— Это потому, что ты с ней не разговаривал, — я развернулся и направился к тележке.

Приставучий бард увязался следом. Пока мы шли по деревне, он болтал не смолкая. Пару раз Люциан даже отстал, беседуя с соседями. Но моим надеждам продолжить путь в одиночестве оказалось не суждено сбыться. Каждый раз этот щеголь догонял меня, продолжая зудеть над ухом, подобно назойливому комару.

— Чудесный денек! — не переставая скалиться, выдал Люциан уже в третий раз. — Что может быть лучше, чем помогать лучшему другу делать его работу?

— Что угодно, — вяло отозвался я, мысленно проклиная палящие солнца. Сегодня они жарили безжалостно: еще и полудня нет, а с меня уже семь потов сошло.

— Да брось! — поравнявшись, бард толкнул меня плечом. — У тебя же работа мечты.

Эти слова вызвали у меня кривую ухмылку:

— Работа мечты? Бред. Я никогда не мечтал работать.

— Но жители обожают получать посылки. — Не сдавался упрямый Люциан. — А ты тот, кто их разносит. Значит, ты даришь всем радость! Разве не чудесно?

— Ага, просто предел мечтаний, — кисло отозвался я, сверяя адрес получателя и надпись на табличке у забора.

— Вот видишь! А… — улыбка сползла с лица барда, когда он понял, что это сарказм. — Ты неисправим, — вынес он свой вердикт. — Всегда думаешь только о плохом.

— И что? — посылка оказалось довольно тяжелой, так что голос мой звучал напряженно. — Я всегда или прав, или приятно удивлен.

— С меня хватит. — Наконец сдался Люциан. — Все, умываю руки.

Распахнул калитку и миновав ухоженный сад, я направился к низкому деревянному крылечку, бросив через плечо:

— Ну и овощ тебе в помощь.

— Чего? — не понял спутник.

— Ну и хрен с тобой, говорю. — С этими словами я ногой постучал в дверь опрятного небольшого домика и крикнул. — Посылка!

Открыли практически сразу. Причем я поймал себя на мысли, что не слышал приближающихся с той стороны шагов. На пороге оказалась приятная практически во всех смыслах женщина. Почему «практически»? Потому что работа у нее была довольно специфической.

— Добрый день, — холодно улыбнулась мне леди-инквизитор.

Неожиданно для меня, эта мадам решила остаться жить в деревне под предлогом того, что в столь отдаленном месте нет представителя власти Священной церкви. Спорить с инквизитором, естественно, никто не стал. И вот Изабелла Лакрима поселилась в домике, где раньше жила прислуживающая в таверне культистка.

— Он был значительно добрее до того, как мне пришлось идти на работу, — я вручил девушке тяжелую посылку, которую она приняла, ничуть не изменившись в лице.

— У каждого своя доля, — философски рассудила леди-инквизитор, покосившись на Люциана.

Бард, будь он неладен, совершенно беззастенчиво пялился на Изабеллу, которая вышла к нам в легком летнем платьице. Стоило ли говорить моему спутнику, что такой взгляд сам по себе мерзкий, так он еще и позабыл, на кого его бросил?

Наверное…

— Слюни подбери, — я довольно грубо захлопнул отвисшую челюсть Люциана.

Стало еще хуже — теперь он начал блаженно улыбаться.

— С твоим другом все в порядке? — осторожно осведомилась Изабелла. — У него, кажется, что-то с лицом.

— Он таким родился. — Я пожал плечами и, отвернувшись, побрел прочь.

— А его ты с собой забрать не хочешь? — крикнула мне в след леди-инквизитор, показывая пальцем на нерадивого певца.

Обернувшись, я окинул Люциана скептическим взглядом.

— Нет.

— Возможно, очаровательной леди нужна помощь в… распаковке посылки? — промурлыкал Люциан, теперь напоминающий огромного пестрого кота, увидевшего открытую банку сметаны.

— Хм, — Белла задумалась. — Возможно. Железную деву не так-то просто собрать в одиночку.

— Железную деву? — улыбка Люциана стала и вовсе пошлой. — Это какая-то игрушка для утех?.. — он поднял ногу, чтобы переступить порог.

Инквизитор нахмурилась:

— Только если вам нравится пытать еретиков.

Бард так и застыл с поднятой ногой.

— А как?..

— Как она работает? — угадала вопрос Изабелла. — Очень просто. Железная дева — это такой саркофаг с шипами вовнутрь. Туда помещается еретик, и когда дверцы закрываются, шипы вонзаются в его плоть, дарую блаженство искупления болью.

Лицо Люциана стало бледным настолько, словно Изабелла посадила внутрь этой девы его самого.

— Знаете, я тут вспомнил… у меня дела, — пискнул впечатлительный бард и, как краб, боком начал отходить от домика инквизитора. — О-о-очень важные. — Едва оказавшись за забором, Люциан припустил по улице со страшной скоростью — только пыль позади поднялась.

— Чудесное здесь местечко, — проворковала Изабелла, провожая сбежавшего мужчину задумчивым взглядом. — И люди интересные.

— Наслаждайся, — кисло улыбнулся я, уходя прочь. Спрашивать, на кой черт Изабелле понадобились орудия пыток, мне не хотелось. Она же инквизитор в конце то концов. Куда они без своих игрушек?

— Злой, — окликнула меня девушка. — Ты не видел Тисанси?

— Сегодня нет. А что?

— Мы вчера хотели посидеть вечером, но она так и не пришла. — Красивое лицо Изабеллы приняло хмурое выражение. — Дом закрыт…

— Поищи в храме, — посоветовал я. — Если она не дома, то точно там.

На этом наш разговор закончился. Леди инквизитор хмуро кивнула и скрылась за дверью, а мы с Гаврюшей направились к следующему адресату. Им оказалась Адалинда. Ее искать долго не пришлось, так как ведьма загорала на крыше своего дома, лениво потягивая вино из вычурного бокала.

— Снова пьешь? — я покачал головой.

— Кто бы говорил, — вяло огрызнулась ведьма, поправляя весьма откровенный купальник и надвигая на глаза широкополую шляпу.

— Я не пью уже тридцать дней.

— Правда? — девушка даже села, чтобы посмотреть на меня сверху вниз. — А кто два дня назад сидел со мной в таверне?

— Ну так не подряд, — я подхватил небольшой короб и понес к крыльцу. В отличие от большинства максимально обходительных жителей деревни, общение с ведьмой доставляло мне подлинное удовольствие. — Знаешь, всегда мечтал уехать за город и продолжить дело отца…

— Земледелие? — попробовала угадать Адалинда.

— Нет, — я покачал головой и поставил посылку на одну из ступенек. Внутри что-то весело булькнуло. — Алкоголизм.

Девушка мелодично рассмеялась.

— Кстати об этом! — оживилась она и пододвинулась к краю крыши, свесив с нее стройные ножки. — Открывай коробку и давай сюда мой заказ.

— А волшебное слово? — я покосился на нагловатую мадам.

— Милый, — чарующе улыбнулась она, понизив голос и придав ему томные нотки, — ты действительно хочешь услышать волшебное слово от ведьмы?

— Смотря какое, — понимая, что девушка шутит, я все же вскрыл короб ножом, который подарил мне Бранн, и достал оттуда две бутылки. — Вино. Ожидаемо.

— Красное вино подходит к мясу, — назидательно произнесла Адалинда. — А мы, люди, из него состоим. Кто я такая, чтобы противиться природе?

Повинуясь воле ведьмы, бутылки вылетели из моих рук и оказались на крыше.

— Полезный фокус, — оценил я.

— Бесполезных не знаю, — не без гордости заявила Адалинда и кивком головы указала на место рядом с собой. — Присоединишься?

— Предложение весьма заманчивое, — я окинул взглядом сначала длинные ноги девушки, после чего ее запасы вина и закуски, — но вынужден отказаться. Работа, знаешь ли.

— И когда это ты стал таким обязательным? — в голосе ведьмы проступило неподдельное удивление. Такое случалось с ней редко. В подавляющем большинстве случаев Адалинда предпочитала играть на публику, что в отличие от Люциана у нее получалось весьма талантливо.

— Когда у меня кончились деньги, — в доказательство своих слов я предъявил тощий кошель. В нем еще что-то звякало, и это навело меня на мысль. — Линда, а у тебя тыквы есть?

— Уже нет, — ведьма посмотрела за мою спину, где Гаврюша, сидя прямо на грядке, радостно чавкал дармовым, по его личному мнению, лакомством.

Удрученно вздохнув, я поинтересовался: