Нижний город — отстойник Райхена. Здесь рано или поздно оказываются все отбросы столичного общества. Нищие, бездомные, нелегальные иммигранты, выходцы из колоний и другие. Дома здесь старые, грязные и покосившиеся. Узкие улицы пересекаются под непредсказуемыми углами и внезапно заканчиваются тупиками.

Мостовых в Нижнем городе нет, просто утоптанная земля, после каждого дождя раскисающая непролазным болотом. Канализация в этом районе есть, но действует с перебоями, что создает неповторимую атмосферу. Добавляют колорита и кучи неубранного конского навоза. Естественно, ни о каком освещении и речи не идет.

Довольно часто Нижний город затапливала река. Это происходило каждую весну во время половодья, летом во время сильных дождей и при любом сильном шторме, совпавшем с приливом. Наводнения размывали лачуги бедняков и порой смывали целые кварталы приезжих нелегалов. Раз в несколько лет по району прокатывался пожар. Но Нижний город всегда отстраивался заново. При этом никто не следил за тем, чтобы улицы оказывались на том же самом месте, где они были раньше.

Городской совет вместе с мэром в меру своих сил борются за благополучие этого района, но в основном с местными жителями. В этом и состоит главная проблема Нижнего. Его жители не хотели жить другой жизнью. Они искренне возмущались грязью на улицах, но даже пальцем не шевелили, чтобы убрать ее.

В этих условиях пышным цветом расцветала разнообразная преступность. Узкие улицы с множеством переулков, ухоронок и тайных лазов самим фактом своего существования делали невозможной любую облаву. Любой желающий мог найти здесь любой порок. От вполне безобидных проституток до нескольких тайных заведений, где за очень большие деньги вам давали возможность лично пытать человека до смерти. От легальных наркотиков до «красной крови», жуткого наркотика, буквально сжигавшего человека изнутри. Молодые аристократы довольно часто заходили в Нижний город в поисках запретных удовольствий. Некоторых из них находили с перерезанным горлом в кучах навоза или не находили вовсе.

Я часто тут бывал. Разумеется, я приходил сюда не за пороками, а за информацией. Здесь ею тоже торговали.

— На него у меня ничего нет. — Мой собеседник фальшиво улыбнулся, делая вид, будто расстроен тем, что ему нечем мне помочь.

Джонни Последняя Улыбка был мерзким прохвостом и беспринципным торговцем. Он торговал всем, что только могло принести большие деньги при минимуме затрат и было запрещено законом. На него работала целая банда головорезов, добывающих товары. Часто они убивали и грабили своих же покупателей. Но больше всего меня бесила его сладкая, насквозь фальшивая улыбка. Он всегда улыбался и любил говорить, что его улыбка — это последнее, что видели многие люди.

— Неужели он никогда не заходил в Нижний город? — спокойно спросил я.

— Нет. — Джонни расплылся в еще более широкой улыбке. — Он чист, аки птиц небесный. Вы угощайтесь, угощайтесь.

— Спасибо, я сыт. — К предложенному здесь угощению я не притронулся бы и под страхом смерти.

— С остальными попроще. У меня на них полное портфолио. Наркотики, оргии, запрещенные азартные игры, ставки на подпольных боях, есть даже один демонопоклонник.

— Хорошо, я беру оптом все, что у тебя есть.

— Это будет дорого стоить. — Джонни мерзко захихикал, отчего его второй подбородок затрясся.

— Сколько?

— Деньги нынче ничего не стоят. Принеси мне одну папочку из жандармерии, с моим именем.

— Джонни, неужели на тебя завели дело? — Я непритворно удивился. Мне и в страшном сне не приснилось бы, что сыщики смогут завести на него дело. — Как же ты не вывернулся?

— А я вывернусь. Вот ты и поможешь мне.

Да уж куда я денусь.

На выезде из Нижнего города меня ждала засада. Дорога здесь всего одна, и подкараулить меня было легко. Напали без предупреждения и почти внезапно.

Две пули вспыхнули на моем щите. Сразу же после этого меня ударили воздушными лезвиями и кинули огненный шар в спину. Атакующие хорошо знали свое дело. Они били часто, сильно и с разных сторон. Ни один щит не сможет долго выдержать такую атаку.

После первого удара я перекатился в сторону, оставив на месте себя фантом. Было уже поздно, и я легко укрылся в сгустившихся сумерках. Пока мои враги продолжали пытаться пробить мой щит и убить фантом, я достал револьвер и спокойно прикончил трех нападавших. И прежде чем остальные поняли, что случилось, прикончил и их.

Предводитель убийц не пытался скрыться, сразу понял, что это бесполезно. Он оказался деловым человеком и предложил честно рассказать все, что знал, в обмен на свою жизнь. Увы, но он ничего не знал и вскоре присоединился к своим подчиненным.

— Это в какой-то степени оскорбление, — сказал я сам себе. — Подумать, что эти наемники смогут меня убить.

Хотя они неплохо все спланировали. Будь на моем месте обычный волшебник или маг без моего опыта отражения внезапных нападений, ему пришлось бы нелегко. С другой стороны, будь на моем месте отец или дядя, нелегко пришлось бы всем случайно оказавшимся людям в радиусе полукилометра. Даже Данте разнес бы парочку окружающих домов.

«И отправился бы в долгую ссылку на задворки империи, а то и в колонию», — внезапно понял я. Пославший убийц и не планировал, что они смогут меня убить или хотя бы ранить. Но он думал, что, отбивая внезапное нападение, я разрушу окружающие дома, после чего меня вполне могли выдворить из столицы на неопределенный срок. И я абсолютно точно потерял бы свое место в Ассамблее.

Изъять дело со всеми собранными доказательствами на Джонни не составило никаких проблем. И это было неприятным фактом. Как бы не вышло, что я лично убил последнего честного жандарма в Райхене. Но в Ассамблее я попал под новый удар.

— Сударь, позвольте отнять у вас немного времени. — Незнакомый дворянин средних лет из фракции Игнатова подошел ко мне с довольно самоуверенным видом.

— Чем обязан?

— У меня есть информация, которая вас заинтересует. — Он протянул фотографию, на которой был запечатлен я с несколькими людьми. — Не потрудитесь ли объяснить, почему столь уважаемый человек ведет дела с преступниками?

— С кем имею честь говорить?

— Мое имя не имеет значения.

— И все же. Терпеть не могу разговаривать с незнакомцами, будьте так любезны представиться. — Видя, что он колеблется, добавил с усмешкой: — Надеюсь, вы не столь суеверны, чтобы думать, будто знание вашего имени даст мне власть над вами?

— Нет. Марэн Картос.

— Сударь Марэн, чего вы хотите?

— Вы должны перейти на нашу сторону, или все это будет обнародовано.

— Неужели вы думаете, что несколько фотографий испортят мою репутацию? — Я вопросительно посмотрел на него. — Вы ошибаетесь, мне все равно, что обо мне думает высший свет.

— Ну да, вы же выше этого, — съязвил он. — Но, думаю, Ассамблею заинтересуют ваши связи с преступниками и то, что вы работаете на них. Вашей дутой репутации придет конец, и что тогда будут думать о клане Ларанов?

Марэн Картос разглагольствовал с явным чувством превосходства надо мной. Не замечая иронии, с которой я на него смотрел. Если бы я не остановил его, он бы продолжал еще очень долго.

— Сударь, завтра утром поговорим об этом. А сейчас мне некогда.

Я повернулся к нему спиной и вышел из здания. Недалеко от выхода стоял один из моих людей. Я махнул ему рукой, и он подбежал ко мне.

— Передай Мелиссе, чтобы до обеда узнала все о Марэне Картосе и его семье и встретилась со мной.

— У тебя проблемы? — Сзади незаметно подошел Реджинальд Малькольм.

— Ничего, с чем я не могу справиться.

— Они нашли что-то серьезное?

— Какая разница, — пожал я плечами. — В любом случае теперь я не дам им воспользоваться компроматом.

— Раз они не использовали его сразу, они блефуют, и ничего хоть сколько-нибудь серьезного у них нет.

— Я тоже так думаю. Но злить меня ему не стоило.