Обещание свое он выполнял. Нелегко мужу было, особенно по первости – с младенцем на руках весь день! Но он держался и всегда ее заранее спрашивал: «Ну, куда ты собираешься в следующий понедельник?» – у него именно первый день недели свободным от приема был.

В этот раз Варя сказала: «Я еду на свою старую работу».

Он нахмурился, в первый момент не понял: «В “Ритм-один”, что ли?» – «Ритм-один» была компьютерная фирма, под прикрытием которой служила Варя.

– Нет, туда, – ответствовала Кононова и показала глазами вниз, имея в виду то место, которое она иногда, когда никто не мог слышать, называла «бункер», а порой «подвал». То, где дислоцировался суперзасекреченный КОМКОН. – Мне Петренко звонил, очень просил прибыть.

Алеша скривился: ее служба, казалось бы, давно покинутая, снова пробиралась к ним в дом. Однако полковника он уважал (хотя не сказать чтобы любил и, наверное, отчасти ревновал к нему Варю), потому дернул плечом и буркнул:

– Воша валя, – то есть в его трактовке: «Воля ваша».

И вот: с утра Варя для Сенечки сцедила молочка. Несмотря на солидный годовалый возраст, она продолжала его раз, а то и два в день баловать натуральным материнским продуктом (слава богу, хватало). Дала Алеше инструкции насчет прикорма ребеночка и одевания на прогулку – и отправилась.

Нечего говорить, подходила к своему бывшему рабочему месту с замиранием сердца. Петренко встретил ее перед воротами. Никакого пропуска выписывать не понадобилось. Оказалось, отпечатки и пальца Кононовой, и роговицы ее глаза в памяти пропускной системы сохранились. Поэтому миновали первую проходную – калитку у ворот – без проблем. Сержант-дежурный только козырнул. За воротами имелся небольшой асфальтированный дворик, в котором припаркованы были две разъездные машины и авто трех-четырех высших руководителей спецслужбы. Среди них она узнала петренковский личный «Фольксваген Туарег».

В центре дворика располагалось невзрачное одноэтажное здание. Снова проверка личности – и снова система откликнулась положительно на папиллярный рисунок пальца Вари и узоры ее глаза.

– Значит, на самом деле любой бывший сотрудник может в любое время на службу прийти? – спросила она у полковника.

– Не любой, а только ты. И только сегодня, – скупо ответил он.

Они вошли в лифт. Он ухнул вниз, на семидесятиметровую глубину.

А там было все так же, как в последний раз, после отставки, когда она приходила охотиться на Козлова, убийцу своих родителей: коридоры с ковровыми дорожками, залитые люминесцентным светом, дубовые двери без табличек, и непонятно, кто за ними сидит.

Варя хорошо знала, что находится там, внутри, в кабинетах, потому что сама провела в таком двадцать без малого лет: фальшокно с фотографией пейзажа за ним; тесное помещение, стол с компом, внутренний телефон, два стула. На стеллажах – папки с делами, электрочайник, банка с кофе.

В коридорах, по обыкновению, никого не было, а кабинет Петренко оказался тем самым, начальственным, с длинным столом для заседаний, где она неоднократно получала пендюлей от командиров КОМКОНа, в том числе в короткий период до того, как Петренко понизили, – и от него самого. При виде тех самых владетельных покоев, где сотрудникам раздавали моральные оплеухи, ностальгия ее сразу пошла на убыль.

Наконец они остались одни, без камер, пронизывающих все пространство около и внутри комиссии, и Петренко сказал: «Ну, здравствуй, Варя», – и обнял ее. Вот таким он был, прежний ее начальник: все хранил в себе, никаких душевных порывов на публике не допускал. Отстранил молодую женщину, осмотрел, промолвил:

– Ты похорошела.

– Потолстела, – уточнила она.

Варя, конечно, после родов прибавила. Килограммов десять, кошмар. Ушло все в живот, в попу, в бедра. И лицо расширилось.

Пришлось даже к сезону парк летних сарафанов обновлять, приобретать более просторные. И она условилась с Даниловым, что купит абонемент в спортклуб, будет по утрам, до его работы в зал ходить: на тренажерах подкачается, в бассейне поплавает, в хаммаме попарится. Не сомневалась – с проблемой лишнего веса она, как и со всеми другими вызовами в своей жизни, тоже справится.

– Да нисколько ты не поправилась! – соврал Петренко. – Наоборот: разрумянилась, разгладилась, стала настоящей женщиной.

– Настоящей? – улыбнулась она. – А была искусственной?

– Была девчонкой, порой с мальчишескими повадками. Иногда угловатая. Иногда резковатая. А сейчас ты как будто нашла себя, влилась в форму, для тебя самой матерью-природой предназначенную.

– Как вы успели все это заметить, Сергей Александрович, за те пять минут, пока мы общаемся?

– Я и на крестинах обратил внимание, порадовался за тебя, просто тогда не было момента сказать… Короче, материнство тебе явно на пользу. Как Сенечка? Как Данилов?

Довольно кратко, стараясь не сбиваться в «мамочкины» подробности и быть юмористичной, она поведала о ребенке. Два слова сказала о муже: «Трудится в поте лица». Спросила, в свою очередь:

– Как у вашей замечательной семьи дела?

– Оля все так же. Работает, сделали ее начальницей библиотеки.

– Поздравляю.

– Передам… А Юлька… Юлька в прошлом году вместе с мужем в Эмираты укатила. – При словах о дочери полковник посуровел, сжал челюсти, заиграл желваками: видать, не слишком нравилось, что его кровиночка стала релоканткой, – да и товарищи по службе ему, похоже, успели попенять. – Муж у нее айтишник, вот и решил отплыть в теплые края.

– Сочувствую, товарищ полковник. Скучаете по дочери, наверное?

– Не без этого. Оля туда к ним в гости вырывается временами, а мне выезд за кордон, как ты понимаешь, сейчас прикрыт… Чаю, кофе выпьешь? – резко сменил тему начальник. – Меня новой кофеваркой осчастливили.

– Нет, спасибо. Лучше расскажите, чем обязана я вашему вызову? Нельзя было на улице поговорить, прохаживаясь возле моего дома? Или в парке «Кусково», как в былые времена?

– Да вот хочу показать тебе кое-что. Документ секретный, выносу за территорию части, естественно, не подлежит. А в пересказе теряются определенные нюансы.

Петренко подошел к столу, открыл верхний ящик, протянул Варе одну страничку текста. Пояснил:

– Коллеги из Ясенева меня снабдили. Говорят, это не первое аналогичное сообщение из-за океана.

Варя взяла листок, стала читать бумагу, напечатанную исключительно капслоком, заглавными буквами:

СЕКРЕТНО

ЭКЗ № 2

ШИФРТЕЛЕГРАММА № 05/109

ВАШИНГТОН 434 13.05.2024 06:45

ТОВ. БОРИСОВУ

ОБ АКТИВИЗАЦИИ СПЕЦСЛУЖБ США В НАПРАВЛЕНИИ АНОМАЛЬНЫХ ЯВЛЕНИЙ

ПОСТУПАЮЩИЕ ИЗ НЕСКОЛЬКИХ ИСТОЧНИКОВ ДАННЫЕ СВИДЕТЕЛЬСТВУЮТ, ЧТО ФБР, АНБ, ЦРУ, РУМО, А ТАКЖЕ ДРУГИЕ КОНТРРАЗВЕДЫВАТЕЛЬНЫЕ И РАЗВЕДЫВАТЕЛЬНЫЕ СТРУКТУРЫ США АКТИВИЗИРОВАЛИ РАБОТУ ПО ВЫЯВЛЕНИЮ АНОМАЛЬНЫХ ЯВЛЕНИЙ. ЕСТЬ СВЕДЕНИЯ, ЧТО С ИХ СТОРОНЫ НАЧАЛАСЬ ОХОТА ЗА НЕКИМ ЧЕЛОВЕКОМ, ГРУППОЙ ЛЮДЕЙ ИЛИ СТРУКТУРОЙ, КОТОРЫЙ/КОТОРЫЕ ОБЛАДАЮТ СВЕРХЪЕСТЕСТВЕННЫМИ СПОСОБНОСТЯМИ. В ТО ЖЕ ВРЕМЯ ИМЕЮТСЯ ДАННЫЕ, ЧТО НИКОМУ В США В ТОЧНОСТИ НЕ ИЗВЕСТНО, ЧТО ПРЕДСТАВЛЯЮТ СОБОЙ ЭТОТ ЧЕЛОВЕК/ГРУППА/СТРУКТУРА, КАКОВА ПРИРОДА ЕГО/ИХ ВОЗНИКНОВЕНИЯ, КАКИМИ ЯВЛЯЮТСЯ ЕГО/ИХ ЦЕЛИ И КАКИЕ УГРОЗЫ ОН/ОНИ ТАЯТ.

В НАСТОЯЩИЙ МОМЕНТ В АМЕРИКАНСКОМ РАЗВЕДЫВАТЕЛЬНОМ И КОНТРРАЗВЕДЫВАТЕЛЬНОМ СООБЩЕСТВЕ ВОЗОБЛАДАЛА ВЕРСИЯ, ЧТО ЭТО ПРЕДСТАВИТЕЛИ ИНОПЛАНЕТНОГО РАЗУМА, КОТОРЫЕ ПОД ЛИЧИНОЙ ЛЮДЕЙ ВЕДУТ РАЗВЕДЫВАТЕЛЬНУЮ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ ДЛЯ ПОСЛЕДУЮЩЕЙ КОЛОНИЗАЦИИ ЗЕМЛИ. НЕ ИСКЛЮЧАЕТСЯ ТАКЖЕ ВАРИАНТ, ЧТО УПОМЯНУТЫЙ/ЫЕ ОБЪЕКТ/ОБЪЕКТЫ ЯВЛЯЮТСЯ ПОРОЖДЕНИЕМ МИСТИЧЕСКИХ, НЕЧЕЛОВЕЧЕСКИХ СИЛ.

НР 383 РЕЗИДЕНТ КВР КЕНТАВР 12.05.2024 13.35

– Сильное сообщение, – прокомментировала, отложив бумагу, Кононова.

– Понимаешь, Варя? – молвил Петренко. – Раз у них такое появилось, раз американе нечто такое ищут – значит, подобное, скорей всего, возникло и у нас. Как иначе? Всегда все происходило симметрично с главным противником. Помнишь, Посещение номер один, в тысяча девятьсот пятьдесят первом году? А потом следующее, в шестьдесят втором, во время Карибского кризиса? Чуть не в один день тогда гости появились и у нас, и у американов. Есть основания думать, что и нынче они действуют аналогично прошлым посещениям – то есть одновременно появляются и у штатников, и у нас.