«Ты мне доверяешь?»

«Тебе – да».

Кир едва заметно улыбнулся, потом показал взглядом на скорчившегося на земле каона. Ильнар кивнул и сосредоточился.

– Готовы? Один… Два… Три!

Щит растаял в один миг, силовая волна рванулась в стороны и вверх, отпихивая нападавших. Ильнар припал к земле, пропуская над собой огненную струю и стараясь хоть как-то прикрыть беспомощного Ориена. От грохота выстрелов и воя закладывало уши, но голос Гэлхана он слышал удивительно чётко – снова заупокойная молитва, ему на это нужно было время?!

Выстрелы стали реже. Чёрные когти полоснули по рукаву, раздирая ткань, Ильнар отвесил оплеуху очередной безглазой морде, и тут же рядом упало ещё одно тело…

…Монстр выбивал двери, ломал стены и убивал – всех и каждого, быстро и неотвратимо. Прятаться было бесполезно, пули отскакивали от щитов, ножи соскальзывали, помощник капитана рыдал и молил о пощаде – не помогло. Их осталось трое… Двое… Капитану положено покидать судно последним, и в поднесенном к виску наградном револьвере ещё остались пули, но барабан прокручивается, щёлкает – а выстрела нет. Жуткий старик с обезображенным чешуёй лицом подходит ближе, мягко вынимает оружие из руки, улыбается окровавленным ртом – и артефакт в его ладони вспыхивает синим, так ярко, так больно…

От запаха гнилых яблок перехватывало дыхание, к горлу подкатывала тошнота, и желание выставить щит в какой-то миг стало почти нестерпимым – да когда уже пройдёт эта минута?! Задать вопрос вслух Ильнар не успел – кто-то пихнул его в плечо, у самого уха рявкнули «закройте глаза!», и он послушно зажмурился…

А потом под веками полыхнул ярчайший белый свет – и весь мир утонул в этом свете.

Свет прорвался сквозь сомкнутые веки и сияющим копьём вонзился в мозг. Ильнар завалился вперёд – кажется, прямо на Ориена, – воздух вышибло из лёгких, в ушах зазвенело, по рукам вверх рванулась чешуя. Надо держаться, надо взять себя в руки, два припадочных мага на группу – явный перебор, а до ближайшего врача пилить километр по лесу…

Не терять сознание. Только не терять сознание. Сосредоточиться: вкус крови во рту «звучит» истеричными скрипичными нотами, собственное дыхание – белое и густое, как молоко, а Ориен рядом дышит хриплыми колючими звёздами, чёрными и синими, и такие же чёрные и синие порхают вокруг бабочки…

А, к Змею весь этот сюрреализм!

Приподнять веки удалось с трудом, глаза болели и слезились. Кое-как выпрямившись, Ильнар разглядел рядом знакомый силуэт – тот негромко хмыкнул и придержал его за плечо, не давая завалиться. Повеяло холодом, в ладонь сунули платок.

– Руками глаза не три.

Своевременное замечание, учитывая, какую дрянь он только что этими руками хватал. Проморгавшись, Ильнар обнаружил перед собой Кира – а за его плечом Гэлхана, ужасно чем-то довольного. Ориен лежал рядом без сознания, все остальные на первый взгляд были целы. В кармане закопошился бурундук, силясь вырваться на свободу, монстров вокруг не было видно и не ощущалось, зато мох…

Стал зелёным. И живым. И пахло лесом, и где-то над головой переговаривались птицы, а прямо у его руки топорщился кустик медуницы с лилово-розовыми цветами. Ильнар осторожно потыкал листочки пальцем – кажется, не галлюцинация.

– Это что было вообще?!

– Артефактный жезл, заряженный так называемой магией жизни, – охотно отозвался жрец. Он покрутил в руках свой артефакт – кристаллы отчётливо потускнели. – Раньше я не понимал, почему он считается боевым, м-да… На нормальной земле можно было целый сад вырастить. Впрочем, здесь тоже скоро будет хорошо.

Он повёл рукой, и Ильнар с изумлением разглядел поодаль тянущиеся из-под мха подснежники. По поляне бродили не менее изумлённые пограничники, улыбались, переговаривались, трогали кончиками пальцев распускающиеся цветы. Бурундук скатился по рукаву на землю и рванул исследовать местность. В том, что он вернётся, сомневаться не приходилось, иначе сбежал бы раньше, да и поляна перестала быть опасным местом – никаких тварей, никаких плетений, даже обгорелых пятен не осталось.

– Так что ж вы сразу…

Гэлхан кашлянул и зачем-то глянул на Кира. Тот кивнул – молча, но весьма выразительно. Жрец негромко вздохнул и тоже наклонил голову.

– Ну хорошо. Я всё расскажу – но позже. А сейчас вам стоит позаботиться о дане Ориене – магия жизни ускоряет регенерацию, но ему все равно нужна медицинская помощь. Вам, кстати, тоже.

Ильнар проследил его взгляд – левый рукав был разодран в трёх местах и щедро заляпан кровью. Жрец помог ему снять куртку, когти твари увязли в плотной ткани, но на коже все равно остались длинные царапины.

– Обезболивающий эффект продлится недолго, – предупредил жрец. – А обеззараживающего нет совсем, даже, пожалуй, наоборот. У кого-то из этих ребят была аптечка… Пойду проверю.

Он поднялся и, слегка поклонившись, ушёл. Кир бегло осмотрел Ориена, потом взялся за рацию. Ильнар тоже глянул – жив, дышит, последствиями приступа прямо сейчас можно пренебречь, хотя делать упражнения ему всё-таки придётся, а вот ожоги в сочетании с чешуёй выглядят не слишком хорошо. Тут не аптечка нужна, а носилки – и бегом к доктору.

Правда, сам он носилки нести вряд ли сможет.

– Никак не пойму, почему проблемы вечно именно с левой рукой. Мне иногда кажется, что проще её отрезать и поставить протез попрочнее, – пробормотал он, зажимая платком самую глубокую царапину. Больно всё ещё не было, а вот штаны уже закапало красным. – Другой вопрос, смогу ли я колдовать с искусственной рукой… Признавайся, что у тебя с этим типом? Он как-то связан с «Изменением», помимо той комиссии?

Кир покрутил в руках рацию, сунул её в карман. Вздохнул. Прикрыл глаза.

– Гэлхан Сорро, – проговорил он наконец, – умеет чувствовать смерть.

Он умолк. Ильнар медленно выдохнул – сквозь зубы прорвалось натуральное шипение.

– Я сейчас в глаз тебе дам.

Аптечку принёсли пограничники – сам жрец возвращаться не стал. Кир прогнал подчинённых изобретать носилки из подручных средств и принялся обрабатывать ожоги Ориена. Жёлто-зелёная мазь с резким мятным запахом, бинты – быстро, ловко, ни одного лишнего движения…

– Ему достаточно посмотреть на человека, чтобы определить, что тот скоро умрёт или убьёт кого-то, – проговорил Кир наконец, не поднимая головы. – Когда Император принимал решения по Изменённым, из-за него ликвидировали двоих. Потом оказалось, что они были на грани срыва, ещё немного – и никто не удержал бы. А про меня он сказал… – Майор на миг замер и жёстко усмехнулся. – Сказал: «Здравый смысл велит перестраховаться, но Всевышний любит играть шансами. У этого шанс есть».

Ильнар кончиками пальцев вытянул из аптечки ещё один рулончик бинта, прикидывая, нужна ли ему перевязка.

– То есть он спас тебе жизнь?

Кир пожал плечами.

– То есть он в любой момент может решить, что я должен умереть. Дай сюда.

Он забрал бинт, отпихнул руку с платком и начал поливать царапины какой-то едкой дрянью из белого флакончика – смешиваясь с кровью, жидкость шипела и пузырилась. Ильнар стиснул зубы: ему тоже хотелось шипеть, а ещё материться и задавать глупые вопросы – например, что будет, если жрец усомнится в надёжности магов, и кто именно в случае чего приведёт приговор в исполнение. Он покосился на Ориена, снова взглянул на командира, в который раз отмечая, что глаза у него светлые-светлые, почти прозрачные. Синяк рядом смотрелся бы очень эффектно – но ведь отобьётся, гад!

– Проклятье, Кир… Какого Змея ты вечно говоришь важные вещи в самый последний момент?!

Пальцы Кира вздрогнули. Он аккуратно стёр излишек лекарства – на царапинах оно уже превратилось в густой прозрачный гель, остановивший кровотечение, – убрал в сумку баночки и остаток бинта. Потом поднял взгляд.

– Когда вернёмся, – проникновенным тоном произнёс он, – сможешь позвонить Джейку и поплакаться, какой я невыносимый. Он как никто тебя поймёт. Может, и клуб этот ваш организуете наконец.