– Что такое? – обеспокоенно прошептал Свешников. Шуметь сильно было нельзя – польские дозоры бродили неподалёку. Да и по другую сторону стены привлекать лишнее внимание не следовало.

– Да так… – негромко обронил подполковник.

– Ага… – кивнул историк.

Вдруг вспомнил, как Дёмин, тогда ещё майор, придирчиво осматривал в самый первый раз надвратную башню в Козельске – кладку и механизм подъёмного моста.

Оба устали как черти, пробираясь к крепостной стене. Хоть изучены уже были все ведущие сюда стёжки-дорожки, в пути опять чуть не полдня прошло. Последняя вроде преграда осталась. Вот и стояли перед ней, переводили дыхание, разминали затёкшие мышцы – по-пластунски наползались изрядно.

– Ну с Богом… – пробормотал Дёмин и, пригнувшись, полез в пролом. Пистолет на всякий случай держал наготове.

Но за стеной всё было спокойно – какой-то безлюдный закуток крепости, как нарочно.

– Этак сюда и ляхи могут пробраться, – нахмурился Дёмин.

– Могут, – согласился Свешников. – Нам сюда другую дорогу надо прокладывать. А эту щель – надёжно зацементировать.

Двинулись уже знакомым Алексею путём. Оба оглядывались по сторонам. Смотрели, как тут всё устроено, обходили рогатки. Попалось несколько встречных горожан. На незнакомых воинов они всякий раз посматривали внимательно, однако ничего не говорили.

– Заметь: тут всё ещё живут, как будто никакой войны нет, – неодобрительно хмыкнул Дёмин. – А ещё говорят, что на башни ставить некого. Вон сколько бездельников… Та же история, что и в Козельске. Враг у ворот, а в городе куча уклонистов.

– Да не, не согласен, – покачал головой Алексей. – Они к войне уже привыкли. Русский человек ко всему быстро привыкает.

– Эта, что ли, Коломинская башня? – не отвечая на его реплику, насупился подполковник.

– Она самая, – подтвердил историк.

– А нас ведь тут, похоже, уже ждут, – задумчиво протянул Дёмин. – И будто знали, что нас двое будет.

Рядом с часовым стоял молодой дружинник, к невысокому заборчику привязаны были три коня. Физиономия у парня была скучная-прескучная – видно, заждался.

– Вы бояре сербские? – без всяких предисловий спросил дружинник, едва Дёмин со Свешниковым приблизились к нему. – Воевода велел вас встретить.

Зачем-то он кивнул на коней, которым ожидание, судя по их мордам, далось легче, чем ему.

– Почёт какой! – усмехнулся Дёмин. – Будто на другой край земли Русской надо ехать…

– А как же иначе, – серьёзно отвечал дружинник. – Положено.

Коней то ли подобрали особо спокойных, то ли они тоже здесь уже ко всему привыкли. Так подумал Дёмин, молодцевато вскакивая в седло (ну нельзя было показывать перед местными, что ты устал, что ты сейчас без всей этой джигитовки с удовольствием бы обошёлся).

Свешников, запрыгивая на коня, тоже не ударил в грязь лицом. Должны видеть, что сербы – всадники искусные.

Поехали, однако, неторопливо. Да и куда было спешить? «Понты кидаем» – подумал Дёмин. Сам в который раз прикидывал, как повести с Шеиным разговор. Пообещать поставки в город соли. Можно даже «Единорога» для такого дела задействовать. Под покровом ночи, да ещё с включённым «Хамелеоном», можно прямо к городской стене подлетать. Не ползать же по-пластунски, как они с Алексеем сегодня ползали.

Но главное, конечно, – прозондировать почву вокруг этого мутного Шуйского. Что за фрукт? Жаль, Шеину нельзя прямо сказать, что это «засланец». А без санкции Шеина его за галстук не возьмёшь. Значит, придётся сначала ходить вокруг да около, нащупывать подходы к теме.

– Далеко ещё? – вслух спросил Дёмин дружинника.

– Да нет, дом воеводы вон… – начал тот, поднимая и вытягивая вперёд руку. Должно быть, хотел указать на обнесённый высоким забором дом впереди. Но не договорил.

Нехороший шум – конский топот, бряцанье железа – послышался сбоку, из пересекавшего улицу кривого узкого переулка. Дёмин, не расслаблявшийся ни на минуту, среагировал вовремя.

– Ложись! Падай на землю! – крикнул он, обернувшись к Свешникову. И сам прильнул к гриве коня.

Из переулка, слишком тесного, чтобы ехать по двое в ряд, неслись на них конные. Сколько именно – некогда было разбирать. Головной всадник, раскорячившись в седле, поднимал для выстрела пищаль.

Да какую к дьяволу пищаль?! Нормальный «калаш»!

Свешников, ещё в первую экспедицию выучившись не рассуждать, а немедленно выполнять приказы, с ходу грянулся оземь. Очередь прошла над его конём. Не упади он – принял бы все пули в себя. Одна из них всё-таки зацепила шею коня Дёмина. И так хорошо, что кровь ударила фонтаном. Но подполковник тоже успел уже приземлиться. И откатиться в сторону. Вовремя – бедный коняшка с пронзительным предсмертным ржанием взвился было на дыбы – и тут же завалился на бок. Дёмина бы придавил, не окажись тот таким сообразительным.

А вот молодому дружиннику не повезло. С побелевшим лицом он молча свалился с коня и, судорожно вытянувшись, замер.

Дёмин, выхватив из кобуры пистолет, стрелял по нападающим. Тот конник, что скакал первым и первым же выстрелил по «сербам» из автомата, получил свою порцию свинца в лоб и уже валялся под копытами коней своих сообщников. Те беспорядочно палили в ответ, очередями и одиночными, бестолково сбившись в кучу в узком проходе. Поднятое копытами облако пыли мешало им прицеливаться, но для них тоже оказалось чем-то вроде дымовой завесы. Впрочем, Дёмин уложил ещё одного налётчика.

– Минус два… – зло процедил он сквозь зубы.

Задние всадники мелькали за спинами передних. Был там и третий, и даже четвёртый ряд, да только как разглядеть лица, когда все так лихорадочно мельтешат, да ещё и в настоящем пылевом смерче?!

– Шуйский! – вдруг выпалил Свешников. Вжимаясь в землю за телом убитого коня, он пристально всматривался в группу атакующих. – Зуб даю, вон тот, в последнем ряду – Шуйский! Мы с Денисом его ведь видели!

И даже дёрнулся, будто порываясь броситься на противников.

– Да погоди ты! – сорвал его за плечо обратно вниз Дёмин. – Вон, подмога уже!

Из распахнутых ворот в высокой ограде вокруг дома, до которого они не успели доехать, валил вооружённый люд, пешие и конные.

– Мы сербы! – не поднимаясь с земли, прокричал Свешников – на всякий случай, чтобы не перепутали с зачинщиками перестрелки. – Люди сербского воеводы Сергия!

Да подручные у Шеина, похоже, были сообразительные. Кое-кто на ходу уже стрельнул в переулок по налётчикам.

А те, видно, поняли, что не вышло у них, развернули коней и бросились наутёк.

– Да куда ты! – снова одёрнул Дёмин Свешникова, попытавшегося было вскочить на ноги и преследовать убегающих. – Есть кому и без нас за ними гнаться. Они сейчас к полякам дёру дадут. Надо передать Водневу.

Он уже держал рацию в руке и нажимал кнопку вызова.

– Игорь, Денис! – прокричал Дёмин в микрофон, едва связь установилась. – Тревога! На нас напали! Нападающие сейчас уходят к польскому лагерю! Их надо перехватить!

Подполковник оказался прав. Нападающие перебили караул угловой башни и, опустив подъёмный мост, вырвались в поле – прямиком к польскому лагерю. Об этом сообщили конные люди Шеина, пытавшиеся преследовать налётчиков – но неудачно. Фора в расстоянии у тех была слишком велика. Перехватить их возле передовых польских постов было невозможно. Лишь постреляли беглецам в спину, да и то без большого толка. Не попали ни в кого.

…Третья цель Водневу и Павленко сегодня не светила. Едва вывели «Кречета» над лагерем, как заверещала рация.

– Игорь, Денис! – хрипло, недобро кричал в микрофон Дёмин. – Тревога! На нас напали! Нападающие уходят к польскому лагерю! Их надо перехватить!

– Вот чёрт! – ругнулся Игорь, с места бросая машину вперёд сразу на большой скорости. – Денис, смотри с «Кречета»! Мы должны их увидеть! Так скорее получится!

В этот раз он включил функцию «Хамелеон». Машина мчалась, окраской подстраиваясь под ландшафт. Для стороннего наблюдателя она не была, конечно, полностью невидимой. Но сейчас, в движении на большой скорости, превратилась в скользящую над землёй зыбкую тень, завихрение, колебание воздуха.