Энергетические кристаллы вместо сфер.

– У меня есть подозрение, что эта штука, – Ильнар указал подбородком на артефакт, – стоит больше, чем эта, – он похлопал по ограждению крыши. – Я вижу защиту от высокого фона, дополнительный силовой щит – слабенький, к слову, – а ещё… Хм. Фонарик?

– Свето-шумовая атака с защитой пользователя, – усмехнулся жрец. – Отличная вещь, если надо срочно сбежать. Что ещё… Определение и фильтрация опасных веществ – можно ходить без респиратора. Без защитных очков тоже можно – снижает восприятие яркого света, и громких звуков за компанию. Ну и электрошокер – хватает всего на пару разрядов, зато подзаряжается сам.

Он покрутил полусферу в руках и сунул обратно под куртку. Ильнар слегка сощурился, но почти сразу отвёл взгляд. Ауру эта штука тоже маскировала, до бледного голубого свечения – так выглядели сейчас почти все участники экспедиции, не доверяющие собственным блокам или не умеющие их ставить. Но одно отличие всё же было – едва заметный рисунок энергетических меридианов, просвечивающий сквозь защиту. Вот только вряд ли артефакт такой сложности не может создать непроницаемый щит…

Кстати, аура Кира выглядит похоже. Хитрая маскировка – стандартные полицейские сканеры или, к примеру, рамки на вокзалах считывают с поверхности рисунок и не лезут дальше. Определить Изменённого может только точная медицинская техника, которую, конечно, нет смысла тащить в Дикие земли, тем более, что перед экспедицией всех проверяли как раз на такой случай.

Или не всех?

– Вы так смотрите, что я сам начинаю в себе сомневаться, – Гэлхан поплотнее закутался в куртку, но улыбаться не перестал. – Ах да, ещё эта штучка успешно отгоняет комаров и мошек, очень удобно для лесной прогулки. А вас, уж простите, я и так не боюсь.

– Почему же, если не секрет?

Жрец развёл руками – без защитных перчаток, между прочим. На том, чтобы полную защиту носили маги, Кир настаивать не стал, но на прочих членов экспедиции это послабление вроде бы не распространялось.

– Как вам сказать… Не знаю, известно ли вам, но ваше личное дело в Тайной канцелярии занимает три толстые папки. Там есть и отчёты по зимнему походу, и заключения комиссий, и ваши записи касательно змеиной болезни. Последние я изучал особенно внимательно, по стилю письма можно многое узнать о человеке… Хотя данные о психическом состоянии там тоже есть.

Ильнар криво усмехнулся. Откровения жреца рождали внутри странное неудовольствие – он, в целом, предполагал, что Тайная канцелярия должна была собрать о нём максимум информации, но предпочитал об этом не думать. Как-то неуютно становилось от мысли, что где-то есть люди, знающие о нём на порядок больше, чем он сам.

– Дайте угадаю – там написано что-то об упрямстве, вспышках агрессии и излишней эмоциональности.

Гэлхан тонко улыбнулся.

– Насколько мне помнится, там было несколько замечаний насчет уважения к власти, высоком уровне самодисциплины и личной ответственности, а также кое-что об умении формировать глубокую эмоциональную привязанность. Которая, в свою очередь, повышает сопротивляемость в стрессовых ситуациях и придаёт психике пластичность, позволяя выбираться из этих ситуаций с минимальными потерями. К сожалению, на обратной стороне этого умения находится предположительный риск необратимых изменений психики в случае разрыва отношений…

Ильнар на несколько секунд зажмурился. Зверь внутри заворчал уже на середине первой фразы, уловив намёк на Кеару – но кому, как не жрецу Ордена Серебряного древа, могли поручить разбираться с вопросом магической связи?

Когда он открыл глаза, Гэлхан смотрел серьёзно и внимательно.

– В хранилищах нашего Ордена, – проговорил он, – помимо занятных артефактов есть множество удивительных книг. Не скажу, что прочёл все, но если кто-то и имеет представление о ритуалах Серебряного древа, имевших место до Катастрофы, то именно я. Можете спрашивать.

В голове крутился только один вопрос – почему бы всем интересующимся не оставить в покое его личную жизнь? Впрочем, для руководства экспедиции его отношения с Кеарой относились скорее к оперативной информации – например, хватит ли влюблённому магу самодисциплины, чтобы сохранить то самое уважение к власти, и что делать, если нет. Но Киру он уже всё рассказал – а остальные могут идти в болото, благо, до него рукой подать.

– Ритуалы Серебряного древа… – Ильнар глянул сквозь ограждение на собравшихся внизу пограничников. – Я не слишком хорошо знаком с этими ребятами, но сомневаюсь, что среди них найдутся желающие жениться прямо в ходе экспедиции, не говоря о том, чтоб рожать.

Улыбка жреца стала укоризненной.

– Смех порой помогает сменить тему разговора, но я не советовал бы вам так шутить. Если Всевышний протягивает руку помощи – не стоит отвергать её бездумно. Помните историю о трёх лодках?

Из школьных уроков – кажется, предмет назывался «основы мироздания», или что-то вроде, – Ильнар помнил разве что описание самых известных храмов да краткий перечень притч общекультурного значения. Упомянутые жрецом лодки фигурировали в сказочке про другого жреца, который в сильное наводнение торчал на крыше храма и молился о спасении, но проплывавших мимо потенциальных спасателей игнорировал, а в некоторых вариантах и нецензурно посылал – он, мол, ждёт помощи от Всевышнего, а не от каких-то там рыбаков. И только после смерти героя притчи выяснилось, Кто посылал те самые лодки.

– Я хорошо плаваю.

Гэлхан сплёл пальцы в замок и откинулся на спинку сиденья.

– Вы никогда не задумывались, почему он вообще оказался на той крыше?

– Хотел отдохнуть и помедитировать в одиночестве?

Ильнар подвернул рукава и потёр зудящие запястья. Чешуи на них пока не было, даже вчерашняя попытка атаковать обочечника не сильно раскачала баланс энергий. Но под шесть единиц организм всё ещё не подстроился – впрочем, зимой он однозначно чувствовал себя хуже.

Жрец не захотел понимать намёка. Он принялся рассказывать притчу заново, с деталями, названиями и именами. Небольшой храм в долине горной реки, деревенька рядом, подтаявший ледник, ветхая плотина, подступающая вода…

– И когда пришла первая лодка, воды реки Имар плескались у ступеней храма. И он повелел отправить в безопасное место всех детей и отроков, что жили при обители. И говорили ему: «Отче, идём же с нами!» Но вера его была крепка и дух силён. И когда пришла вторая лодка, вода залила молитвенные залы. И он повелел идти в лодку женщинам и старухам, что уже готовились к смерти. И говорили ему…

Ильнар вцепился в ограждение крыши, борясь с головокружением. Голос жреца звучал глухо и гулко, отдаваясь в ушах звоном, и запястья жгло, и как же всё невовремя – но под подошвами сандалий проступала глиняная черепица, и струи дождя стекали по лицу, и пальцы стискивали витой посох так, что костяшки побелели. И третья лодка – не лодка, плот, кое-как связанный оставшимися при храме мужчинами, – всё дальше, а чешуя взбирается по рукам, и дыхание Великого Змея сжигает изнутри, но он должен держаться, должен гнать сквозь себя силу Врага, чтобы стоящий выше по течению магический щит не сорвался раньше времени, дал людям возможность уйти. И губы шепчут привычные слова молитв, не ожидая помощи – ведь он предал Всевышнего, коснувшись этой силы. Но Тот, Кому он вверил свою жизнь без остатка, вдруг отзывается, и Голос звучит внутри, даруя покой…

«Ты вёл достойную жизнь. Ты спас многие жизни и многие души. Благословляю тебя, дитя...»

Ильнар вдруг осознал, что смеётся. Видение рассыпалось перед глазами, сквозь затопленную долину Имара проступало встревоженное лицо жреца на фоне серого неба, и в голове звучал насмешливый голос Лейро: «Мне даже интересно, как Таро удаётся вас таких находить, идейных...»

Ещё одна жизнь, ещё один сундучок с возможными сокровищами. Вот только как же невовремя!

– ...Ильнар, вы меня слышите? Вам плохо? Дан Элджиас, сюда, скорее!

Упоминание имени доктора сработало не хуже волшебного заклинания. Ильнар заставил себя встряхнуться и сесть ровнее. Погружение в память старого мага сделало то, что не удалось обочечнику: энергия сочилась из ауры, как воды Имара из-под наспех выставленного щита, виски ныли, в ушах звенело, периферийное зрение отказывало, и он на всякий случай закрыл глаза. Но блок держался, а опыт предыдущих видений позволил удержаться на грани приступа. Осталось медленно, аккуратно отползти назад…