Полковник ждал. Ясный не спешил с ответом. Потерев по привычке лоб, он, наконец, заговорил:

– Что же тут можно сказать? «Черная пасть», судя по всему, какое-то ущелье, в результате катастрофы, возможно лесного пожара, лишенное растительности. Отсюда и название «Черная»… Дальше. У входа в «Черную пасть» автор этого послания обнаружил какие-то странные письмена, высеченные на скале. Известно, что кое-где здесь, в горах Тянь-Шаня, подобные надписи были уже обнаружены – они оставлены людьми, жившими в этих местах в весьма отдаленные времена. Племена, народы двигались тогда с северо-востока, с гор Алтая, на юго-запад, затем на запад, в степи Приаралья, на берега Джейхуна и Яксарта…

– Это было во времена движения гуннов? – спросил полковник.

– Да… – и Ясный пожал плечами, давая этим понять полковнику, что больше, собственно, ему сказать нечего.

Но Харламов бросил из-под густых бровей хитрый взгляд и произнес, явно стараясь быть деликатным:

– В этом послании есть еще, по крайней мере одна заслуживающая внимания деталь, на которую вы, профессор, по-видимому, не обратили внимания.

– Какая же? – спросил Ясный. Ему было досадно, что его небольшая хитрость не удалась и придется говорить на важную тему, не имея времени для предварительных размышлений. Но он понимал, что Харламов прав – ведь, в самом деле, не для консультации же по кем-то обнаруженной древней надписи на скале пригласил он к себе ученого-физика!

– А вот какая… – задумчиво заговорил полковник, в который уже раз внимательно рассматривая письмо. – Автор сообщает, что он задерживается, потому что заболел неизвестной болезнью, от слабости почти не может двигаться, и что после того, как ему удалось уйти подальше от страшного места, появилась надежда на то, что он останется в живых. А вот тут прямо написано: «…земля и камни „Черной пасти“ источают неведомые силы, убивающие все живое». Что бы это могло быть?

Ясный пожал плечами.

Харламов грузно склонился над столом, всем телом подавшись в сторону своего собеседника.

– Александр Иванович! – с подчеркнутой серьезностью заговорил он. – Я не хотел бы, чтобы у вас сложилось впечатление, что мы, военные люди, занимаемся в данном случае пустяками, придавая значение подобным каракулям. Но, не скрою от вас, вот это письмецо, случайно попавшее в наши руки, весьма и весьма нас интересует, и интересует, так сказать, с двух сторон. С вами мне хотелось проконсультировать одну сторону вопроса… с точки зрения науки, и не вообще науки, а той ее отрасли, признанным специалистом который вы являетесь…

Ясный откинулся в кресле и задумался. Полковник не торопил его с ответом.

– Прежде всего, – продолжал он, – сведения о таинственном и страшном месте, которое именуется «Черной пастью», мы получали и раньше, еще до этого послания… Где оно, это место, находится, мы пока не смогли установить даже приблизительно. Естественно, нас в первую очередь интересует – насколько правдоподобна версия о «земле, источающей неведомые силы, убивающие все живое». Насколько можно допустить, что автор этого письма мог видеть и испытать на себе то, о чем он пишет.

– Вы предполагаете радиацию? – в упор спросил Ясный.

– Да. – Харламов развел руками. – Ничего другого мы предположить не можем.

– Следовательно, речь идет о каких-то содержащихся в почве металлах, которые и выделяют невидимые смертоносные лучи?

– Вот именно.

– По правде сказать, если допустить, что автор письма не преувеличивает и не искажает действительности, такой вывод можно сделать, – согласился Ясный.

– Это именно то, что я хотел от вас узнать, – с живостью произнес полковник. – Значит, вывод такой допустим?

– Теоретически вполне, – подтвердил Ясный. – Но тут слово уже за геологами.

– Извините, Александр Иванович, за дилетантский вопрос, но что именно в природе способно быть радиоактивным?

Ясный усмехнулся.

– Прежде всего так называемые тяжелые металлы: уран, торий, радий, полоний… Вообще же радиоактивные вещества содержатся и в воде, и в воздухе, в растениях. Радий, например, обнаружен и в человеческом организме. Вот сейчас, когда вы беседуете со мной, ваш организм излучает примерно двести альфа-частиц в секунду.

Полковник с удивлением посмотрел на ученого.

– Да, да, – продолжал тот, – радиоактивные излучения имеют три вида: альфа-, бета – и гамма-лучи. Альфа-частицы летят во всех направлениях со скоростью подчас до двадцати тысяч километров в секунду.

– Ого! – полковник был явно поражен.

– С такой скоростью можно долететь до Луны за двадцать секунд… Но вернемся к интересующему нас вопросу, – продолжал Ясный. – Если допустить, что содержание письма верно, то природное явление, о котором сообщается, заслуживает серьезного внимания.

– Благодарю вас, – сказал полковник с признательностью. – Именно об этом мы и хотели знать ваше мнение, профессор.

Тема разговора, казалось, была исчерпана.

– Я отниму у вас еще несколько минут, – сказал полковник Харламов. Ясный с готовностью кивнул и поплотнее уселся в кресле.

– К вам сейчас личная просьба, Александр Иванович, – сказал Харламов. – У меня гостит родственник, Сережа Русаков. У него отпуск. Он мечтает побывать в здешних горах. Я хотел бы, чтобы он сопровождал вас в странствиях по Тянь-Шаню. Русаков неплохой альпинист, и он не будет вам в тягость.

Ясный с неудовольствием взглянул на начальника погранотряда: что это значит? Нет ли указания ограничить его путешествие по здешним дебрям?

– Что ж, я не возражаю, – нерешительно произнес он. – Боюсь только, что ему будет скучно с нами. Геологическая экспедиция – не экскурсия.

Но Харламов понял причины замешательства ученого и от души рассмеялся.

– Вы напрасно опасаетесь, что я намерен как-то помешать вам в путешествии по намеченному маршруту. Скорее наоборот.

– Хорошо, – согласился Ясный. – Пусть ваш родственник примкнет к нам. В этом году мы хотели бы познакомиться с некоторыми уголками в горах Тянь-Шаня. Нашей маленькой геологической партии придется проходить интересными местами. Так, мы перевалим через хребет Сары-Джас и по леднику Инылчек поднимемся к самому подножью Хан-Тенгри, хотя совершать восхождение на него мы и не намереваемся.

– Кроме вас, никто из ваших спутников, кажется, в Тянь-Шане прежде не бывал? – поинтересовался Харламов.

– За исключением Степана Ильича Лучинина. Сам я практически знаком с этими местами слабо. А наша молодежь, – улыбнулся Ясный, – совершала раньше альпинистские походы по Кавказу, по Памиру. Однако Тянь-Шань давно тянет меня, ведь здесь и по сей день еще имеются «белые пятна».

– Да, – согласился полковник и, по-видимому машинально, посмотрел на письмо неизвестного, все еще лежавшее перед ним. Этот беглый взгляд не укрылся от Ясного: значит, и беседуя с ним совсем о другом, Харламов не забывал о письме и о том, что сообщается в нем о странном месте, именуемом «Черной пастью»!

– Мне хотелось бы без промедления познакомить вас с Русаковым. – И полковник нажал кнопку звонка.

Одетый в штатское Русаков дожидался в приемной. Через минуту он вошел в кабинет полковника. Представив его Ясному, полковник сказал:

– Видите ли, Александр Иванович, может быть, вся эта история с таинственной «Черной пастью», о которой мы с вами говорили, и выдумана… Да, да. Но, возможно, что для этого письма и имеются основания.

– Какие, например? – поинтересовался Ясный, внимательно рассматривая Русакова.

– По дошедшим до нас сведениям, – пояснил начальник погранотряда, – по ту сторону границы, по Кашмиру, бродят подозрительные американские «экскурсанты». Вот совсем недавно нам стало известно об обосновавшейся там экспедиции ботаника Смита, приехавшего в Азию собирать цветочки.

– Интересно… – задумчиво проговорил профессор. – И что же их притягивает к Западному Китаю?

– О, многое… Ну, например, наша граница… И, конечно, ищут уран.

– Уран?

– Именно, – подтвердил Харламов. – Уран… И ищут, заметьте, упорно. Извините, Александр Иванович, задержал я вас…