Мэри не слишком хорошо умела оценивать пройденное в лесу расстояние, но они, должно быть, одолели не меньше шести-семи километров, прежде чем Понтер, наконец, указал на видневшуюся в отдалении фигуру, склонившуюся над ручьём.

– Вот она, – тихо сказал он. – Вессан от нас с наветренной стороны, так что, я уверен, нас ещё не заметила.

– Хорошо, – сказала Мэри. – Давай подойдём ближе.

Понтер сказал Меге вести себя тихо, и они двинулись вперёд, подойдя к неандерталке метров на сорок. Но тут Мэри наступила на ветку, которая с громким треском переломилась, и женщина удивлённо вскинула голову. Немая сцена продолжалась несколько секунд – Понтер, Мэри и Мега смотрели на женщину, а женщина смотрела на них, – после чего неандерталка повернулась и бросилась прочь.

– Стойте! – закричала Мэри. – Не убегайте!

Мэри не ожидала, что её слова возымеют какой-то эффект, но женщина тут же остановилась и обернулась к ней. Только тут Мэри сообразила: ведь она кричала по-английски, и хотя Кристина послушно перевела её слова мгновением спустя, женщина, должно быть, никогда в жизни не слышала настолько высокого голоса или настолько странного языка. Если она с начала лета живёт сама по себе, без компаньона и визора, то вряд ли она знает о том, что открылся портал в иную вселенную.

Понтер, Мэри и Мега подошли поближе, метров на двадцать. На лице женщины было написано выражение полного, абсолютного изумления.

– Что… кто вы такая? – спросила она по-неандертальски.

– Меня зовут Мэри Воган! – крикнула Мэри. – Пожалуйста, не убегайте! Вы Вессан Леннет?

Широкая челюсть женщины упала – Мэри сообразила, что она впервые в жизни услышала звук «и».

– Да, – ответила Вессан Леннет по-неандертальски. – Я Вессан. Пожалуйста, не трогайте меня.

Мэри удивлённо посмотрела на Понтера, а затем крикнула в ответ:

– Разумеется! Мы вам ничего не сделаем! – Потом спросила Понтера: – Почему она нас боится?

– У неё нет компаньона, – тихо ответил Понтер. – С её стороны не останется записи этой встречи, и с точки зрения наших законов у неё нет никаких прав – она не сможет потребовать просмотра записей наших архивов.

– Не бойтесь! – закричала Мега. – Мы хорошие!

Понтер, Мэри и Мега приблизились к Вессан ещё метров на пять – она оставалась на месте.

– Кто вы такая? – снова спросила она.

– Она глексен! – крикнула Мега. – Разве вы не видите?

Вессан уставилась на Мэри:

– Нет, не вижу. Кто вы?

– Мега права. Я тот, кого вы называете глексеном.

– Изумление! – перевела Кристина восклицание Вессан. – Но… но вы же взрослая. Если бы кому-то удалось получить глексенский генетический материал настолько давно, уж я-то бы знала.

Мэри понадобилось несколько минут, чтобы сообразить, о чём говорит Вессан: она подумала, что Мэри – клон, выращенный из древней ДНК.

– Нет, всё не так. Я…

– Позволь мне, – сказал Понтер. – Вессан, вы знаете, кто я?

Вессан прищурилась, потом покачала головой:

– Нет.

– Это мой папа! – крикнула Мега. – Его зовут Понтер Боддет. Он 145-й. А я 148-я.

– Вы знаете химика по имени Лурт Фрадло? – спросил Понтер, глядя на Вессан.

– Фрадло? Из Салдака? Знакома с её работами.

– Она партнёрша Адекора, – объяснила Мега. – А Адекор – партнёр моего папы.

Понтер положил ладонь Меге на плечо:

– Правильно. Мы с Адекором квантовые физики. Нам удалось открыть доступ в параллельную вселенную, в которой глексены дожили до сегодняшнего дня, а барасты – нет.

– Вы хотите рассмешить мою шерсть на спине? – спросила Вессан.

– Да нет же! – воскликнула Мега. – Это правда! Папа провалился в другой мир под землёй, в Дебральской никелевой шахте. Никто не знал, что с ним стало. Даклар думала, что это Адекор что-то сделал с папой, но Адекор хороший – он бы никогда такого не сделал. Жасмель – это моя сестра – помогала Адекору, и они смогли вернуть папу назад! Но потом они сделали так, чтобы портал всё время был открыт, и Мэре пришла через него с другой стороны.

– Нет, – сказала Вессан, глянув вниз. – Она из нашего мира. У неё компаньон.

Мэри тоже взглянула вниз; уголок лицевой панели компаньона высовывался из-под рукава куртки. Она сняла её, оголила предплечье и вытянула руку вперёд.

– Мне его только недавно установили, – сказала она. – Рана ещё не зажила.

Вессан сделала шаг навстречу Мэри; потом ещё один и ещё.

– Действительно, – сказала она наконец.

– Всё, что мы сказали, – правда, – сказал Понтер. Он указал на Мэри: – Вы сами можете видеть, что это правда.

Вессан упёрлась широкими ладонями в бёдра и изучающим взглядом уставилась в лицо Мэри: крохотный нос, высокий лоб, костный выступ на нижней челюсти. Наконец, голосом, полным изумления, она произнесла:

– Да, я вижу.

Учёные говорят нам, что люди нашего вида дошли до северной оконечности Африки, посмотрели на север через Гибралтарский пролив и увидели за ним новую землю – и, разумеется, как это свойственно нам, мы рискнули, попытавшись переправиться через опасный пролив в Европу…

Вессан была из поколения 144, почти на десять лет старше Мэри. У неё были зелёные глаза и почти полностью седые волосы – лишь несколько светлых прядей выдавали их натуральный цвет. На ней была сильно потрёпанная одежда фабричного изготовления, там и тут заштопанная кусочками шкур. Она несла кожаный мешок, предположительно с сегодняшней утренней добычей.

Вчетвером они двинулись обратно к хижине Вессан.

– Ну хорошо, – сказала она, глядя на Мэри, – я поверю в вашу историю. Но я до сих пор не знаю, зачем вы меня отыскали.

Они подошли к небольшому ручью. Понтер подхватил Мегу на руки и перемахнул через ручей, потом протянул руку Мэри и помог ей перебраться. Вессан перешла ручей вброд.

– Вы знаете, я тоже занимаюсь химией жизни, – сказала Мэри. – Нас интересует ваш кодонатор.

– Он запрещён, – ответила Вессан, пожимая плечами. – Запрещён кучкой недалёких дураков.

Понтер жестом заставил их притихнуть. Впереди были олени. Мэри залюбовалась прекрасными созданиями.

– Вессан, – прошептал Понтер; Кристина, однако, воспроизвела перевод его слов на нормальной громкости, поскольку лишь Мэри могла его слышать. – Вам хватает еды? Я с удовольствием добуду для вас одного из тех оленей.

Вессан рассмеялась, потом ответила в полный голос:

– Вы очень добры, Понтер, однако мне всего хватает.

Понтер склонил голову, и они двинулись дальше; олени разбежались, давая дорогу. Вдали показалась хижина Вессан.

– Мой интерес к кодонатору не только академический, – сказала Мэри. – Мы с Понтером хотим завести ребёнка.

– У меня будет младшая сестрёнка! – обрадовалась Мега. – Старшая у меня уже есть. Но мало у кого есть и старшая, и младшая сестра, так что я буду особенная.

– Правильно, дорогая, – сказала Мэри. – Ты правда особенная. – Она снова повернулась к Вессан.

– А что с вашей партнёршей-бараст? – спросила Вессан, обращаясь теперь к Понтеру.

– Её больше нет, – ответил он.

– Ах, – сказала Вессан. – Простите.

Они добрались до хижины. Вессан открыла дверь и жестом пригласила всех внутрь. Там она сняла с себя шубу…

…и Мэри увидела безобразный шрам на внутренней стороне её левого предплечья, в месте, откуда она удалила компаньона.

Понтер присел с Мегой к столу. По дороге она подобрала еловую шишку и пару красивых камней и теперь непременно желала показать их отцу.

Мэри посмотрела на Вессан.

– Итак, – сказала она, – прототип всё ещё существует?

– Зачем он вам? – спросила Вессан. – Кого-то из вас стерилизовали по суду?

– Нет, – сказала Мэри. – Ничего подобного.

– Тогда зачем вам мой прибор?

Мэри взглянула на Понтера, который внимательно слушал Мегу, рассказывавшую о том, что они проходят в школе.

– У барастов и глексенов, а также шимпанзе, бонобо, горилл и орангутанов общий предок, – сказала Мэри. – У этого предка, по-видимому, было двадцать четыре пары хромосом, как и у всех его потомков, за исключением глексенов. У глексенов две хромосомы слились в одну – таким образом, у нас их всего двадцать три пары. В целом геном имеет практически одинаковую длину, но разница в числе хромосом делает натуральное зачатие проблематичным.