— Но…

— Тревожиться не следует вам, магистры.

— Действительно, — хмыкнул Пиелл. — Ведь Йода и раньше Храм покидал — и ничего, Орден не развалился и в бордель не превратился. Если ему нужно — пусть летит.

— Да пребудет с вами Сила, гранд-магистр, — Шаак Ти склонила голову…

Прошли уже сутки с тех пор, как Йода покинул Храм и Корусант, и Шаак Ти постепенно успокоилась. Отчасти этому способствовала куча дел и проблем, которые нужно решать. И связано это было в основном не с Орденом. Храм жил своей жизнью. Джедаи прилетали и улетали — кто-то на войну, кто-то после очередного сражения; иные возвращались с дипломатических миссий, члены Агро-Корпуса улетали для помощи мирам преодолевать продовольственные кризисы, редкие исследователи возвращались для того, чтобы пополнить галактическую карту новыми звёздами, планетами и астероидными полями — чтобы вскоре улететь обратно, в неизведанные никем дали. Юнлинги учились, наставники учили… Всё шло так же, как и всегда, поэтому тогрута отбросила сомнения.

О своём долге учителя Шаак Ти тоже не забывала.

— Итак, Марис, поговорим об Основах. Думаю, сегодня обсудим наиболее актуальное сейчас — Сражение. Великий мастер-джедай Одан-Ур сказал: «Если Джедай активирует свой световой меч, он должен быть готов забрать жизнь. Если Джедай не готов к этому, он должен оставить оружие при себе». Как ты это понимаешь?

Маленькая забрачка забавно наморщила лоб.

— Ну… Эм… Есть ситуации, когда нужно сражаться, а есть те, когда нельзя?

— Почти правильный ответ, Марис. Очень хорошо. Йода как-то сказал: «Если оружие показываешь ты, «Воин я!» говоришь. И кто лучший — должны остальные воины знать». Что об этом скажешь?

— Джедай должен быть хорошим воином?

— Отчасти. Джедай должен быть готов к тому, что ему бросят вызов только потому, что он носит световой меч. Но ты должна всегда помнить, что если необходимо уничтожить противника, то пусть так и будет. Но если джедай может закончить битву без жертв, тем лучше. Истинный Мастер может одержать победу одним лишь словом.

— То есть сначала нужно… поговорить?

— Именно так, Марис. Но есть ситуации, когда разговоры бесполезны.

— Учитель Ти, а как понять, какая сейчас ситуация? Когда можно говорить, а когда нет?

«Умная девочка. Но порой задаёт сложные вопросы… Как выбрать? Сложный вопрос, но ответ нужно дать».

— Слушай Силу, и…

Внезапно они услышали тревожный звук сирен, приглушённый расстоянием.

— Учитель?

Шаак Ти быстро встала.

— Марис. Идём. Похоже, наш урок придётся отложить.

«Что же случилось?»

***

Подошедший тактический дроид доложил:

— Все корабли начали подготовку к прыжку, адмирал.

— Начать отсчёт! — скомандовал Дуа Нинго, внутренне ликуя. Всё прошло именно так, как было спланировано; а ведь он сильно сомневался в этом новом плане…

Готовя эскадру к прорыву блокады Фоэроста, суллустианец не питал особых иллюзий. Ещё тогда, почти два года назад, когда его в разгар Сепаратистского кризиса назначили командовать эскадрами на Фоэрост, он понимал, что планета, расположенная почти в сердце Республики, неподалёку от Корусанта, явно не будет обделена вниманием республиканских военных. Оставалось надеяться, что эскадры Торговой Федерации и Банковского Клана быстро смогут разгромить противника и взять Корусант. Однако появление армии клонов, будь она проклята, вкупе с многочисленным флотом, поставило такие планы под сомнение. Конечно, в какой-то момент Конфедерация и вправду атаковала столицу Республики — но к этому времени Фоэрост был заключён в надёжную блокаду.

Надежд оставалось всё меньше, но он продолжал готовиться, повинуясь данному приказу готовить флот и операцию по прорыву. Собрав все доступные ресурсы, завезённые на планету и верфи ещё перед войной, он начал строительство флота. Чуть позднее, когда скакоанские технологи разработали новый тип боевого корабля — «Оплот», началось их производство. Но ресурсы подходили к концу, и последние корабли собирались буквально из всего, чего можно было, даже орудий не хватало. А противник только наращивал блокадную группировку. И будто бы мало им было «Доверителя» — куатского дредноута, так на замену ему пришёл «Наместник». Тот же корабль, но модернизированный — с новой артиллерией и намного опаснее.

Перспективы с каждым днём становились всё хуже. Нинго понимал, что сдаться он не может. Но и Республика не спешила предпринимать серьёзных действий, занятая сражениями в других секторах и явно не желающая потерять производственный потенциал верфей Фоэроста.

И вот совсем недавно с ним неожиданно связались по закрытому каналу. Это было необычно, так как Республика старалась глушить все входящие-исходящие сигналы, и им редко удавалось получать новости от командования. Но теперь, похоже, они нашли лазейку.

Нинго не знал этого неизвестного, закутанного в плащ и скрывающего лицо, но у него были все соответствующие коды доступа. Более того, он знал даже то, что трудно было узнать извне, из чего адмирал пришёл к выводу, что у командования на Фоэросте есть осведомитель.

Впрочем, этот неизвестный отнёсся с пониманием к сомнениям Нинго, и даже более того — похвалил за осторожность. Затем он затребовал доклад, и суллустианец выложил всё как есть — кратко и без прикрас. За что опять же удостоился похвалы.

А затем ему был передан план. План операции по прорыву блокады. Ознакомившись с ним, Нинго только и мог, что хватать ртом воздух — это было настолько дерзко и фантастически, что не могло быть реальностью. Однако неизвестный подтвердил, что Сепаратисты организуют всё как надо.

Ему оставалось только подчиниться и начать подготовку к прорыву, которая заняла почти семь дней.

Всё началось в тот момент, когда флот из девяноста семи кораблей — два двух-с-половиной километровых «Оплота» второй модели и девяносто семь километровых «Оплотов» базовой модели скрытно сосредоточились за орбитальными верфями — что было довольно просто, так как эти самые верфи по размеру уступали лишь Куатским.

В это же самое время модифицированный куатский дредноут начал ходовые испытания, и очень удачно оказался с другой стороны планеты. А против них находилось лишь небольшое подразделение республиканских кораблей, состоящее из «Охотников» и «Дредноутов». Это было настолько удачно, что о большем и мечтать нельзя.

За следующий этап Нинго переживал больше всего, но неизвестный не подвёл: ровно в указанный час и минуту республиканские системы слежения и связи были поражены вирусом. И это происходило не только на Фоэросте, а по всей Первой Секторальной Армии. Проникшись уровнем поддержки, оказанной им, адмирал приказал атаковать.

Флот пошёл на прорыв.

«Оплоты» обладали очень хорошей субсветовой скоростью и маневренностью, так что его флот быстро вышел из-за укрытия и атаковал противника. Скорость позволяла быстро сократить дистанцию и нивелировать вражеское превосходство в дальности стрельбы турболазеров. На ближней дистанции не имеющие тяжёлых орудий Сепаратистские корабли брали количеством. Атак авиации Нинго не сильно опасался. Во-первых, Нинго знал о недостатке «Охотников» — невозможности поднять всё авиакрыло разом. Во-вторых, ротация кораблей блокадной группировки почти не проводилась, и большая часть республиканских пилотов не имела опыта этих почти двух лет войны. Да, «Оплоты» не имели лёгких скорострельных орудий и оборона ложилась на авиакрылья кораблей, но в этот раз затяжной бой не являлся их задачей.

Собравшись в мощный кулак, с «Оплотами» второй модификации во главе, его флот атаковал Республиканские корабли. Превосходство в количестве орудий, мощные щиты и броня сказали своё слово, подтвердив превосходство новой конструкции корабля, разработанной скакоанскими технологами. Республиканцы ничего не смогли им противопоставить. Они не потеряли ни одного корабля, уничтожив пять «Охотников» и восемь «Дредноутов». Путь для прорыва был открыт. Куатский дредноут был медлительным и вряд ли их догонит, а разрозненные действия других отрядов блокадного флота не представляли для них угрозы.