– Уничтожение вражеской артиллерии орудием «Единорога» уже проверено, – кивнул капитан. – Машина справляется с этой задачей вполне успешно. Но…

– Что «но»? – нахмурился Дёмин, который всей душой недолюбливал это слово.

– Есть определённые технические ограничения. Фугасных зарядов в орудии «Единорога» не используется, – виновато пожал плечами Воднев. – Только кинетические. Стрелять надо прямой наводкой и с определённого направления. Что сопряжено…

– Понимаю, – перебил подполковник. – У ляхов, да и не только у них, и так уже байки рассказывают про появившуюся в округе шайтан-арбу. Не то печь самодвижущаяся, только без трубы, не то ладья, которая посуху и без парусов летает… Светить «Единорога» без крайней нужды… Нам не нужен вариант истории, где будет написано, что поляков изгнала нечистая сила. – Дёмин сверкнул глазами, окинув подчинённых цепким взглядом. – Что тогда? Ночная диверсия, прямая вылазка?

– Языка бы взять! – мечтательно протянул Павленко. – И кого-нибудь поважнее. Сотника, а лучше – воеводу!

– А лучше самого Стефана Батория[23], – с иронией добавил Морошкин. – Зачем тебе язык? У нас что, Курская битва? Мы что, намерения ляхов не знаем, их силы, их возможности?

– Стефана Батория давно уже нет… – как бы себе под нос пробормотал Свешников, однако его все услышали.

– Ну неважно… – так же вполголоса буркнул майор. – Не Батория, так любого другого, исполняющего его обязанности. Свято место пусто не бывает.

– Язык есть язык. От него можно получить какую-нибудь важную информацию… – неопределённо мотнул головой Павленко. – Мы знаем ситуацию в общем и не знаем в конкретных деталях. К тому же наши действия уже привели к определённым изменениям. Пусть не особо значительным, но всё же… История меняется, товарищи офицеры.

– Языка обязательно возьмём при случае, – согласился Дёмин. – Но это всё равно частности. Главное для нас – нанести полякам серьёзный урон. Как мы уже поняли, задействовать «Единорога» на все сто процентов не получится.

– Товарищ полковник, есть другая возможность, – снова вступил в разговор Воднев. – Мы можем ударить по пороховым складам поляков. Но для этого надо выяснить их местонахождение. Нужна авиаразведка, например, с «Кречета».

– Так-так, – заинтересовался Дёмин. – Но ты говоришь, «Единорог» фугасными не стреляет?

– Теоретически снаряд «Единорога» может стать искусственным спутником Земли – максимальная начальная скорость позволяет. На более мощном варианте орудия, на «Армате» – да, машина, которую развернули ещё до отправки, у другороссов называется «Армата» – пробовали стрелять на пару сотен километров. Что-то вроде гаубичной стрельбы. Очень точно поразили все цели. Но это была имитация бронетехники, укреплений. Снаряды пробили броню, бетонные стены. С этой задачей орудие вполне справляется. Мы же можем стрелять на расстоянии километров двадцати. Ограничивает радиус действия «Кречета». Только с помощью дрона можно управлять огнём, производить наведение на цель. Но поскольку у ляхов танков нет и серьёзных крепостных укреплений тоже, а у нас нет фугасов, нам остаётся только одна подходящая цель – пороховые бункера поляков. Поэтому и нужно выяснить, где они находятся. Произвести авиаразведку. Потому и предлагаю задействовать «Кречета».

– Принято, – кивнул Дёмин. – Вот этим и займёшься. Вторым номером назначаю… – он посмотрел на Дениса, – капитана Павленко.

– Есть, – в унисон откозыряли офицеры.

– Тогда решено, – резюмировал Дёмин. – Завтра же отправляетесь на позиции. Надеюсь, много времени это не займёт.

Капитан Воднев гонял «Кречета» в небе над польским лагерем уже полдня, а ничего толкового высмотреть до сих пор не удалось. У ляхов шло обычное буднее копошение – сменялись караулы, одни отряды выходили на построение, бойцы других, наоборот, забирались в свои палатки, третьи варили на кострах похлёбку, четвёртые стирались.

В лагерь прибывали обозы, не слишком большие, подвод в десять-пятнадцать. Разъезды отправлялись по своим делам. Но артиллерия молчала.

Никто не готовился палить из орудий. По крайней мере, порох никто к ним не подвозил. И обозы бочки с огневым зельем не сгружали.

Провиант везли, фураж. То самое, чего, по мнению майора Морошкина, врага надо было лишить.

И Воднев, и Павленко уже со скрежетом зубовным на эти сцены выгрузки смотрели, благо качество картинки с дрона было отменным. Волоски в усах ляхов пересчитать можно.

Игорь перемещал «Кречета» из одной точки в другую, как бы подвешивал его. И всё время так, чтобы беспилотник против солнца застывал, дабы сильно глазастые ляхи его не узрели.

Весь лагерь уже вроде бы, квадрат за квадратом, промониторили, а толку чуть! Ну да, одно место на погреб смахивало – что-то вроде примитивного блиндажа. И ещё одно вроде похожее. Но ведь надо знать наверняка, что поляки здесь порох держат, а не квашеную капусту! А как узнать точно, если рядом с этим «блиндажом» нет никакой движухи?

– Смотри, смотри! – возбуждённо ткнул пальцем в экран Денис. – Если это не мешки с порохом, то я ничего в артиллерии не понимаю!

К одному из тех «блиндажей», что сразу привлекли внимание капитанов как возможные пороховые бункеры, подъехала команда на двух подводах. Одеты бойцы были непримечательно, знаков различия не имели (никаких скрещённых стволов на петлицах! да и петлиц, собственно, не было), однако из погреба они понесли компактные серые мешочки и, основательно нагрузив ими обе подводы, направились – куда? Ну, конечно же, к одной из батарей!

– Так, первая цель есть! – радостно объявил Денис. – Ставь крест на карте.

И уж как-то получилось, что и назначение ещё одного «блиндажа» через полчаса примерно прояснилось таким же макаром. Ещё одна команда канониров нагрузила свои подводы огневым зельем и повезла его к себе на позицию.

– Теперь бы ещё третью цель! – щёлкнул пальцами Павленко. – Бог любит троицу!

– Согласен, – кивнул Игорь. – Только две цели – маловато будет…

Увы, третьей цели обнаружить не удалось. «Кречет» перемещался над лагерем до сумерек, из одной точки в другую. Ничего интересного внизу больше не происходило.

– Похоже, на этом всё, – объявил Воднев и потёр воспалившиеся от длительного смотрения на приборы глаза. – Больше мы тут ничего полезного не увидим. Завтра продолжим. Авось снова повезёт. Ну не верю я, что у поляков всего две батареи. Несолидно как-то…

С включённым автопилотом помчались в Дорогобуж.

Оба слишком устали, однако каждый понимал, что сегодняшний день не был потрачен зря.

Назавтра снова так же затемно отправились на облюбованную позицию в лесу. Правда, теперь ехали вчетвером. Дёмин и Свешников собирались сегодня встретиться с Шеиным, для чего им предстояло незамеченными пробраться через позиции ляхов и преодолеть крепостные стены в условленном месте. Хватило и прошлого неприятного сюрприза для Шеина в первое посещение осаждённого Смоленска.

Самый протяжённый отрезок пути покрывали по-быстрому, на бесколёснике. Короткую, но долгую и, главное, самую опасную часть, под носом у ляхов, надо было проделать пешком по заранее разведанному и продуманному маршруту.

На эти манёвры ушло полдня. И всё это время Воднев и Павленко не столько мониторили с «Кречета» польский лагерь, сколько наблюдали за продвижением товарищей к осаждённой крепости. Страховали. Любые ЧП сейчас были недопустимы, от слова «совсем».

Обед взялись разогревать, только когда убедились, что Дёмин и Свешников проникли в крепость.

– Ничего вроде бы не делали, а уже устал, – пожаловался Денис, обгладывая кость. Сегодня на обед была какая-то дичь.

Игорь молча кивнул.

– Но после обеда, кровь из носу, нужна третья цель! – буркнул Павленко сердито, как будто кому-то возражал.

Игорь опять только кивнул.

Прежде чем лезть в пролом в стене, Дёмин внимательно осмотрел края лаза.