Теперь надо было установить наблюдение за Чонкой.

– Поручим это моим людям? – предложил Торопов.

Пчелин отрицательно покачал головой:

– Нет, ксендзом займусь я сам.

Торопов озабоченно заметил:

– Не опоздать бы нам с Вандой… Пчелин не очень уверенно ответил:

– Думаю, что он не пойдет на новое убийство так скоро – это бросилось бы в глаза окружающим, да к тому же и особых оснований для беспокойства у попа нет. – Он задумчиво потер лоб. – Откровенно говоря, я боюсь, что без знакомства с этой девушкой мне не обойтись.

Торопов шутливо сказал:

– Ну, ну, поухаживайте за ней.

– Поухаживать? Вздумай я за нею ухаживать – ее часы были бы сочтены… Чонка всполошился бы и не стал медлить. Нет, тут другое…

– Именно?

– А что, если подозрение ксендза обоснованно?

– Вы хотите сказать, что и она владеет тайной туннеля? – оживился Торопов.

– А почему бы и нет? Отец ее был человек забитый, неразвитый, он мог быть использован ксендзом, сам не понимая незаконности своих действий, и ему незачем было таиться от дочери.

– Как же вы намерены действовать дальше, товарищ капитан?

– Круг замкнулся, – задумчиво сказал Пчелин. – Постараюсь поближе познакомиться с Чонкой.

Мог ли раньше Пчелин представить себе, что когда-нибудь излюбленным местом его одиноких прогулок, да еще в вечернее время суток станет густо заросшее кустарником кладбище? Однако получилось именно так. С наступлением темноты он перебирался через ограду и маскировался где-нибудь поблизости от дорожки, по которой, как он заметил, обычно проходил ксендз. За несколько дней лишь раз ему удалось увидеть Ванду – девушка медленно шла к воротам. Но ксендза Чонку он видел каждый вечер – тот осторожно, оглядываясь, пробирался по дорожкам и скрывался в часовне. Там он оставался недолго и с теми же предосторожностями возвращался обратно. Иногда он некоторое время оставался у часовни, как бы кого-то поджидая, но никто не появлялся. Должно быть, часовня была местом встреч Чонки с кем-то, кто рано или поздно, но обязательно придет к ней. Пчелин своевременно принял меры к тому, чтобы иметь возможность слышать, о чем будет вестись беседа в часовне. И такая минута наступила. Идя, как обычно, вслед за Чонкой, капитан Пчелин почти наткнулся на закутанную в просторный плащ фигуру, притаившуюся под деревом. Как дыхание до него донеслось:

– Вы?

Ответа не было.

Еле слышно Чонка повторил:

– Пани Мария? – В его голосе Пчелин почувствовал тревогу.

– Испугался, святой отец? – послышался женский голос. – Зачем ты звал меня? Разве ты не понимаешь, что сейчас неподходящее время для наших встреч.

Увлекая женщину в часовню, ксендз поспешно сказал:

– Святой крест в опасности. Черный крест…

Черный крест? Теперь надо было послушать, о чем они будут разговаривать.

В часовне было темно, зажженная Чонкой свеча в противоположном углу светила плохо и, к сожалению, не давала Пчелину возможности рассмотреть собеседницу ксендза.

– Я не хочу брать это дело исключительно на мою ответственность, – говорил Чонка, – там, – он сделал неопределенный жест, – могут не понять, почему вместо того, чтобы приумножать количество наших людей, я уничтожаю их.

– Ванда не наша, – заметила женщина.

– Это верно, – согласился ксендз, – но ведь скажут, что я мог бы не убивать ее, а завербовать.

– Правда, – согласилась женщина, – а почему бы нам не завербовать ее?

– Боюсь, – в голосе ксендза послышались страх и злоба, – я знаю, что она все равно предала бы нас.

– Догадывается?

– Да, Ванда бросила мне в лицо обвинение… Она назвала меня убийцей ее отца. Боже, разве мог я думать, что смерть старого идиота создаст мне столько хлопот. Я уверен, она знает о существовании туннеля, она упоминала о черном кресте. Пани Мария, скажите, как же мне быть?

Женщина деловито и холодно сказала:

– Мы головой отвечаем за безопасность маршрута «Дрисса». Ванда может знать о нем и предать нас. Ванда должна умереть. Я объясню им, что ликвидировать ее было необходимо.

– Благодарю вас, – облегченно прошептал Чонка. Женщина продолжала:

– От яда на этот раз придется отказаться… Лучше, если бы с Вандой случилось какое-то несчастье…

– Понимаю, – озабоченно сказал ксендз, – я над этим подумаю.

Мария предупредила:

– Не опоздайте, ее надо опередить. Если она успеет пойти к чекистам – мы пропали.

– Не успеет, – заверил Чонка, – завтра господь призовет ее к себе. А теперь я должен возвратиться в мой дом.

«Завтра господь призовет ее к себе!» Медлить было нельзя – до завтра, о котором говорил Чонка, осталось всего несколько часов…

Пчелин бросился вон из парка, перепрыгнул через ограду, и в тот же миг его тихо окликнули. Подошел майор Торопов.

– Я беспокоился за вас, – сказал он, – куда вы так стремительно бежали?

Пчелин с облегчением вздохнул – встреча с товарищем сейчас оказалась как нельзя кстати. Он поделился своими соображениями.

– Это риск, – с сомнением произнес Торопов. – Однако вы, пожалуй, правы, иного выхода нет, она должна понять вас. Идите к ней, я буду ждать вас поблизости.

Сначала Пчелин подумал, что это ему кажется, но, внимательно присмотревшись, отчетливо различил в темноте сутану ксендза, тот спешил к домику, в котором, как это знал капитан, проживала Ванда.

В первое мгновенье Пчелин не понял, зачем Чонка спешит туда, не хочет же он немедленно наброситься на девушку и убить ее… Но вслед за тем у Пчелина мелькнула новая мысль, заставившая его опрометью броситься вперед: а почему бы в самом деле Чонке не попытаться избавиться от Ванды сегодня же? Что, собственно, мешает ему уже сегодня – сегодня, а не завтра – привести в исполнение свой замысел? Именно страх и может толкнуть его на немедленное действие.

Пчелин решил во что бы то ни стало опередить Чонку.

В окно пробивался свет, Ванда дома. Пчелин проскользнул к двери и быстро вошел в комнату. Девушка сидела за столом. При виде незнакомца Ванда с испугом вскочила на ноги.

– Помогите запереть, быстро! – шепнул ей Пчелин. – Нельзя, чтобы он вошел сюда.

В его голосе было что-то, заставившее ее повиноваться, – еще не придя в себя от неожиданного визита, она подбежала и задвинула огромный засов. И вовремя – послышались торопливые шаги, кто-то с силой рванул дверь с той стороны. Пчелин и Ванда стояли не шевелясь. Дверь продолжали дергать. Послышалось приглушенное проклятие.

– Это Чонка… – шепнула девушка удивленно.

– Да, он, – подтвердил Пчелин. – И знаете, зачем он пришел? Чтобы убить вас так же, как ранее он убил вашего отца.

Неслышно они отошли в глубь комнаты и опустились на диван у стола. Чонка продолжал возиться у входа, он еще рассчитывал проникнуть в помещение.

Пчелин вполголоса рассказал девушке о свидании в часовне, свидетелем которого он оказался совсем недавно.

– Говорите, Мария? Ну, если появилась Мария, значит, они действительно решили убить меня. – Ванда зябко передернула плечами. – Но почему Чонка тотчас по шел ко мне?

– Они боятся опоздать, – сказал Пчелин и, видя, что она не понимает, пояснил: – Опасаются, что вы успеете побывать в управлении государственной безопасности и…

– Обвинить их в смерти моего отца?

– Нет, – и открыть там тайну черного креста.

– Черного креста? – девушка в ужасе вскочила на ноги. – Они догадались…

– Да, они почти уверены, что ваш отец посвятил вас в эту тайну. – Пчелин взял девушку за плечи и усадил ее на прежнее место. И почти в то же мгновенье она сдавленно вскрикнула и в страхе отшатнулась назад. Пчелин проследил за ее напряженным взглядом – там, за окном, стоял ксендз Чонка. Прильнув к стеклу, он, по-видимому, пытался рассмотреть Ванду. Он смотрел прямо в ту сторону, где за столом сидели Пчелин и Ванда, но, как понял капитан, в полутьме видеть их не мог.

Прошло минут пять. Ксендз отошел от окна, шаги его замерли.

– Вы спасли мне жизнь, – Ванда поднялась и крепко пожала капитану руку. – Сейчас же пойду к чекистам и открою им все. – Она шагнула к двери, но Пчелин удержал ее.