— Рихтовщик, хорош нагнетать. Ну переродится зазноба твоя разок — эка невидаль.

— Лезь, млядь! Не рассуждай!

— Да лезу я, лезу…

Через примерно пять секунд Белка надежно зафиксировалась на спине, обхватив ногами мои бока и сцепив ступни в замок на моем животе, руки же, протиснув между телами крестиков и моей шеей, девушка зафиксировала на вороте моей майки.

Пока мы «навьючивались», уводящая от отряда кошмар Слеза отбежала в сторону еще примерно метров на триста, и в предрассветном сумраке ее крохотная фигурка уже практически скрылась из виду, заслоненная по пятам преследуемым многометровым чернильным облаком.

— Она пустая, Белка, — с тоской глядя в след удирающей смертнице, вдруг разоткровенничался я. — У нее в запасе имеется единственная жизнь, которую она только что поставила на кон. А, учитывая количество скопившихся в последнее время вокруг нас врагов, выживать в одиночку, после перерождения, Слезе придется ой как не просто.

— Вот дерьмо! — откликнулась за спиной подруга. — Ну и с фига ли ты тогда ее отпустил?

— Это было ее решение, — я двинулся, с каждым шагом набирая ход. — Которым она подарила нам шанс, — добавил я уже на бегу.

— Шанс на что? — хмыкнула Белка. — Рихтовщик, ты че правда надеешься, что на своих двоих сможешь сбежать от этой клубящейся хрени?

— Я попытаюсь. А там уж, как карта ляжет…

Глава 6, в которой отчаянье сменяется радостью, а улыбка фортуны сопровождается хрустальным звоном рассыпающегося стекла.

Когда уведенное Слезой чернильное облако растворилось в сумраке на пределе видимости, я пробормотал под нос фразу-активатор скрытой ступени Легче пуха:

— Крыло!

И на очередном скачке обремененное весом троих «пассажиров» тело ожидаемо испытало замечательное чувство невесомости, от распахнувшихся за спиной призрачных крыльев.

Как выпущенный из пращи камень, мы взвились на двадцатиметровую высоту, откуда я снова смог увидеть вдали смутный силуэт стелящегося по следу беглянки чернильного облака. Чернота внизу обернулась многокилометровым озером бирюзовой подсветки, и я мысленно обозначил целью перелета доходящую до горизонта грань «бирюзы», в противоположном от удаляющегося монстра направлении.

— Охренеть! — выдохнула за спиной Белка. — Не представляешь, как долго я по этому скучала!

В ушах засвистел ветер, перед глазами замелькали крупные цифры обратного отсчета, и мы стрелой понеслись к далекому ориентиру.

Этим маневром я решал сразу две задачи. Во-первых, за считанные секунды увеличивал отрыв от преследователя на дополнительные полтора-два километра. Во-вторых, обрывал цепочку наших следов на черноте, в толстом слое графитовой пыли которой, как в снежном сугробе, надолго фиксировался каждый шаг.

Конечно, я не рассчитывал столь примитивным маневром окончательно сбить с толку преследователя. Прекрасно понимая, что через какое-то время шустрый кошмар, рыская по округе, таки наткнется на точку моего приземления, и снова встанет на след отряда. Но пару-тройку часов очередной форы таким фокусом я точно отыгрывал для отряда у злодейки фортуны. Что вскоре недвусмысленно подтвердила мне интуиция, подкрутившая, после неуклюжего приземления обратно на черноту, оглушительный набат смертельной опасности в голове до едва различимого зуда в области затылка.

«Соскок» с крыльев, как всегда, получился крайне неприятным, и мне пришлось пережить несколько весьма опасных секунд, когда едва не подкосившиеся после падения с трехметровой высоты ноги, отчаянными скачками по дикой синусоиде, стали гасить начавшуюся неуправляемую болтанку. Дополнительный вес трех пассажиров и по-прежнему задранные верх, для страховки крестников, руки, разумеется, сильно мешали мне восстанавливать равновесие. Но читерская ловкость, в итоге, помогла-таки справиться с кризисной ситуацией.

— Может, мне слезть? — предложила Белка, когда чехарда с прыжками взад-вперед на ровном месте закончилась, и, вернув контроль над телом, я начал по новой разгоняться.

— Да сиди уже. Успеешь еще, — проворчал я, на бегу подтягивая за ремни беспробудно храпящих парней, и поудобней устраивая на плечах их слегка сползшие во время недавней тряски тушки.

— Впечатляет, — фыркнула девушка.

— Что?

— Силища твоя теперешняя, Рихтовщик. Ты ж только что этих кабанов, как манекены невесомые, подтянул. Это ж сколько…

От трепа разговорчивой подруги отвлек замелькавший внизу на периферии зрения значок прилетевшего в отрядный чат сообщения.

Развернув послание, я прочел:

«Все, я на пределе (Это конец ((Надеясь, моя жертва не оказалась напрасной. Прощай ((((((((((»

Сердца сдавило от щемящего чувства утраты любимого человека. Боли стало так много, что не в силах удержать ее внутри себя, я отчаянным криком выплеснул в окружающее пространство тоску по гибнущей прямо сейчас подруге:

— ААААААААААА!..

— Ты чего? Что стряслось? — запаниковавшая Белка так натянула ворот моей майки, что едва не придушила.

Физическая боль меня отрезвила.

— Хват… тит… задуш… шишь… — прохрипел я, невольно замедляя бег.

Ворот майки тут же перестал быть удавкой, и я смог отдышатся.

— Ну и?.. Че это было? — продолжила Белка допрос, когда прерванный было ее стараниями бег возобновился.

— Прощальное послание от Слезы, — зло бросил я в ответ. — Действие ее абилок закончилось, и… Короче, сама все понимаешь.

— Не вешай нос, Рихтовщик. Слеза бывалый игрок, и сможет о себе позаботиться после перерождения. А когда мы закроем эпик, жирные плюшки за него достанутся и ей, как члену отряда.

— Эко ты, подруга, размечталась, — хмыкнул я. — Мы еще даже от кошмара этого чертового за спиной не избавились. Лишь выиграли несколько часов форы. Но, чую, очень скоро монстр снова нащупает наш след. И тогда все скопом мы отправимся на перерождение следом за Слезой.

— Оптимист, млять!

— Уж какой есть…

Дальше наш разговор не заладился, и следующие четверть часа я молча бежал в дымке предрассветного полумрака.

Наконец, из-за горизонта вынырнул краешек солнца, и мрачная черная пустыня озарилась первыми жгучими лучами.

— Алё, сонное царство! Ну-ка подъем! — замедлив бег, я подхватил крестников за ремни, приподнял обоих над плечами и стал трясти.

— Обожди, я сперва слезу! — возмутилась Белка, из-за устроенной мною тряски, оказавшаяся вдруг под лавиной не сильных, но неприятных, ударов расслабленных нижних конечностей соседей по ее бокам и спине.

Я прекратил тряску и через секунду окончательно остановился.

Пока Белка сползала с моей спины, Жаба со Скунсом практически одновременно вышли из спячки и, самостоятельно задергавшись в неудобном подвешенном за ремни состоянии, наперебой запросили: поставить их на землю… Что я, разумеется, тут же и сделал.

— Че? Неужто, оторвались? — спросил плюхнувшийся ногами в графитовую пыль Жаба.

— Временно, — буркнул я зло. И мой раздраженный вид напрочь отбил у крестника желание задавать уточняющие вопросы.

— А Слеза где? — первым удивился пропаже спутницы Скунс.

К горлу подкатил ком, и я еда сдержался, чтобы не отоварить плюхой ни в чем не повинного пердуна.

— Ее с нами больше нет, — пришла мне на выручку Белка. — Она пожертвовала собой, и задержала преследователя. И только благодаря ей, все мы до сих пор живы.

— Твою ж мать!.. — заворчал Жаба, но я тут же его перебил, не позволив договорить:

— Оплакивать потерю будем потом. Если это потом вообще наступит, в чем я лично пока что не уверен… И чтоб повысить наши шансы, доставай-ка, Жаба, свой амулет, прямо сейчас активируй его, и все дружно начинаем искать портальный мираж.

Крестник кивнул, и полез за пазуху…

Через пару часов, чуть опередив мой прогноз, снова раздался тревожный набат в голове. Кошмар нашел наш потерянный след, и бросился вдогонку.