— Мля, Шпора, ты раньше не могла предупредить?! Нафига допустила, чтоб в лифт полез, раз знала, что будет такая подстава?!

— Да я сама запарила! Извини.

— Мля! И че теперь делать?!

— Предлагаю: расположиться поудобней на полу и поспать.

— Чего?

— Ты когда последний раз нормально спал?

— Не знаю. Давно, наверное…

— Вот! А отдыхать необходимо! Иначе накопится усталость, и шкала бодрости вдвое быстрее обнуляться начнет. Чем это чревато в бою, тебе не хуже моего известно.

— Да я, в общем-то, не против поспать, но не в кабине же лифта.

— А чем здесь плохо? Уютная закрытая коробочка, скрытая от посторонних глаз. Согласна, тесновато, особо не потянешься…

— Не то слово!

— Но, как говорится, в тесноте, да не в обиде. Электричество в доме не работает, тебя здесь никто не потревожит. Так что, давай-ка, располагайся поудобнее и засыпай. Можешь, кстати, коньячку тяпнуть в качестве снотворного… Часика через три тебя разбужу, и будем отсюда выбираться. К тому времени, как раз, какой-нибудь способ придумаю.

— Ладно, уговорила.

Откупорив бутылку, сделал пару солидных глотков — в голове сразу приятно зашумело, а перед глазами выскочили строки уведомления:

!Увеличение навыка Алкоголизм на 13 очков!

!Повышение показателя Защита +1!

— Это я удачно приложился, — невольно озвучил приятную новость.

— Поздравляю, — хмыкнула Шпора. — А теперь спи.

И я молча подчинился.

Убрал остатки коньяка обратно в карман, опустился на пол, свернулся калачиком и, положив кулак под голову, попытался уснуть.

Думал нифига из этой затеи не выйдет. За стенкой в подъезде началась какая-то нездоровая суета, раздавались чьи-то крики, хлопки железных дверей, топот сбегающих по лестнице ног… Все смешалось у меня в голове в непонятный винегрет, и я не заметил, как задремал.

Мне приснился коридор незнакомой квартиры, заваленный одеждой из разворошенных ящиков распахнутого у самого входа гардероба.

В дальнем конце коридора, у запертой двери толкались двое. Мужчина и женщина — оба еще практически не отличимые от нормальных людей зараженные первого уровня.

Два медляка пытались выбить запертую дверь. Их зараженный мозг временно атрофировался, превратив разумных людей в тупых урчащих тварей, не способных пользоваться инструментами. Зато у тварей с избытком было сил и терпенья. Используя собственные тела, как тараны, мужчина и женщина по очереди бились о запертую дверь. Ломали ногти, набивали синяки и ссадины на лице и руках, но игнорируя травмы, снова и снова бились о дверь.

А из-за закрытой двери в коридор доносился испуганный детский плач. Отчего-то я сразу догадался, что это плачет та, забившаяся под стол, девочка. Моя девочка.

Жалкие медляки были для меня не противники.

— А ну отвали ли от нее, твари! — заорал я и атаковал зараженных.

Но мои кулаки проходили сквозь женскую и мужскую фигуры, не нанося медлякам ни малейшего урона.

Я попытался активировать Шпору, сунулся в Инвентарь и не смог достать ее из ячейки.

— Шпора! Что за дела?! — запаниковал я.

— Штурм начался, — спокойно откликнулась наставница.

— Какой, нафиг, штурм?! Тут зараженные!

— Да не волнуйся ты так. Это ненадолго. Через часик все уляжется. Тогда и начнем потихоньку выбираться.

— Мля, Шпора! Че происходит?!

— Ох, ты ж… Рихтовщик, заканчивать лунатить. Просыпайся. А то все самое интересное пропустишь.

Глава 15, в которой я попадаю в лютый трэш и учусь летать

Открыв глаза, обнаружил себя по-прежнему лежащим на полу лифта. Приспособившееся к окружающему мраку зрение позволило худо-бедно разглядеть стены и потолок.

— Очухался? — раздался участливый голос наставницы.

— Да, вроде… Что это?

Доносящийся снаружи грохот и лязг прорезал чей-то душераздирающий вопль.

— Штурм подъезда начался, я же тебе уже говорила, — живо откликнулась Шпора. — Не принимай близко к сердцу. Высокоуровневые зараженные сокращают количество своих потенциальных конкурентов. Обычное дело. Так всегда происходит на свежем кластере. Из окрестных кластеров набегает орда крутых тварей и устраивает кровавый пир.

— Мля! Не могу это слушать, — новый леденящий душу призыв о помощи вынудил зажать уши ладонями.

— Ну что ты, Рихтовщик, как барышня кисейная, ей богу, — фыркнула Шпора. — Твари уже больше половины подъезда зачистили. Еще от силы полчаса и все закончится.

— Скорей бы!

— А это еще что такое? — в голосе наставницы послышалась легкая паника.

— Чего там?

— Уши открой, придурок.

Убрал руки, и сразу услышал где-то буквально в метре над потолком натужный скрип.

— Что это?

— Это, Рихтовщик, смерть твоя лютая подкрадывается, — огорошила Шпора.

— Мля! Ну и шутки у тебя.

— Да какие уж тут шутки. Похоже, какая-то тварь тебя учуяла и дверь в лифтовую шахту пытается вскрыть.

Скрежет наверху прекратился и через секунду кабина лифта содрогнулась от мощного удара сверху.

— Все, Рихтовщик, отдых закончился, готовься к приему гостей! — констатировала наставница.

В подтверждения ее слов сверху донеслось голодное урчание и глухой удар по крыше кабины, сопровождающийся скрежетом вбиваемых в металл когтей.

— Да не сиди ты сиднем на полу, меня активируй скорей! — рявкнула Шпора.

Материализовав из инвентаря Шпору, я, затаив дыхание, уставился в потолок, где после первого удара твари появилось несколько крошечных дырок, прекрасно видимых из-за пробивающихся сквозь них во мрак кабины лучей внешнего света. Второй удар последовал в тоже место и еще добавил прорех в потолке…

После седьмого удара истязаемый кусок стального потолка являл собой настоящий дуршлаг — такой же прогнутой вниз чашеобразной формы и с десятками дыр на дне.

Восьмого удара потолок не выдержал. В образовавшуюся рваную дыру по локоть провалилась огромная чешуйчатая пятерня с черными двухдюймовыми когтями. Острые края прорубленной крыши впились в мясистую кисть, не позволив твари тут же выдернуть провалившуюся руку. Воспользовавшись этим подарком судьбы, я ударил по пятерне вращающимся диском Шпоры.

Способные крошить бетон шипы неожиданно забуксовали. С натужным скрежетом и снопом искр они раз за разом отскакивали от покрывающей пальца твари серой чешуи.

— Здоровый гад! Его внешнюю броню с моим нулем не пробить! — пожаловалась Шпора. — Попробуй зайти с внутренней стороны.

Я чиркнул тварь по ладони, и на ней тут же появился широкий надрез.

Как же тварь наверху забилась. Она задергала рукой так, что о края дыры в потолке стала до крови сминаться крепчайшая чешуя.

Пока тварь выдирала руку, я успел еще трижды рубануть по мягкой ладони. Последний раз самый удачный — повезло отчекрыжить толстый, как сосиска, мизинец. Брызнувший после ампутации фонтан крови окатил меня с ног до головы.

Выдернув-таки покалеченную руку, наученная горьким опытом тварь не спешила совать в узкую пробоину здоровую пятерню.

Злобно урча, тварь начала расширять пролом в крыше.

Увы, помешать ей изнутри кабины я никак не мог. Пришлось, сцепив зубы, ждать, когда урчащий хозяин положения созреет до повторной атаки.

Мучительное ожидание затянулось минут на десять, показавшихся мне целой вечностью.

Тварь основательно расширила дыру в крыше. Теперь в нее совершенно свободно проходила вся рука целиком и даже оставалось место, чтобы, прижав к плечу голову, подглядывать одним глазом и направлять атаку когтистой пятерни.

Длиннющая рука твари легко дотягивалась до середины кабины. Чтобы не угодить под жестокий замес когтей, рвущих сталь, как картон, мне пришлось в буквальном смысле сложиться на полу гармошкой и кое-как отмахиваться из неудобного положения Шпорой, пытаясь рассечь уязвимую ладонь.