Апостол русского анархизма князь П.А. Кропоткин
Особняк князя Кропоткина величествен и изящен. Его шестиколонный портик несет на себе узнаваемые черты палладианства — ветви классицизма, модного в Европе в XVI–XVIII веках. Свой отчий дом выдающийся русский революционер, известный к моменту революции гораздо шире, чем Ленин, не раз поминал добрым словом в «Записках революционера». «В этих тихих улицах, лежащих в стороне от шума и суеты торговой Москвы, все дома были очень похожи друг на друга. Большею частью они были деревянные, с ярко-зелеными железными крышами; у всех фасад с колоннами, все выкрашены по штукатурке в веселые цвета. Почти все дома строились в один этаж, с выходящими на улицу семью или девятью большими светлыми окнами. На улицу выходила «анфилада» парадных комнат. Зала, большая, пустая и холодная, в два-три окна на улицу и четыре во двор, с рядами стульев по стенкам, с большим роялем у стены; танцы, парадные обеды и место игры в карты было ее назначением».
Князь-анархист с такой душевной симпатией описывает все комнаты родительского дома, его убранство, обычаи улицы, добродушие будочника в полицейской будке, что не перестаешь удивляться, почему он так непримиримо взбунтовался против этого устоявшегося мира.
Знаменитый идеолог анархизма принадлежал к одному из самых аристократических родов России, древнему княжескому роду, ведущему свое начало от самого «князя Рюрика». Отец его владел имениями в трех губерниях и более чем тысячью крепостных. По мнению ряда историков, он имел больше прав на российский престол, чем правящий император. Он родился в Москве, в родительском доме на Пречистенке 27 ноября 1842 г. Воспитание получил типично дворянское — домашние учителя, гувернеры.
Как-то однажды гувернер-француз показал юному князю картинку из «Illustration Francaise». И долгое время революция представлялась ему в виде смерти, «скачущей на коне, с красным флагом в одной руке, с косой в другой, чтобы косить людей». Революция была дамой страшноватой, и все-таки князь Кропоткин стал революционером. Но не сразу.
В первой Московской гимназии обнаружил любовь к русскому языку и географии. Вместе с приятелем составил «Географию гимназии». Свой третий класс они описали так: «С юга он омывается морем — «Пречистенкой», на востоке граничит с государством второклассников, а с запада прилегает к обширному государству четвероклассников, говорящих на чужестранном языке, именуемом латынью».
Кудрявым восьмилетним мальчиком на одном из рождественских московских балов он был щедро обласкан императором Николаем I, получил нарядный пакет с крендельками и торжественно назначен в пажи. После окончания Пажеского корпуса его ждала блестящая карьера. Как первого ученика его приблизил к себе Александр П. Кропоткин должен был стать личным камер-пажом императора, но неожиданно для всех добровольно избрал военную службу в Сибири. Здесь за пять лет совершил ряд экспедиций: через Большой Хинган, по Восточному Саяну, по р. Витим на Ленские золотые прииски.
Осенью 1871 г. в Финляндии Кропоткин получил телеграмму из Российского Географического Общества: «Совет просит Вас принять должность секретаря». Ответ был таков: «Душевно благодарю, но должность принять не могу». «Наука — великое дело, — писал Кропоткин. — Я знал радости, доставляемые ею, и ценил их, быть может, даже больше, чем многие мои собратья… Но какое право имел я на все эти высшие радости, когда вокруг меня гнетущая нищета и мучительная борьба за черствый кусок хлеба?»
Блестящий офицер и ученый-географ, участник исследовательских экспедиций в Сибири, он, неожиданно для всех, примкнул к народникам и связал свою жизнь с революционной борьбой. И как следствие: арест, Петропавловская крепость, побег, эмиграция, арест и пять лет швейцарской тюрьмы за идеи анархизма, смертный приговор русской «Священной дружины» за якобы вдохновение цареубийства.
По мнению П.А.Кропоткина, анархизм происходит из того же революционного протеста, того же людского недовольства, что и социализм; и результатом революции он видел установление «безгосударственного (анархического) коммунизма». Будущее общество князь-революционер представлял как федерацию свободных производительных общин (коммун), где личность, избавленная от опеки государства, получит неограниченные возможности развития». Коллектив представлялся ему группой заинтересованных в своей деятельности людей, которые понимали бы, зачем и для кого они все это делают.
Кропоткин не видел какой-либо положительной роли государства в развитии общества, считал всякую власть, даже свободно избранную злом. Будучи убежденным противником любой формы государственной власти, Кропоткин не принимал идею диктатуры пролетариата. У него была собственная, оригинальная идея, о построении общества, основанного на взаимопомощи, идея, на которой держалось его государство без власти.
Свыше 40 лет провел Кропоткин в изгнании, продолжая исследовательскую, общественную и революционную деятельность. Привлеченный Февральской буржуазной революцией, он вернулся в Россию и выступал в Москве с призывом к «социальному миру», в 1920 г. он обратился к международному пролетариату с просьбой «заставить свои правительства отказаться от мысли о вооруженном вмешательстве в дела России».
Князь Петр Алексеевич Кропоткин проездом в Хапаранде, Швеция
Мало кто знает, что вернувшегося из эмиграции седобородого князя встречали с таким же массовым торжеством, что и Ленина. На Финляндском вокзале было 60 тысяч встречающих. Керенский, члены Временного правительства, дамы с цветами, анархисты с черными знаменами. Почетный караул, оркестр, торжественные речи. Что побудило его, 75-летнего старика, ученого с мировым именем, вернуться в непредсказуемую Россию?
По одной из версий, Петр Алексеевич, узнав о революции, решил, что, наконец, его мечта сбывается, и его идея о самоуправлении найдет достойное воплощение. По другой, Кропоткин отозвался на «братский» зов масона Керенского. Однако на приглашение Керенского занять любой министерский пост во Временном правительстве Кропоткин ответил как истый народник и анархист: «Я считаю ремесло чистильщика сапог более честным и полезным делом». Отказался и от пенсии в 10 тысяч рублей ежегодно, и от автомобиля («Нет, уж мы лучше на извозчике»). По словам современников, Керенский был разочарован и очень обижен.
Князь был разочарован Февральской революцией и встречей с анархистами, «грубыми развязными молодыми людьми, принявшими за основу принцип вседозволенности. То, что «черное знамя анархии» присвоили бандитствующие отряды временных союзников большевиков, — не вина князя. Его анархический социализм — это, по существу, прообраз местного самоуправления.
Памятник князю Кропоткину
Через год бывший князь и вовсе удалился в своеобразную «внутреннюю эмиграцию». Последние два с половиной года жизни он прожил в узком семейном кругу, в подмосковном Дмитрове. Он мужественно переносил все лишения. На приглашение своих искренних почитателей из Швеции переехать на жительство в их страну ответил отказом, посчитав, что в такой ответственный момент его место здесь, в России.
Считая диктатуру большевиков временным явлением, Кропоткин надеялся, что они «через свои ошибки придут, в конце концов, к тому безвластию, которое и есть идеал». Наивный мечтатель трижды ездил к Ленину, чтобы попытаться убедить его в гибельных последствиях красного террора и заложничества. Есть свидетельства современников о том, что В. И. Ленин под влиянием П. А. Кропоткина отменил данное в ноябре 1918 г. местным отделам ЧК разрешение проводить расстрелы без суда и следствия, что спасло жизнь многим людям.
Анархизм чем-то напоминал коммунизм: в теории все логично, все хорошо, основано на справедливости и гуманизме. На практике… Приверженцев анархизма, обосновавшихся в Москве, коммунисты вышибали из захваченных особняков артиллерийским огнем…
