Остановившись и горделиво подбоченившись, зеленомордый открыл было клыкастую пасть, но я опередил его.

— Чего надо?

Смерив меня яростным взглядом, орк скрипнул зубами и продолжил:

— С тобой говорит язык из клана…

— Да мне похрен, кто ты. Чего приперся?

Судя по взгляду, которым наградил меня язык, приперся он за моей головой. Но все же, смирив свою ярость, орк кивком головы указал на Ярру.

— Она. Эта женщина приглянулась нашему вождю. Если бы он не увидел ее сейчас, с вами говорил бы не я, а наши топоры. Наш вождь готов помиловать каждого второго, если вы отдадите ему ее, — зеленый парламентер вновь указал на Ярру, но теперь уже пальцем.

Не успел я удивиться такому повороту событий, как угол обсуждения неожиданно сменился.

— Каждого второго? — переспросил Корвус. — А что станется с каждым первым?

— Убьем и съедим, — сообщил орк и добавил, — но совсем не больно.

— А куда же денутся вторые? — не унимался старый маг.

— Куда угодно с нашего острова, — снова ответил язык и на всякий случай уточнил. — Вот с этого, на котором мы стоим.

— Но это наш остров! — запротестовал Корвус.

На это спорное уже заявление он получил резкий и закономерный ответ:

— Теперь нет.

— Орка ответ. — Рыкнул я.

— Ты чего злишься? — оскорбился недоделанный дипломат. — Наш вождь предлагает милость.

Я рассмеялся ему прямо в морду:

— Ваш вождь предлагает нам сдаться и половине добровольно пойти под нож, а второй умереть от Спящих. Как вы, кстати, мимо них проплыли?

— Этой тайны наших шаманов. — Ушел от ответа переговорщик. — Так что, вы принимаете милость нашего вождя?

— Ваш вождь может взять свою милость и запихать себе прямо в…

— Мы требуем поединка чести. — Вдруг заявила Ярра, выходя вперед. — Если ваш вождь хочет меня, пусть сначала победит.

— Наш вождь не станет биться с бабой, — презрительно фыркнул язык, за что едва не оказался разрублен на две части.

Ярру удержал муж. Честно сказать, я даже не понял, как именно щуплый низкорослый лепрекон смог умерить пыл своей суровой женушки, просто взяв ее за руку. Чудеса любви, не иначе.

— Но наш вождь может сразиться с вашим вождем, — невозмутимо продолжил Язык. — Кто вами правит?

Шарлотт, чья храбрость в этот миг могла соперничать лишь с его глупостью, поднял было руку, но я ухватил его за запястье и дернул ручонку лепрекона вниз с такой силой, что тот аж всхлипнул.

— Сдурел? — зло прошипел я.

— Но я мэр. — Неуверенно запротестовал Шарлотт.

— И пока еще живой мэр, — продолжил гнуть свою линию я. — Ты в зеркало давно смотрел? То, что ты смог завалить орчиху, еще не значит, что справишься с орком.

— О чем ты? — не понял лепрекон.

— О том, что затея — тупее некуда.

— У меня нет шансов? — судя по выражению лица, мэр и сам все понимал.

— Ни одного.

Лепрекон печально вздохнул:

— Жестокие слова.

— Зато честные. Любой орк здоровее тебя раз в пять…

— Но вы вот сражались с драконом и победили! — возразил Шарлотт.

— Он меня сожрал! Победой я обязан одному лишь везению.

Лепрекон снова потянул лапу вверх:

— Вот и мне повезет!

— Только если ты считаешь везением быструю смерть без особых мучений.

— Ярра узнает, что ее муж храбрец! — распалился коротышка.

Но я осадил его одной фразой:

— Скорее уж мертвец.

— О чем вы там шепчетесь? — языку, похоже, надоело ждать. — Что мне передать вождю?

— Что я готов сразиться с ним! — выпятил грудь Шарлотт.

Тут даже дождь немного стих, чтобы не мешать разлившейся над деревней гробовой тишине. Орк с минуту ошарашено глазел на лепрекона, после чего расхохотался так, что аж схватился за живот.

— Нет, — язык смахнул выступившие от смеха слезы, — наш вождь не замарает свою честь в бою с недомерком.

Не успел Шарлотт понять, обижаться ли ему или радоваться, заговорил Загрид:

— Я мэр Лазурной Дымки. Это соседняя деревня. Я готов…

— Не интересно, — махнул лапой орк. — Во-первых, ты старый, а во-вторых, жди своей очереди. И до вас доберемся. — Язык обвел защитников Лесных Далей внимательным взглядом. — Есть среди вас кто-то достойный? Надо, чтобы имелись великие подвиги, росту приличного, и чтобы не женщина.

— Ты еще кастинг устрой, — фыркнул я.

— Чего? — не понял зеленокожий.

Объяснять что-то твердолобому громиле не особо хотелось, поэтому я вернулся к теме обсуждения:

— Скажи лучше, что будет, если ваш вождь проиграет этот поединок чести?

— Он не проиграет, — покачал косматой головой язык.

— И все же.

— Тогда мы сложим оружие и покинем эту землю, — орк сплюнул себе под ноги. — Но наш вождь никогда еще не проигрывал.

— Все когда-то случается впервые, — ругая себя за глупость, я развел руки в стороны, позволяя парламентеру себя рассмотреть. — Что скажешь, гожусь в противники твоему боссу?

— Мелковат, — орк поморщился, — но лучше, чем коротышка и старик. Ты правишь этим племенем?

— Да ни в жизнь. Делать мне больше нечего.

— Он наш военачальник! — встрял Шарлотт и шепнул мне. — Нираиада просила потянуть время. — Откашлявшись, лепрекон снова повысил голос, обращаясь к переговорщику. — А еще он победил дракона.

— Дракона⁈ — Язык недоверчиво усмехнулся. — Сказки.

— Он победил его и забрал детеныша в качестве символа победы. — Продолжил уговаривать орка мэр.

— Докажи. — Потребовал дипломат, который легко пожал бы от груди килограмм, так четыреста.

— Гаврюша, — негромко позвал я.

Детеныш дракона тут же выскочил из-за баррикады и оскалил клыки, глядя на орка плотоядным взглядом. Будь на то его воля, упрямая рептилия попыталась бы даже куснуть злодея, но не посмела ослушаться моего мысленного приказа.

— Ждите. — Велел нам язык и пошел обратно к своим.

Нираиада, Тисанси и Адалинда куда-то подевались. Остальные защитники деревни бросали на меня тревожные взгляды, под которыми становилось довольно неуютно. Мне даже захотелось прикрикнуть на собравшихся, но им и без моего участия было не по себе.

Все хранили молчание.

Наконец, орки и гоблины двинулись вперед. Но оружия никто из них не поднимал. Они выстроились полукругом у входа в деревню и стали колотить оружием о щиты, топать ногами. разбрызгивая грязь, и издавать ритмичные гортанные звуки. И пусть все это представление выглядело довольно многообещающим, ничего хорошего для нас оно не сулило…

Что бы там ни задумала Нира, лучше ей поторопиться.

Армия захватчиков остановилась метрах в пятидесяти от нас.

Язык сделал три шага вперед и вскинул руку. Орки мигом замолчали и расступились в стороны, пропуская громилу настолько здоровенного, что мы с ним рядом смотрелись бы, как слон и Моська.

Да у этого вождя одна ляжка весила, как я целиком с одеждой и Гаврюшей на плечах! В драке с таким работает лишь одно правило: одна ошибка, и ты ошибся. Причем эта самая единственная ошибка — согласие драться с этой машиной смерти.

И я согласился.

Теперь поздно пить Боржоми.

— Наш владыка принимает твой вызов… эм… — язык озадаченно моргнул и взглянул на меня. — Как тебя там?

— Злой. — Отозвался я.

— Злой… и все? — не унимался орк.

Шумно вдохнув и выдохнув, я скрипнул зубами и добавил:

— Теперь очень злой.

Пожав широченными плечами, язык заговорил голосом настолько зычным и звенящим, словно объявлял бойцов перед схваткой в каком-то именитом промоушене.

— Да начнется бой Теперь Очень Злого против величайшего воина всех времен и народов, несокрушимого, непобедимого, могучего, безжалостного сокрушителя и непревзойденного уничтожителя, владыки всего…

Пока язык перечислял его титулы, вождь с закрытыми глазами и разведенными в стороны лапищами наслаждался услышанным, кивая в такт словам. Мне же ждать надоело, так что я, коротко замахнувшись, швырнул огненный шар на манер снежка, метя точно под ноги зазнавшемуся владыке всего и вся.