Но к выходному люку Энгус двинулся не спеша.

Вместе они навсегда покинули «Красотку» и отправились в сектор Дельта.

В «Мэллориз» было полно народу. Час, по станционному времени, шел вечерний, и проходимцы всех мастей выползали из своих нор: кто в расчете на выпивку, кто собираясь продать секрет, кто в надежде избавиться от одиночества или просто забыться. Но и в переполненном зале Энгусу Термопайлу не составило труда найти место за столом. Никто не хотел сидеть рядом с человеком, подозреваемым в ограблении грузовика с Земли. Желающих попасть под перекрестный огонь, когда начнется стрельба, в «Мэллориз» не имелось.

Посетители в большинстве своем предпочли бы спокойно провести время в теплой компании и уж никак не стремились ни к чему большему, нежели подтверждение своих догадок. Однако вечерок выдался не из тихих.

Энгус и Мори выглядели как обычно, столь же неподходящими друг другу, как и всегда. Но от них исходило физически ощутимое, распространявшееся вокруг напряжение: самые невозмутимые посетители чувствовали некоторый дискомфорт, а более впечатлительные просто нервничали. На каждого, случайно встретившегося с ним взглядом, Энгус смотрел со злобной ненавистью. Губа у него распухла, на подбородке виднелось пятнышко крови. Мори – бледная, отрешенная и замкнутая, – походила на сжатую пружину. Казалось, что лишь усилие воли и давление обстоятельств удерживают ее от безумного взрыва.

Атмосфера вокруг них сгущалась.

А затем, во главе своей команды, появился Ник Саккорсо.

Он шутил, смеялся и всячески демонстрировал прекрасное настроение, но это никого не успокоило. Ник делал вид, будто не обращает внимания на Энгуса и Мори, однако ни от кого не укрылось, как темны были шрамы под его глазами. Что-то назревало.

Самые острожные из посетителей постарались сделаться как можно незаметнее. Остальные навострили глаза и уши.

Когда в бар вломились сотрудники Службы безопасности, это удивило кое-кого из считавших, что они видят все насквозь и в состоянии предугадывать ход событий.

Начался переполох: люди с громкими криками вскочили из-за столов. Образовавшаяся толпа раздалась в стороны, открыв путь устремившимся к Энгусу охранникам.

В тот же миг, так быстро, что мало кто успел это заметить, Мори вскочила и бросилась сквозь толчею по направлению к Нику.

Но Энгус, чью и без того превосходную реакцию усиливал страх, не замешкался ни на миг. Существовала серьезная причина, по которой он привел Мори в «Мэллориз», то, от чего зависела его жизнь. Будучи трусом, Энгус хотел жить, пусть и с разбитым сердцем. В настоящий момент он едва ли замечал сотрудников Службы безопасности, а образовавшуюся вокруг него толчею и сумятицу воспринимал лишь как экран для прикрытия своих действий.

С быстротой змеи Энгус схватил Мори за запястье.

Она вырывалась изо всех сил, но он был сильнее. Ужас и отвращение исказили ее лицо, словно беззвучный крик. А возможно, то была растерянность, возможно, ей показалось, что Энгус и впрямь мог решиться на такой жестокий способ самоубийства. Она надеялась на избавление, стремилась к нему, жаждала избавления каждой частицей своей души – но вырваться не могла.

Если же он ее не отпустит…

Он явно хотел что-то сказать, но у него не было слов. И времени. Все ополчилось против него: с одной стороны зала, от входа, к нему бежали охранники, а с другой команда Ника Саккорсо расчищала в толпе путь для бегства Мори.

И тут, держа ее за запястье, он сунул ей в ладонь пульт контроля за зонным имплантатом.

– Я принимаю. Предложенные условия. Я прикрою тебя. Но помни, – свистящим шепотом произнес Энгус, словно упрашивая, словно умоляя ее, – я мог тебя убить. И мог убить тебя в любой миг…

Потом он выпустил ее руку.

На секунду глаза ее вспыхнули, и она встретилась с ним взглядом.

В тот миг Мори осознала случившееся. И поняла его. Поняла, что именно для этого он привел ее сегодня в «Мэллориз». Чтобы освободить ее. Дать ей то, чего она добивалась. И попросить ее спасти его жизнь.

Внутри себя Энгус окаменел от ужаса.

На принятие окончательного решения у нее был лишь секунда: люди Ника протолкались к ней и увлекли се за собой.

Но к тому времени она уже спрятала драгоценный, как эликсир бессмертия, пульт контроля за имплантатом в один из карманов своего комбинезона, так что никто не видел его и не мог использовать против Энгуса.

Или против нее самой.

После этого Мори исчезла.

Итак, прекрасная дева была спасена. Бесшабашный пират умчал красавицу прочь, а ее мучитель остался, дабы получить по заслугам за свои злодеяния.

Правда, обвинить Энгуса удалось всего-навсего в похищении припасов Станции. Улики, которые удалось выудить из базы данных «Красотки», оказались совершенно неубедительными. Да и техники, осматривавшие обломки «Повелителя звезд», смогли установить лишь одно, корабль не подвергался обстрелу и погиб в результате взрыва на борту. Выяснить, что послужило тому причиной – диверсия или авария, – так и не удалось. Без показаний Мори вменить Энгусу Термопайлу в вину что-либо, кроме хищения, не представлялось возможным. Впрочем, чтобы упрятать его за решетку до конца дней, хватило и этого.

Должно быть, для Мори иметь дело с Ником было куда легче, чем с Энгусом. Почти наверняка Ник обращался с ней лучше – особенно принимая во внимание его неведение или, во всяком случае, отсутствие уверенности насчет существования у нес зонного имплантата. Завладев пультом контроля, она, по существу, стала столь же свободной, как если бы имплантат был удален. Таймер (и чуть-чуть здравого смысла) вполне позволяли ей нейтрализовать возможные рецидивы гравитационной болезни.

То, что Ник вызволил ее столь хитроумным способом, лишь укрепило его авторитет. Ловкость, с которой он подставил Энгуса, была выше всякой критики. В конце концов Станция вернула свои припасы, а прибытие грузового корабля с Земли точно по расписанию стало еще одним подтверждением его ума.

Подлинная история, однако, включала и то, что Энгус никогда не жаловался на обвинение. Он ни словом не помянул о наличии предателя в Службе безопасности, не предпринял ни малейшей попытки защититься, и по большей части выказывал полное равнодушие к своей участи. Узнав, что «Красотка» будет разобрана на запчасти, Энгус впал в неистовство, однако не помешал Нику и Мори исчезнуть. Так или иначе, на это у него отваги хватило.

При всем его страхе перед заключением, он, по сути, сам подписал себе приговор: оставаться в тюрьме, пока не сгниет.

Таков конец Подлинной истории.

Милош Тавернье вздохнул, провел рукой ото лба назад по обожженной коже головы, словно бы для того, чтобы убедиться, что оставшиеся волосы все еще на месте, и закурил новый ник. Затем снова глянул на распечатку информационного файла на столе и попытался представить, что произойдет в самом скором времени – люди, от которых он получал деньги, отвернутся от него.

На его ответственности был предстоящий допрос Ангуса Фермопила.

Само по себе это было неприятно.

Одним это доставляло удовольствие, у других – вызывало ярость.

Следствие по делу Ангуса было вполне банальным. Служба безопасности Станции обнаружила, что продукты – украдены. Они были обнаружены на борту судна Ангуса, «Смертельная красотка», без особых сложностей. Не считая нескольких сомнительных, вызывающих беспокойство провалов в инфоядре судна, информация, полученная с его помощью, свидетельствовала против него – правда, подтверждая лишь мелкие преступления. Он отказался от защиты, вероятно, осознавая, что это – бессмысленно. Все было правильно и четко; Ангус Фермопил был виновен в том, что совершил.