Низкие зарплаты южан по сравнению с северянами и западниками препятствовали иммиграции, а одной из вещей, обеспечивающих низкооплачиваемый режим труда, был принудительный труд. Юг вполне осознанно и целенаправленно превратил свою судебную систему в двигатель для создания подневольного труда, причем самого смертоносного рода.
Платное управление и повсеместный расизм давали шерифам и заместителям шерифов Юга сильный стимул арестовывать чернокожих за мелкие правонарушения. Штрафы, взимаемые за мелкие правонарушения, в основном имущественные, давали деньги шерифам, а когда бедные обвиняемые не могли заплатить пошлину, чиновники получали деньги, сдавая осужденных в аренду. Южная практика начисления штрафов за неуплату долгов и назначения принудительных работ, если обвиняемый не платил, обеспечивала аналогичные сборы для судебных чиновников и большее количество заключенных для аренды. Дополнительное преимущество этой системы заключалось в том, что она обеспечивала местный доход, позволяя снизить налоги.[999]
Осужденные — 90 процентов из них были чернокожими, поскольку система сохранилась и в двадцатом веке — работали на железных дорогах, в скипидарной промышленности и в шахтах. Работодатели нанимали их менее чем за восемь центов в день, обеспечивая их едой и одеждой. Условия были ужасными. Осужденные не могли бастовать, и их присутствие препятствовало забастовкам свободных рабочих. К 1880-м годам все южные штаты, кроме Вирджинии, где риджусеры покончили с этой практикой, были привязаны к системе аренды заключенных. Компании, сдававшие в аренду рабочую силу, брали на себя ответственность за заключенных, которых они могли выпороть или убить, если те пытались сбежать. Те, кто сдавал заключенных в аренду, ожидали, что многие из них умрут. В 1880-х годах один из арендаторов-южан рассказывал: «До войны мы владели неграми. Если у человека был хороший негр, он мог позволить себе содержать его… Но эти заключенные, мы не владеть ими. Умрет один — возьмем другого».[1000]
Смертность среди каторжников была ужасающей. В Миссисипи уровень смертности в период с 1880 по 1885 год составлял в среднем 11%. Примерно такой же показатель был в Арканзасе в середине 1885 года. В Луизиане в 1881 году он составлял 14 процентов, в Миссисипи в 1887 году — 16 процентов. Из примерно одиннадцати сотен заключенных, доставленных в 1888–89 годах на шахту «Слоуп № 2», управляемую алабамской горнодобывающей компанией «Пратт», только сорок человек имели судимости. Более 10 процентов из них умерли в тот год; многие были подростками. Для сравнения, смертность, включая младенческую, в Новом Орлеане составляла 2%. В северных тюрьмах смертность в 1885 году была гораздо ниже: 1,08% в Огайо и 0,76% в Айове. Те южные заключенные, которые выжили, жили в ужасных условиях, их плохо укрывали и одевали, а также плохо кормили, доводя до цинги и дизентерии.[1001]
Тюремная система Севера тоже сдавала осужденных в аренду частным работодателям, но Север отличался от Юга тем, что северные штаты строили пенитенциарные учреждения и содержали в них преступников. После паники 1873 года северные штаты обратились к более крупным работодателям. К 1887 году сорок пять тысяч заключенных, 80 процентов из них на Севере, работали на прибыльные корпорации. Работодатели часто предпочитали заключенных иммигрантам, поскольку те легче поддавались дисциплине. Работодатели выплачивали вознаграждения, дополняющие зарплату охранников, а охранники применяли телесные наказания к заключенным, обвиненным в «безделье, непослушании и плохой работе». По приказу надсмотрщиков и бригадиров заключенных били кнутом по голым ягодицам, подвешивали за большие пальцы или погружали в ледяные ванны.[1002]
Северная система оставалась сильной в 1870-х и 1880-х годах, но в конце концов сломалась из-за восстаний заключенных, противодействия профсоюзов и морального отвращения избирателей. Производители использовали труд заключенных до изнеможения, и хотя заключенные умирали не так часто, как на Юге, они получали травмы и болели чаще, чем свободные рабочие. В случае травмы у них не было возможности обратиться в суд. Судьи считали, что в силу своего преступления они несут ответственность за любые травмы, постигшие их в рамках подневольной системы труда, которая зависела от пыток. По мере того как производственные процессы становились все более сложными и скоординированными, у заключенных появлялись рычаги влияния. Отдельные лица или небольшие группы могли создавать «узкие места», которые приводили к остановке производства. Профсоюзы усилили свое противодействие соглашению, которое пародировало свободный труд и использовалось для разрушения профсоюзов. В 1883 году избиратели Нью-Йорка, который стал пионером крупномасштабного тюремного труда, проголосовали за отмену этой системы с перевесом почти два к одному. Это стало началом конца использования заключенных для получения прибыли на Севере.[1003]
Система аренды каторжников была самым ярким примером сохранения подневольного труда в стране свободного труда, но, как утверждали рабочие, не единственным. Что считать принудительным трудом и что с этим делать, стало центральным политическим вопросом в Позолоченном веке и было напрямую связано с иммиграцией. Обвинения в том, что китайцы были кули — подневольными работниками, которых работодатели привозили, чтобы снизить заработную плату свободных рабочих, — были распространены на Западе со времен калифорнийской золотой лихорадки. Китайцы были в долгу, как правило, перед «Шестью компаниями», которые организовали их проезд и часто находили им работу, но они были свободными рабочими, которые могли уволиться по собственному желанию.
К концу 1870-х годов подрядчики и работодатели набирали иммигрантов как из Европы, так и из Азии. Некоторые из них направлялись на запад США в качестве разнорабочих на железных дорогах или рабочих на шахтах. Их ждала работа, но стоимость транспортировки вычиталась из их зарплаты. Как и китайцы, рабочие были свободны, если их эксплуатировали, и они могли разорвать контракт, но контрактный труд снижал американские ставки заработной платы и вызывал гнев американских рабочих в целом и Рыцарей труда в частности. Организованный труд боролся за то, чтобы объявить эту практику вне закона.[1004]
Первые попытки запретить китайскую иммиграцию натолкнулись на Бурлингеймский договор с Китаем, который гарантировал китайским иммигрантам и путешественникам доступ в Соединенные Штаты, но в 1880 году США удалось перезаключить его. Новый договор по-прежнему защищал передвижение китайских бизнесменов, туристов, студентов и ученых, но допускал ограничения на миграцию рабочей силы, хотя тем рабочим, которые уже находились в стране, разрешалось вернуться.[1005]
Сенатор Джон Ф. Миллер из Калифорнии представил законопроект, устанавливающий двадцатилетний запрет на въезд в страну новых китайских рабочих. В 1882 году законопроект прошел обе палаты Конгресса, но президент наложил на него вето под влиянием железнодорожных компаний и других крупных работодателей китайцев. Это вето сильно смутило западных республиканцев. В Калифорнии возникла Лига освобождения, призванная изгнать китайцев из страны путем остракизма и бойкота, если возможно, и силой, если необходимо. Когда президенту был представлен законопроект, сокращающий срок ограничения иммиграции до десяти лет, он подписал его в мае 1882 года. Он запрещал иммиграцию китайских рабочих, квалифицированных или неквалифицированных, из всех портов и запрещал судам натурализовать китайцев.[1006]
