Вспышек, из-за которых коробка периодически покачивалась и обзаводилась новыми трещинами, сочащимися слизью, в моем отряде не увидел никто, кроме меня. Пришлось даже специально переспросить у подчиненных.

Командирский образ действий сказывался на мозгах: сначала отдал приказ спрятаться в кустах, на выходе из парка и лишь затем сообразил, что принял за вспышки проявления магии в муаровом диапазоне.

Не удивительно, что их никто кроме меня не видит, для этого же нужна хотя бы категория О!

Какое-то время перемещениям коробки никто не мешал, а затем на дороге появилась белая иномарка. Водитель решительно направлял машину на таран, но чуждая людям техника ловко подхватила одной из пяти конечностей стоявший на обочине автомобиль и швырнула его навстречу камикадзе.

Сила удара оказалась так велика, что иномарку, вместе с врезавшейся в нее машиной отбросило далеко в сторону.

— Ну и чем эту гадость будем уничтожать? — задумчиво поинтересовался Слава, вслед за Алисой выходя из режима солдафона.

— Чудом, — вздохнул я, подозревая, что печатники, запланировавшие наше участие в такого рода мероприятиях, позаботились о чем-то действительно неожиданном.

И чудо произошло. Похоже, чужеземная коробка была уже серьезно повреждена предыдущими атаками. Двигалась она не слишком ловко, а одну из конечностей явно берегла. Я надеялся на командирское озарение, которое проявится в самом начале боевого контакта, но вмешалась случайность.

Их было двое. Мужчина лет пятидесяти и молодая девушка, Не знаю, где толком они прятались, но где-то на противоположной стороне улицы. Когда я заметил движение, люди уже выскочили на дорогу перед самым противником.

Вспышка последовала за вспышкой, но теперь я был готов смотреть и знал на что смотреть. Два близких друг другу человека сначала обняли друг друга, а затем из груди каждого вырвалось что-то вроде луча.

У тех, кто не знаком с магией, резервуар невелик, а пара-тройка монет не в состоянии нанести хоть сколько-то значимый урон. Однако, получив сдвоенный удар практически в одну точку, коробка треснула и завалилась набок. Одна из её конечностей еще несколько секунд судорожно дергалась, но вскоре затихла.

— На разведку!

Мой отряд высыпал на шоссе целиком. Организованы мы были от слова никак, армейская прошивка не успела укорениться в сознании.

К тому же всем хотелось посмотреть на поверженного противника вблизи. В естественных условиях нас на какое-то время остановил бы страх. Но тут нас как будто лишили этого чувства.

Первым делом я подскочил к завалившей чужеземное устройство паре. Помню еще то ощущение апатии, которое сопровождает опустошение резервуара. Но то, что мне удалось увидеть, оказалось куда страшнее.

Поражающая вспышка питалась не только маной из резервуара. Она вытягивала из человека почти что всю его жизненную энергию. Мужчина будто постарел разом лет на тридцать. После выстрела он грузно опустился на теплый асфальт и к тому моменту как подбежал я, уже не дышал.

Девушка, выглядевшая дистрофичной старухой, держала его за руку и дышала с большим трудом.

— Противник повержен, командир…

На этот никому уже не нужный доклад ушли её последние силы. Моя попытка поделиться с нею маной наткнулась на ожесточенное сопротивление командирской прошивки. Да и успей я это сделать, вряд ли получилось бы сохранить её в живых.

Вот и победили, чудом…

Командирская прошивка не только избавляла от страха, но и давила переживания. Если бы не авалонский ключ, я бы даже не задержался перед этой героической парой.

Заданная печатниками мотивация гнала на исследование остатков объекта, увеличение отряда и поиск других вторгшихся. Только теперь я знал, чем и как придется отстреливаться. И командирство категории Кей работало не на полную мощь.

— Внутри объекта только жижа, никаких живых существ не обнаружено, — почтительно доложил мне один из подростков, с ног до головы измазанный слизью.

— Некого брать в плен.

Я смотрел как его трясет мелкой дрожью и пытался сопоставить это с расстроенным извиняющимся тоном, которым он докладывал об отсутствии пленных.

И знаете, этот очевидный диссонанс пугал едва ли не сильнее чем зрелище мгновенно превратившихся в мумии людей, в буквальном смысле этого слова отдавших жизнь… за что?

У них же даже гражданства в этой вселенной полноценного не было. Жили себе, ни о каких других мирах не подозревали, максимум фантастические книги читали, да поделки Голливуда смотрели.

В магию не верили, зато в космос — наоборот. Физике доверяли… а затем приперлись к нашему мирозданию гости извне — и были остановлены серией самоубийственных порывов даже не души, какой-то вложенной в психику программы.

— Переходим дорогу и углубляемся во дворы!

Мой приказ был попыткой спасти отряд от столкновения с еще одним таким пришельцем. Пока их мало, они вряд ли будут зачищать внутренние пространства многоэтажек.

Их, должно быть, больше привлекают автомобильные дороги, по которым можно бегать на этих дурацких пяти конечностях.

К счастью, даже после активации боевой прошивки никто из подчиненных со мною не спорил. Скорость, с которой отряд покинул открытое пространство поражала. Я, со своими больными ногами. ковылял вместе со всеми, но оказался в арьергарде, словно прикрывая отход.

Зато во дворах к нам присоединилось еще три сотни человек. Похоже, с гражданами высоких категорий в районе парка было туговато.

Кроме того, командирская прошивка в моей голове отреагировала на непонятные коды, начертанные зеленой краской возле вентиляционной решетки трансформаторной будки.

Где-то здесь располагался скрытый оружейный склад. Пока я пытался выковырять знание о нем, не подпадая целиком и полностью под командирскую программу, над нами пролетела и шмякнулась где-то в парке огромная слизистая медуза. Она не задела высотку, но прошла вплотную к ней, позволив нескольким солдатам вычислить ее размеры.

— Триста с лишним метров длиной! — сообщили мне. — Выдвигаемся на нейтрализацию?

Предложение пойти в атаку было сделано с теми же интонациями, с которыми хронический шопоголик предлагает зайти в торговый центр на распродажу, просто посмотреть, не более.

Более того, я поддался бы тому же чувству, если бы командирское наваждение не удалось подчинить рациональным соображением.

— Сначала надо вооружить отряд, — остудил я горячие головы. — Если уж небольшую коробку, размером с грузовик, не знали, чем уничтожить, то тут и подавно необходимы спецсредства.

В подвале одного из домов мы отыскали этот самый склад. Дворники, тут же присоединившиеся к нам, уже успели обрядиться в экзоскелеты и пробудить странных “мулов”, груженых вьюками с боеприпасами и медикаментами.

По ту сторону дома что-то противно скрежетало и взрывалось. Осознание того, что там происходит размен человеческих жизней на невесть что, хотелось гнать от себя куда подальше. На душе и так было гаже некуда, а ведь это с учетом нервно-психической коррекции от командирства!..

Зато почти половина отряда оказалась вооружена. Так и не понял, что из себя представляло это оружие — командирская прошивка давала представление о его предположительной убойной силе, дистанции гарантированного поражения, скорости стрельбы, но умалчивало о принципах действия.

В такие минуты я начинал ненавидеть магию. До скрежета зубов. Как было бы проще с насквозь рациональной техникой! Только непонятно, смогла бы она хоть что-то сделать против сил вторжения?

Девятиэтажку по другую сторону двора, видимую за деревьями, детской площадкой и ремонтируемым садиком, стерло в порошок на наших глазах. Без каких-либо видимых эффектов.

Здание всего лишь задрожало и обрушилось, начиная с крыши. Скорее всего, там кто-то погиб, но времени спасать чудом уцелевших у нас не было. Да и прошивка не велела.

Когда осела пыль, перед нами крутился на длинной ножке то ли смерч, то ли гриб из такой же слизи, что и медуза. Цвет совпадал с той, которой в конечном итоге истекла уничтоженная на дороге коробка.