В некотором смысле война с команчами никогда не прекращалась, хотя сами команчи не считали себя в состоянии войны с Соединенными Штатами. Они восприняли обещание американцев по Медисин-Лоджскому договору 1867 года о праве охотиться ниже реки Арканзас как признание их права собственности на землю и права не пускать техасцев в Команчерию. Команчи появлялись в своем агентстве на Индейской территории, чтобы получить аннуитет по договору, а затем возвращались в Техас и совершали набеги в Нью-Мексико и Мексику. Они считали, что их отношения с Соединенными Штатами отличаются от их отношений с техасцами, мексиканцами и другими индейскими народами. В 1868 году негласное перемирие между армией и команчами сильно пошатнулось, и группа команчей вступила в стычку с войсками Шеридана.[245]
Как и команчи, генерал Фил Шеридан в 1867 году не считал Техас находящимся в мире с Соединенными Штатами; он также не испытывал особого сочувствия к тем техасцам, которые поселились в Команчерии и столкнулись с нападением со стороны людей, которых они оттеснили. Мнение Шеридана имело значение, поскольку он командовал Пятым военным округом, в состав которого входили Техас и Луизиана. Его также поддерживал Улисс С. Грант. По словам одного из помощников Гранта, между двумя генералами была «дружба вождей». Летом 1867 года, когда правительство стремилось к миру на Великих равнинах, разгорелись споры между губернатором Техаса Джеймсом В. Трокмортоном и Шериданом. Их противостояние подпитывало кризис в Вашингтоне, приведший к импичменту президента Джонсона и способствовавший избранию Гранта, но, что не менее важно, оно распространялось на запад, иллюстрируя, как события на Юге и Западе связывались в Большую Реконструкцию.[246]
Техас и Шеридан олицетворяли южный и западный варианты Реконструкции. Шеридан недолюбливал и Техас, и техасцев. Он присвоил себе шутку, которая применялась ко многим местам в Соединенных Штатах после Гражданской войны. На вопрос, как ему нравится Техас, он ответил: «Если бы я владел адом и Техасом, я бы сдал Техас в аренду и жил в аду».[247]
Вольноотпущенники в Техасе могли считать, что Техас на самом деле был адом. По словам одного из сотрудников Бюро освобожденных, их «часто жестоко избивали и отстреливали, как диких зверей, без всяких провокаций». Бывшие конфедераты настаивали на том, что их провоцировали, и перечисляли провокации: «напускная строгость», «нахальство», «дерзость», «наглость» и «неуважение».[248]
Непрекращающееся насилие над вольноотпущенниками возмущало Шеридана, с которым было опасно враждовать. Трокмортон выступал против готовящейся Четырнадцатой поправки и считал, что у техасского законодательного собрания должна быть возможность отклонить Тринадцатую, которая была продуктом «целого ряда экспериментирующих, хамящих, плутоватых, фанатичных адских гончих, всю жизнь служивших дьяволу». Он предсказуемо отказался защищать юнионистов и вольноотпущенников. Это был не самый перспективный путь для возвращения в Союз, и Трокмортон стал врагом Шеридана. В своей короткой, смелой и часто очень неприятной личности Фил Шеридан олицетворял скрытую власть федерального правительства, и если кто-то и заслуживал Фила Шеридана, то это был Трокмортон.[249]
Насилие над вольноотпущенниками происходило во многих местах на Юге, но противостояние между Трокмортоном и Шериданом в Техасе также было связано с гибелью белых поселенцев от рук индейцев. Команчи воспользовались Гражданской войной, чтобы вновь стать грозным врагом Техаса и отвоевать часть своей родины. Они совершали набеги, чтобы восстановить свои стада лошадей и крупного рогатого скота, что компенсировало сокращение численности бизонов. Как и на протяжении столетия, команчи брали пленных в Техасе, Мексике и Нью-Мексико, чтобы пополнить свои сократившиеся ряды. Трокмортон потребовал, чтобы военные прекратили вмешиваться в дела гражданских властей Техаса, а Шеридан направил свои войска для защиты приграничных поселений.[250]
Хотя армия Союза разместила в Техасе больше войск, чем в любом другом штате Конфедерации, их не хватало для удовлетворения всех потребностей. Шеридану пришлось выбирать между применением силы для защиты граждан — свободных людей и южных юнионистов — и завоеванием индейцев, сопротивлявшихся вторжению бывших конфедератов. Он предпочел защищать вольноотпущенников и белых юнионистов. В Техасе он лаконично сформулировал проблему: «Если на обширной границе индейцы убьют белого человека, это вызовет сильнейшее волнение, но если в поселениях убьют много вольноотпущенников, ничего не будет сделано». Трокмортон обратился к президенту Джонсону, который отменил решение Шеридана, что заставило Шеридана, при негласной поддержке Гранта, бросить вызов Джонсону. Используя свои полномочия в соответствии с Законом о реконструкции, Шеридан отстранил Трокмортона от должности в конце июля 1867 года. В отместку Джонсон на следующий день сместил «тирана» Шеридана.[251]
Джонсон перевел Шеридана на Запад, поменяв его местами с генералом Хэнкоком, который симпатизировал президенту. Хэнкок лучше умел провоцировать индейские войны, чем выигрывать их, и он был рад оставить Великие равнины позади. Шеридан переехал в округ Миссури, часть большого департамента Миссури под командованием Уильяма Текумсеха Шермана. Там он избавился от своей сдержанности в отношении нападения на индейцев и превратился в «кулак» Большой Реконструкции.[252]
Реконструкция на Западе была связана с тем же парадоксом, что и на Юге: расширение индивидуализма и свободы контрактов — отличительных черт либерализма, идеологически противостоящего сильным правительствам, — под патронажем нового могущественного государства. Как и на Юге, федеральное правительство получило новые полномочия и потребовало быстрых преобразований. На Западе федеральная задача была проще. Преобразования, лежащие в основе Большой Реконструкции, начались там раньше, а территориальная система США (которую некоторые радикалы хотели использовать в качестве модели для реконструкции Юга) позволяла президенту назначать губернаторов, а Конгрессу — накладывать вето на акты территориальных законодательных органов. Территориям к западу от реки Миссури потребовалось гораздо больше времени для перехода к статусу штата, чем территориям к востоку. Отчасти это было связано с тем, что протестанты опасались появления католического штата (Нью-Мексико) и мормонского штата (Юта), отчасти с политическим соперничеством, вращавшимся вокруг контроля над Сенатом, но в основном это было результатом медленных темпов заселения засушливого и полузасушливого Запада. С 1861 по 1888 год Конгресс создал тринадцать западных территорий, но за эти годы только четыре — Канзас (1861), Невада (1864), Небраска (1867) и Колорадо (1876) — присоединились к Калифорнии и Орегону в качестве западных штатов.[253]
На Западе федеральное правительство смело проводило политику, которая считалась слишком радикальной для старой Конфедерации. Действуя как имперское государство против полусамостоятельных племен, оно заставило уступить индейские земли и перераспределить их в пользу частных лиц и корпораций, фактически осуществив перераспределение земли, которое было отвергнуто на Юге. Конгресс утвердил прямые федеральные субсидии корпорациям, от чего они в основном отказались на Юге. Армия атаковала и дисциплинировала индейцев-неграждан так, как правительство никогда не пыталось сделать с южанами-гражданами после Гражданской войны.[254]
