– Нет, – ответил Роберт. – Он не годится в администраторы. Нам нужен очень осмотрительный человек, способный держать в голове всякие подробности и обладающий еще рядом подобных качеств.

– В таком случае это, конечно, не Фейнман, – сказал Гровз. – А кто? Гедель?

– Я предлагал ему, но он не желает обременять себя руководством. Но у меня есть кандидатура на примете.

– И кто же это?

– Китти.

– Миссис Оппенгеймер? – Гровз покачал головой. – Роберт, я…

– Она обладает прекрасной научной эрудицией, говорит на немецком так же, как и на английском, что, безусловно, облегчит общение с некоторыми из тех, кого вы пришлете нам из Европы.

– Она коммунистка.

– Она была коммунисткой. Но давно уже не имеет с ними дела.

– Так ведь она еще и родственница высокопоставленного нациста.

Оппи кивнул:

– Вильгельма Кейтеля, главнокомандующего вермахта. В настоящее время он пребывает под судом Международного военного трибунала в Нюрнберге. Но они не общаются еще с довоенных времен. Уверяю вас, генерал, для безопасности она представляет собой не большую угрозу, чем я. Я не стал бы поручать ей командовать нобелевскими лауреатами, но ведь пока что их у нас в СЦ не предполагается.

– Но в таком случае кто же будет ухаживать за вашими детьми?

– Питера к осени уже можно будет устроить в детский сад. Я рассчитываю отдать его в Школу этической культуры, мою alma mater. Ну а для Тони мы наймем гувернантку. Я слышал, что Рубби Шерр должен получить место в Принстоне, так, может быть, его жена Пэт заинтересуется этой работой. Она уже присматривала за Тони, когда Китти уезжала из Лос-Аламоса.

– Вы ведь уже обдумали этот вариант, да?

– Да, и весьма детально. Китти хорошо справится с руководством.

Гровз медленно выдохнул через нос, не открывая рта:

– Как вам будет угодно.

– Благодарю вас.

– Ладно, – сказал генерал. – Вы получили ваш Отдел безумных идей. А как насчет более практических вопросов – если ко всей этой затее можно применить слово «практический». – Он оглянулся, убедился, что в комнате нет повара, и продолжил, понизив голос: – Как насчет того, чтобы успокоить Солнце или сделать какой-нибудь щит от него?

– С этим справится одна группа, – ответил Оппи, – потому что так или иначе физические проблемы одни и те же. Ее, конечно, возглавит Бете. Вы ведь согласны, что в Лос-Аламосе он, возглавляя секцию «Т», проделал замечательную работу. И Чандрасекар, если, конечно, он согласится участвовать в нашей работе. Ему самое место в этой группе. Волкофф. Ну, и я сам, как вы знаете, имею некоторое представление о физике Солнца и, если у меня останется время от моих директорских обязанностей – а я надеюсь, что оно останется, – буду работать в группе Бете.

– Полагаю, вы и для этой группы успели придумать подходящее название?

– «Терпеливая власть», – ответил Оппи. – Это из «Освобожденного Прометея», но публика будет думать, что это всего лишь очередная попытка найти применение для атомной энергии, которых будет с каждым днем все больше и больше. А ведь «Терпеливая власть» – это антитеза «Быстрому разрыву».

– А как насчет того, чтобы вывезти народ с планеты – на Марс или куда там еще получится?

Оппи знал, что генерал очень недоброжелательно относится к тем, кто презрительно именует ту или иную проблему «простым конструированием», но эту задачу можно было бы назвать именно так, по крайней мере, если где-то в Солнечной системе удастся выбрать цель.

– Фримен Дайсон сказал, что с удовольствием займется этим.

– Но ведь он совсем мальчишка.

Роберт кивнул:

– Только что исполнилось двадцать два. Самый лучший возраст для того, чтобы решать первосортные физические задачи. Что касается руководства этой группой, то ее уже согласился возглавить Раби; он понимает, что для того, чтобы к проблеме относились серьезно, ее разработкой должен руководить нобелевский лауреат, например он. К тому же он самый прославленный из американских физиков-экспериментаторов, а ведь как раз эта группа и должна экспериментировать больше всех. Хотелось бы назвать эту группу «Исход», но это слишком уж очевидно. Раби предложил дать ей название «Имена», потому что в иудейской библии книга «Исход» больше известна как «Шемот» – «Имена» – по первой строке: «Вот имена…»

– «…сынов Израилевых», – закончил фразу Гровз, сын священника. – И почему ваша братия ничего не может подумать в простоте?

Памятуя о недавней вспышке гнева Гровза, Оппи не мог понять, кого генерал имеет в виду под «братией» – евреев или гениев, – и предпочел выбрать второй вариант.

– Можем, если вдруг получается, – сказал он с улыбкой.

– Дайсон и Раби, конечно, блестящие ученые, – задумчиво продолжил Гровз, – и я знал это еще до того, как Раби получил «Нобеля». Он провел великолепную работу по радарам. Отличная чисто прикладная работа вроде той, что мы делали с вами – из тех, которые преображают мир. Но отправиться на Марс? – Гровз покачал головой. – Для этого потребуется очень серьезное оборудование.

– Совершенно верно, – согласился Оппи. – Теллер считает, что основой для него должна стать «Фау-2». – Он покачал головой. – Жаль, что среди немцев, которых вы предложили нам, не было фон Брауна.

– Поверьте, Роберт, для этого были веские основания.

– О, не сомневаюсь в этом. Наш союз с Россией, судя по всему, вот-вот развалится, но с Великобританией мы в прежней дружбе. Ну а англичане, подозреваю, были бы рады повесить фон Брауна посреди Пиккадилли-серкус. Вы, конечно, видели фотографии разрушений, которые его ракеты причинили Лондону?

– Да.

– Невероятные машины. Уверен, что Теллер прав: нам обязательно понадобятся подобные.

– У нас они есть, – небрежным тоном бросил Гровз.

– Что?

– У нас есть как готовые ракеты, так и части, из которых можно собрать чуть не сотню «Фау-2».

– Где? Здесь, в Соединенных Штатах? – изумился Оппи.

– Да. В Форт-Блиссе, в Техасе.

– Боже мой! И вы собрали людей для их изучения? Уже выяснили, как они действуют?

– О, в этом нет нужды, – ответил Гровз и улыбнулся, на мгновение показав зубы.

– То есть?

– Вернер фон Браун уже с октября находится в Техасе. Он не только сразу изъявил готовность сотрудничать с нами, но и помог достать из шахты огромный технический архив, который сам туда спрятал. А к концу следующего месяца вместе с ним в Форт-Блиссе окажутся еще больше сотни немецких ракетчиков.

– Иисус Христос… – пробормотал совершенно ошеломленный Оппи.

– Ну-ну, – умерил его пыл генерал. – С другой стороны, вы правы. Вы же сказали, что нужно вывезти людей с планеты. Что ж, поистине, вы получили гандикап: лучшие в мире ракеты и люди, которые их создали!

В новый год Оппенгеймер вступил, имея три отдела: «Терпеливая власть» Ханса Бете углубилась в проблемы физики Солнца, «Скрепляющий цемент» Силарда под руководством Китти рождал неожиданные идеи, а группа Раби «Имена» ломала головы над тем, как вывезти людей с планеты.

Вообще-то отдел Раби по его предложению переименовали в «Новые имена», чтобы название, как и у прочих групп, состояло из двух слов. Смена имен при переезде на новое место жительства была обычным делом (хотя из ученых-эмигрантов, работавших в Манхэттенском проекте, этому обычаю последовал на удивление мало кто), и поэтому в кодовом наименовании также присутствовал намек на переселение, хотя его масштабы не были очевидны.

Но все предприятие так и не имело пока общего названия. Нужно было подобрать нечто столь же бессодержательное, как Манхэттенский проект. Напрашивался Принстонский проект, но это не годилось, так как если бы название стало известно публике, местный университет наверняка возмутился бы.