять острых снежных шапок все же проглядывались за темной завесой.

— Других таких гор на континенте нет. — Как и во всех случая, когда ему удавалось хоть чем-то помочь, Люциан начинал выглядеть, как довольный кот. — Это Королевская гряда. Столица прямо под ней.

— Ну, хоть какая-то хорошая новость, — вздохнул я, оценивая, сколько придется топать на своих двоих — явно больше дня. — Будем надеяться, что она не сгорит дотла к тому моменту, когда мы до нее доберемся.

— Не переживай. — Люциан вновь покосился на разрастающееся облако дыма. — Это просто какое-то недоразумение. Уверен, королевские маги быстро все исправят.

— Если они учились вместе с Корвусом в одной волшебной шараге, то не удивлюсь, что они во всем и виноваты.

— Не исключено, — с кислой миной согласился Люциан. — Но, в любом случае, теперь мы хотя бы знаем, куда идти. — Он выразительно посмотрел мне в глаза. — Так чего же мы ждем⁈ Вперед, навстречу…

— … неприятностям, — закончил я за спутника и первым зашагал в нужном направлении.

— Да брось, — Люциан быстро догнал меня. — Не может же все постоянно быть плохо.

— Может.

— Знаешь, как говорят моряки?

— Нет. И не хочу…

Не дав мне договорить, Люциан нарочито понизил голос, явно копируя чью-то манеру речи, и процитировал:

— В любой парус рано или поздно подует попутный ветер.

— А знаешь, как говорили мои сослуживцы? — не остался в долгу я. — Если птица летит жопой вперед, значит, ветер очень сильный.

— Это ты к чему? — не понял бард.

— К тому, что ураган — тоже ветер и тоже может быть попутным, но ничего хорошего от него ждать не приходится.

Люциан замолчал, переваривая услышанное. Вновь он заговорил лишь когда мы спустились с невысокой горы и подошли к границе леса.

— Ты такой злой и нервный из-за того, что тебе недостает человеческого тепла. Жениться бы тебе!

Я даже остановился и удивленно уставился на спутника.

— Вот, к примеру, — невозмутимо продолжал Люциан, — на нашей жрице. Они и собой хороша, и умна, и хозяйством занимается, и готовить умеет. Как бы сказал Бранн, которого ты слушаешь явно лучше, чем меня: «Хорошая баба!» — эти слова бард произнес раскатистым басом дворфа, который сумел скопировать лишь по мере сил.

— Я тоже не урод, не дурак, хозяйством занимаюсь и готовить умею. Выходит, я тоже «хорошая баба»?

— Разговор же не о том! — не сдавался Люциан. — Все видят, как ты на нее смотришь. Нужно просто взять и сказать ей все, что ты о ней думаешь.

— Просто так?

— Естественно! — четко кивнул Люциан, продолжая путь. — Ты когда-нибудь пробовал так делать?

— Говорить женщине то, что о ней думаешь? — я криво усмехнулся. — Конечно. Хочешь, шрам покажу?

— Да я не про это! — бард даже ногой топнул. — О чувствах надо говорить. О прекрасном!

— Это не ко мне.

— Ты себя недооцениваешь. Просто попробуй…

— Мой друг детства тоже так говорил.

— И ты его послушал? — с надеждой спросил бард.

— Ага, потом со сломанной рукой в больнице лежал.

— Снова ты уходишь от ответа. — Насупился Люциан. — Я же хочу, как лучше.

— Тогда завали хлеборезку и шевели поршнями. Быстрее придем в столицу — быстрее вернемся домой.

На этом наш разговор прервался. Бард дулся и сопел, демонстративно не глядя в мою сторону, а я наслаждался звуками леса. Все же хорошо иногда просто помолчать и подумать о своем. Правда теперь, благодаря стараниям Люциана, думал я о Тисанси. Но что толку от таких мыслей, когда понятия не имеешь, получится ли вернуться обратно?

Шли мы с Люцианом довольно долго. Благо перед тем, как отправить нас восвояси, Исандора позволила как следует поесть. Иначе сейчас прогулка не казалось бы нам такой легкой. Но все равно, ближе к вечеру, когда усталость начала брать свое, урчание в животе моего спутника начало пугать местных птиц.

Какое-то время Люциан старался игнорировать позывы организма, но вскоре сдался и нарушил свой обет молчания.

— Поесть бы… — печально произнес он в никуда и, не дождавшись моей реакции, добавил. — У тебя ничего в сумке не завалялось?

— Яйцо тенекрыла, — буркнул я. — Можем омлет сделать.

Бард устало улыбнулся.

— А больше ничего нет?

— Неа, — я демонстративно запустил руку в сумку и достал оттуда лишь горсть пыли, которую тут же развеял по ветру. — Пытался прихватить со стола Исандоры припасов, но, как видишь, они действительно исчезают на поверхности.

— А что насчет трав? — плотоядный взгляд Люциана заскользил по лесной растительности. — Знаешь, какие из них съедобны?

— Теоретически — все, — я пожал плечами. — Но лучше не рисковать. Постарайся поменьше шуметь, и может нам удастся приметить какую-нибудь дичь.

— У нас даже лука нет, — посетовал бард.

— У нас есть я, — на моем указательном пальце вспыхнул небольшой огонек.

Немного приободрившийся Люциан кивнул и действительно перестал топать как мамонт. Он даже дышал через раз. Но это не помогло. Звери на то и звери, что лес им дом родной. О нашем присутствии они узнавали куда раньше, чем нам удавалось заметить хоть какую-то живность. Чирикающие над головами птички не в счет — там и есть-то нечего.

Нужна дичь покрупнее…

…вот и гибрид медведя с лосем и совой тоже так думал.

Мы встретились с ним у небольшого ручья, когда остановились на привал. Здоровенная тварь совершенно бесшумно выскочила из-за огромной коряги и едва не расплющила Люциана своим шерстяным туловищем.

— Совух! — заорал Люциан, поднимаясь на ближайшее дерево практически без помощи рук.

Наверное, это название диковинного существа, на которое мне сейчас было абсолютно наплевать. Сложно воспринимать слова, когда на тебя несется весящая под тонну тварь, покрытая смесью из шерсти и перьев, с когтями длиннее, чем человеческие пальцы, раскидистыми рогами и хищным загнутым клювом, с которого клочьями падала пена.

Но после пережитого меня такое пугало даже меньше, чем ежа голая задница. Повинуясь моей воле, вода из ручья поднялась и сформировала длинную острую сосульку, на которую со всего маху и нанизался незадачливый совух.

Издох он столь же стремительно, как и появился. А жаль, красивая была животина. Но тут или мы, или он.

Люциана же, как выяснилось, подобные моральные дилеммы абсолютно не заботили. Первое, что он спросил, спустившись с дерева, было: