Силы, изрядно высосанные визитерами с их нуждами, потихоньку возвращались к нему.
И вдруг на самом подходе к метро, возле нелепого для центра Москвы, очень советского четырнадцатиэтажного панельного дома он нос к носу столкнулся с недавней посетительницей – и, главное, основным персонажем его вчерашнего сна, в котором она рассказывала о том, где можно отыскать Сенечку (и оказалась права). Пред ним предстала собственной персоной «потомственная ведьма Дарина», сиречь Дарина Андреевна Капустина (он эти фамилию-имя-отчество запомнил твердо). Но в каком виде! Ни грамма от этнической йогини не оказалось в ней. Ее было бы не узнать, когда б Данилов не столкнулся с нею лицом к лицу. Теперь пред ним явилась молодая бизнесвумен: деловой серый льняной костюмчик, явно от модного модельера, шелковая блузка с соблазнительным в меру вырезом и туфли на шпильке. Образ довершали эффектная свежая укладка и строгая косметика.
– Здравствуйте, Алексей Сергеевич, – с легкой улыбкой проговорила она. – А я вас здесь жду, не буду скрывать. Записаться к вам на прием на ближайшие две недели никак невозможно; вот и приходится мне, словно поклоннице у артистического подъезда, подкарауливать.
– Что вам угодно? – сухо буркнул он.
– Поговорить о том о сем. Помните, как у классика: будто бы вода, давайте мчать, болтая, будто бы весна, свободно и раскованно![177]
– Хорошо. У меня тоже есть к вам вопросы.
– Зайдем? – Она мотнула головой в сторону вывески возле самого метро, которая извещала, что здесь помещается сетевая кофейня. – Я приказала, чтобы нам здесь оставили столик.
– «Приказала»? – с легкой улыбкой переспросил он. – Там кофе наливают в бумажные стаканчики. Приказала – кому?
– Как кому? – без тени юмора отвечала она. – Мирозданию.
Над этим можно было бы смеяться, однако, когда они вошли в кофейню, самый козырный столик у окна оказался свободен.
– Вот и чудненько. – Она угнездилась, ставя недешевую сумку с вензелем «Балдинини» на подоконник. – Я займу местечко, пока мироздание не передумало, а вы сходите, возьмите мне большой капучино и шоколадный круассан. Умолять провидение, чтобы нам еду-питье за столик подали в нарушение здешних традиций, будет слишком нагло с моей стороны.
Для себя Данилов купил одновременно и черный чай, и двойной эспрессо – надо было взбодриться после целого дня тяжелой работы.
– Прошу. – Он поставил перед ведьмой стаканчик и круассан на тарелке.
– Надеюсь, вы не разорились – впрочем, я ведь вам заплатила тогда за визит, очевидно мне не нужный.
– Сколько раз вы будете поминать об этом? – буркнул Данилов. Чем-то она его раздражала. Раздражала – и притягивала: Дарина и впрямь была дьявольски хороша со своим пуком тщательно уложенных черных волос и алыми губами. Встречные мужики – да и дамы, – пока они шли к кафе, и те, кто заглядывал сюда, откровенно пялились на нее.
– Ладно, проехали, – поменял тему Алексей. – Давайте поговорим о том, что было вчера.
– А что было вчера? – кокетливо произнесла она, облизывая кончиком языка шоколадные усики от круассана: девушка явно обладала природной склонностью к флирту – либо прошла углубленные курсы по этому предмету.
– Будем говорить без экивоков, начистоту. Я видел вас во сне; вы помогли мне найти нашего с Варей сына. Как вы это сделали? И почему? Или вы причастны к его похищению?
Дамочка сделала большой глоток капучино и опять язычком удалила следы молочной пены со своих губ.
– Ах, Алексей Сергеич, вы так подстегиваете коней! Умоляю вас вскачь не лететь![178] Но, если вам невмоготу, подумайте сами: разве не глупо было бы с моей стороны: похищать ребенка ради того, чтобы потом немедленно выдать вам место его нахождения!
– Не глупо – чтобы войти ко мне в доверие.
– Да вы и так мне доверяете, не правда ли? – Она протянула руку через столик и погладила Алексея по плечу.
– Но вы ведь просили от меня клятвы! Вы ведь потребовали, чтоб я кровью поклялся!
– Кровью? – Она округлила глаза, как бы разыгрывая простушку-дурочку. – Поклялся? В чем же?
– Вы сами все, все знаете. Не надо разыгрывать сцен и удлинять наш разговор.
– Ну, хорошо же. – Она помолчала. – Да, мы проверили вас. Да, мы убедились, что вы чрезвычайно сильный экстрасенс. Возможно, именно вашей помощи нам и не хватало. Поэтому мы предлагаем вам работать на нас.
– На «нас» – это на кого?
– Давайте не будем снимать все покровы, обнажать все части тела, ставить везде и всюду точки над «и». Вы узнаете все со временем; а сейчас я готова поклясться вам, что «мы» – это никакая не вредоносная, тем более не противоправительственная организация. Наша цель – это счастье и благоденствие людей; в первую очередь, конечно, самих себя, любимых (ну и вас тоже), а потом и остальных, всех прочих – как получится. Счастье для всех, даром, и пусть никто не уйдет обиженный![179]
Данилов залпом выпил эспрессо. Чай как раз подостыл до приемлемой температуры, и он принялся прихлебывать его по глоточку.
– Как, кстати, ваш сыночек? – заботливо переспросила Дарина.
– Ничего. В порядке. И мы его в самом деле обнаружили там, где вы мне показали.
– Вот видите.
Данилову хотелось спросить, что означает, зачем и почему появилось в затылочной кости малыша металлическое включение, – но потом вспомнил основной принцип, который проповедовал полковник Петренко (и Варя вслед за ним): «Не надо никому выдавать лишней информации», – и прикусил язык. В самом деле: может, ведьма и не знает об этом? Может, она не причастна к похищению?
– Итак? – исподлобья глянув на Дарину, вопросил Алексей.
Она усмехнулась и снова процитировала:
– Измучив доброго коня, на брачный пир к закату дня спешил жених нетерпеливый…[180] Окей, перехожу к делу.
355 год до нашей эрыГорный Алтай, Темене
Волшебное, безусловно, работало. Что оно умело безошибочно делать – это предсказывать будущее. Я ему всегда верила. Даже в мелочах.
А по большому счету верить ему сами боги велели.
Вот и сегодняшний предутренний сон оказался до того ясным и отчетливым, что я сразу поняла: никакой это не сон, а предсказание. Это действует оно, волшебное. Показывает мне само, безо всяких просьб и заклинаний, что должно вскоре случиться. Оно так умеет: провидеть будущее.
Или, возможно, увиденное мною уже случилось – просто произошло далеко, за тридевять земель, поэтому весть о нем никакие гонцы не успели к нам в селение доставить.
Видела я в том сне жаркую боевую схватку. Муж мой, великий вождь и шаман Салкын, во главе своего отряда встретился в горной лощине с группой врагов.
Месяц назад он отправился усмирять раскосых, которые, как предвещало волшебное, готовы если не этим летом, то следующим налететь на нас и разорить наши стойбища, забрать наш скот и утварь, угнать в рабство женщин и юношей.
Я чувствовала во сне, что поход моего супруга в целом оказался удачлив; враги поддавались, но и сопротивлялись отчаянно.
Вот и сейчас они устроили засаду на отряд моего супруга. И хотя бойцов в засаде оказалось меньше, чем у Салкына, им удалось отрезать примерно десятерых передовых наших воинов, включая моего мужа – который, как всегда, ехал впереди.
На него набросились сразу трое. Он хоть и старый был, да умелый боец. Ударом меча вышиб из седла первого. Второй ранил его копьем в левую руку. Салкын повернулся к нему, отрубил копье – но в тот момент третий сзади выстрелил ему в спину из лука. Стрела пропела в утреннем воздухе и впилась моему супругу в шею, не защищенную доспехом. Немедленно хлынула кровь, окрасила одежды Салкына, попону и гриву коня. Вождь покачнулся и стал заваливаться вперед и набок.
