Ему поддакивал Бройдо.

— Насчет торгпредств уже есть список на сокращение. Вот, ознакомьтесь.

Козырев не сдавался без боя:

— К нам же приезжает миссия МВФ! Совсем скоро дадут новые кредиты.

То-то я смотрю, Гирш пропал из казино. Готовится встречать боссов…

— Увы, мы пока не соответствуем нормативам фонда, — Иосиф Самуилович был непреклонен. — И эти еще неполученные кредиты мы уже заложили в бюджет. Даже с ними дефицит зашкаливает. Давайте решать, что резать. Фонд оплаты труда? Хорошо бы еще отказаться от зарубежных посольских дач и вилл. На их содержание безумные деньги идут.

Министр скорчил плаксивую рожу, посмотрел на меня:

— Сергей Дмитриевич! Режьте расходы министерства обороны! Там конь не валялся!

— Андрей Владимирович! Я и сам не в восторге от всего этого. Но вы же согласны, что жить надо по средствам? Недавно и президент говорил об этом.

Я потрогал в кармане пиджака обещанную медаль, которую мне сегодня перед заседанием комитета вручил Жириновский. Получается, я теперь орденоносец? Интересно, если что, в суде будет скощуха? Вроде бы государственные награды помогают уменьшить срок… Надо будет у Ладвы осторожно узнать. Блядь, какая хрень в башку лезет. Не к добру это!

— Неужели нельзя что-то придумать⁈ — Козырев продолжал ныть.

Я тяжело вздохнул, посмотрел в потолок. Как же хотелось втащить по этой противной морде. Просто сил нет! Но я крепился. Партийная дисциплина, желание отжать кое-что нужное и чувство самосохранения удерживали меня от опрометчивых шагов.

— Допустим, мы можем переиграть с вами в плане дач. Но и вы пойдите нам навстречу.

Козырев подобрался:

— Я готов! Что нужно?

— Дом приемов МИДа.

Недавно в центре Москвы мы с Колей попали в небольшую пробку на Спиридоновке. Я бросил взгляд в окно машины и обалдел. Справа от меня стояло величественное здание с огромными арочными окнами и колоннами. Настоящая старорусская усадьба с лепниной, парком, в котором я смог разглядеть аллеи, цветочные клумбы и даже фонтан! Если его красиво подсветить, — подумал тогда я, — получится просто конфетка! Лучшего места для головного офиса моего холдинга и придумать невозможно. Йосик и Ко мне уже всю плешь проели, что нужна классная штаб-квартира. Я даже подумал сначала, не начать ли строить собственный небоскреб. Но по финансам это было неподъемно. Так что единственный вариант — отжать что-нибудь ценное. И это «ценное» мне само бросилось в глаза на Спиридоновке.

— А что с Домом приемов? — удивился Козырев.

— Его нужно приватизировать. И доходы пустить в бюджет.

Министр сморщился. Отдавать особняк Морозовых ему не хотелось. Жаба душила.

— Или мы режем посольские дачи, — пожал плечами я. — Выбирайте.

Козырев с шумом выдохнул:

— Хорошо, я завтра внесу предложение в правительство.

Я мысленно потер руки. Договориться с Гохом, который после знаменитого заплыва получил кличку «утопленник», мне будет нетрудно. Один раз он уже помог с СНК. Поможет и с Домом приемов, такса чиновника мне была известна.

Блинчики в то утро были волшебны, как неописуемо жаркой стала ночь с Леной. Я просто насытиться не мог ей, да и она не отставала, разодрав меня ногтями в кровь. Что-то я раньше такой прыти не замечал за ней. То ли после родов изменилась, то ли просто соскучилась. В любом случае я был на седьмом небе, хлебая чай на кухне в квартире на Тверской. Моя дочь лежала рядом в каталке на колесиках, которую предусмотрительная теща прикупила в Штатах. Маша сидеть еще не могла, но пыталась вовсю. А пока не получалось, грызла увлеченно пустышку и посматривала на меня не без интереса, словно изучая. Я тоже смотрел на нее во все глаза, протягивая ей указательный палец, который она крепко обхватывала крошечным кулачком и улыбалась довольная. У меня еще никогда не было такого утра. Сколько помню себя, я был один, окруженный непроницаемой стеной, за которую не было ходу никому. И даже жизнь с мамой не в счет. Она закончилась так давно, что и не вспомнить. А тут я внезапно отец семейства, а не волк-одиночка. И рядом со мной два родных человека. И это было крайне непривычно и странно. Не могу сказать, что меня все это приводило в неописуемый восторг. Вовсе нет. Просто необычно. Я никогда не любил маленьких детей и не знал, как с ними себя вести. Наверное, с ними надо играть и ходить гулять… Кстати, а куда ходят с маленькими девочками? В парк? Да, наверное, туда. Под кем там у нас парк Горького? Может, прикрутить? Сейчас страна активно распродается, наверняка если можно не весь объект, но хотя бы часть себе забрать…

Видимо, тот, кто сидит высоко над нами и держит весы судьбы, достаточно счастья отмерил мне на сегодня. В дверь резко, требовательно позвонили, разом прервав сладкие мечты о качелях и каруселях. Так не звонят, когда ты выиграл в лотерею. Так звонят, когда внезапно приходит арктический пушной зверек. Я на всякий случай достал пистолет, засунул за ремень сзади.

— Шеф! — на пороге стоял бледный Колян. — Беда!

Из кухни выглянула встревоженная Лена. Я сделал шаг назад, закрыл межкомнатную дверь. Пришлось даже нажать — Лужина сильно хотела погреть уши.

— Говори.

— Не могли дозвониться до вас…. Ночью Штыря взяли в Лобне. Сегодня утром арестовали Карася, Китайца и Копченого. Гриша выпрыгнул из окна квартиры в сугроб, пытался убежать, но его догнали. Всех в Бутырку увезли.

Тут я выпал в полный осадок. Мысли разбежались, словно тараканы при включенном свете на кухне Зойки.

— А кто забирал?

— Московский РУБОП.

На лестничной клетке раздался топот. Я взялся за пистолет за спиной, снял его с предохранителя. Колян тоже напрягся.

На этаж зашли сразу трое мужчин в дубленках и двое милиционеров в форменных шинелях. Вперед вышел высокий усач, в котором я опознал полковника Иваненко, который организовывал последний налет на Геопром. Собственно, он меня и допрашивал.

— Николай Воскобойников? — обратился он почему-то к моему водителю.

— Да.

— Вы задержаны. Берите его.

Милиционеры сразу начали крутить руки Коляну. Тот не сопротивлялся — лишь с надеждой на меня смотрел.

— Что происходит? — я отпустил пистолет за поясом, прикрикнул на Лену, которая опять высунулась из кухни. — Закрой дверь!

— Происходит арест особо опасных членов банды некоего Хлыста, — плотоядно улыбнулся мне Иваненко. — Не знаете такого?

— Не знаю. Зато знаю, что у меня депутатская неприкосновенность!

— Это мне известно. Но у Карасева, Пака и других ее же нет?

Полковник мне подмигнул и кивнул сотрудникам:

— Уводите Воскобойникова. Оформляйте его и сразу в пресс-хату! В Бутырке я договорился.

Он же, сука, для меня это говорит!

— А вас, господин Хлыстов, прошу приехать завтра в 10 утра к нам на дачу показаний.

— Колян! Я вас вытащу! Слышишь?

Водителю сзади застегнули наручники, заломили руки, а потом в позе пьющего оленя повели вниз. Вот ведь дерьмо!

Конец 3 тома. Начало 4 тома уже на АТ! Клац https://author.today/work/400528

Книга предоставлена Цокольным этажом, где можно скачать и другие книги.

Сайт заблокирован в России, поэтому доступ к сайту через VPN. Можете воспользоваться Censor Tracker или Антизапретом.

У нас есть Telegram-бот, о котором подробнее можно узнать на сайте в Ответах.

Если вам понравилась книга, наградите автора лайком и донатом:

Лихие. Авторитет

Черный беспросветный туман, в который опрокинулся Пахом Штырев, слетел внезапно, словно унесенный порывом ветра. На его запястьях щелкнули наручники, а сам он мотал тяжелой головой, не понимая ни хрена. Что происходит, где он находится, и кто эта телка, которая старательно размазывает тушь по физиономии и тычет в него пальцем. Ее крики доносятся туго, как будто через матрас, и Пахом ничего не понимал. Он вроде был на хате с проститутками. Он сюда частенько заглядывает, чтобы стресс снять, но эту шмару видит впервые… Да, он с одной девчонкой покувыркался вчера, но точно не с ней. Щуплая какая-то шалава, с прыщами на носу, как у школьницы. Хотя… она по ходу школьница и есть. Да что тут происходит? Клофелином его угостили, что ли? Похоже на то… В полном отупении Пахом дошел до автозака, а потом услышал, как лязгнула дверь районного отдела, в третий раз отрезая его от воли. Только в этот раз все было всерьез, он шкурой это чуял.