— Я в состоянии понять, что подвигло вас на составление таких планов. Но вынужден признаться, мне они представляются крайне не реалистичными.

К тому моменту как прозвучала эта фраза, все три женщины уже выговорились и теперь пили чай, рассевшись на табуретках вдоль кухонного стола.

— Ну уж хоть ты не кэпствуй, — вздохнула Алладо, отставляя чашку в сторону.

— Дедова кровь. Это скорее некая декларация о намерениях, нежели руководство к действию.

Для каких-либо последовательных коллективных телодвижений нам не хватает… всего. Только тела, обвешанные печатями и есть.

Думаешь, я добровольно решила ходить в образе малолетки? Хренушки! Это требование работодателя. Дополнительная защита типа. А то, что мне в бар не зайти — побочный эффект, дескать. Как же! Дискриминация чистой воды.

Так что не рефлексируй. Сдувать пылинки с тебя никто не планирует, но и бросать в огонь местной политики тоже. Просто всем любопытно, что же из тебя вырастет. Мне — в первую очередь. Ну и капля мёда для подросткового тщеславия, если в тебе еще осталось для него место — в историю ты уже попал. Капитально, с мясом.

А вот в какую именно и в какой роли — разберешься самостоятельно. Чай не маленький уже, с гражданством.

Я категорию Кей получила три года назад только — страшно вспомнить, что для этого пришлось делать. Тебе же оно практически даром досталось. Цени что есть.

Практически даром… Говорить в присутствии мамы о двух шансах из пятнадцати не хотелось. Что примечательно, именно не хотелось. Совсем недавно на этой теме стоял вообще строгий запрет. Интересно, бабушка что-то сдвинула в печати или же какой-то другой фактор сказывается? Ах нет, оно с Медеи началось. Её влияние?

— Остаточная сила экстерриториальности, — моментально пояснила мама. Её способность реагировать на мои мысли порой пугала.

— Тут часть внешних запретов, из числа не самых принципиальных, не работает. В противном случае, выходить из тел и заходить в них при необходимости стало бы слишком затруднительно.

Так что если нужно о чем-то посекретничать — иди в переговорные залы какого-нибудь из консульств. Это услуга не из дешевых, но пользуется спросом у населения. Больше половины стоимости эксплуатации особняка оплачивается из денег, поступающей за аренду таких помещений.

Олюэн молча кивнула. У неё на коленях снова расположилась белый хорь и я никак не мог понять, это часть колдовства или же обычный домашний питомец.

А еще создавалось впечатление, будто женщины не перестают общаться друг с другом даже когда я этого не слышу. Диалог угадывался по ритму их движений, дыханию, даже по озвучиваемым репликам, смысла которых я не улавливал. Что, впрочем, не мешало мне запоминать все понятия и обороты. В хозяйстве пригодится.

— Вы меня порадовали, — неожиданно заявила Алладо на середине третьей чашки чаю.

— Продолжайте в том же духе.

Мы молча проводили её взглядами. Бабушка ловко соскочила с табуретки и, не выпуская чашку из рук, покинула гостиную.

— Нам тоже пора, блистательная Олюэн, — мама вежливо отставила свою чашку в сторону.

— Мы выполнили свою задачу. Теперь перед нами новые горизонты.

— Заглянем и за них!

Поскольку последние полчаса я абсолютно не понимал, что я здесь делаю, перспектива выйти и посмотреть на магическую реальность еще раз, заставила оживиться.

До порога нас провожала не сама Олюэн, а белый хорек, деловито соскочивший с её коленей.

— А отчего здесь только одна такая высотка?

Я задал вопрос как только за нами закрылась дверь. Высотка, из которой мы вышли, являлась единственной высотной доминантой, заметной от бывшего самелианского консульства. В противоположной стороне возвышались еще четыре башни, но до них было слишком далеко.

Мама еще раз улыбнулась, на этот раз куда ироничнее и свободнее чем в присутствии старших.

— Мобильная связь и интернет. Оказалось, это очень удобное нововведение, но требующее оборудования для трансляции. На этой стороне его немного доколдовали, чтобы избавиться от сотового принципа.

Кроме того, это ориентир на постоянные гейты в профанную реальность. На той стороне точки входа распределены по всем новостройкам. Нам из центральных районов приходится пользоваться другими путями, но они выводят далеко от консульства. Какое-то время тебе слишком опасно ходить туда.

Мы вернулись на торговую улицу и даже подошли к площади, на которой стояла высотка когда меня окликнули сзади.

— Имярек! А ты здесь какими судьбами?

Мама тихо, но очень грязно выругалась. А я оглянулся и подавил желание дополнить мамину ругань своей.

К нам деловитой походкой приближалась Колди.

— Она не гражданин, — быстро предупредила меня мама посредством своей чревовещательной недотелепатии.

— Это значит, как минимум один из её родителей имеет высокую категорию, позволяющую давать доступ к магической реальности своему потомству. Будь предельно осторожен. Я удаляюсь, но буду в нескольких минутах от тебя. В случае необходимости пиши или звони.

— Точно такой же вопрос возник и у меня, — я попробовал перехватить инициативу как только Колди приблизилась… уже к одному мне. Куда делась мать, так и не удалось заметить.

— Ответить проще простого, — фыркнула девушка.

— Папа купил мне квартиру в этой высотке как только я достигла совершеннолетия. Спускаешься на лифте, выходишь через черный ход и ты уже здесь. Я так понимаю, нам сейчас по пути…

— Только до парадного выхода, — пришлось согласиться мне.

— И так задержался, надо наверстывать график.

— Помоги дотащить пакет.

Полиэтиленовый пакет с маркировкой большой торговой сети был забит какими-то тряпками. Поскольку у Колди оказалось два таких, мне достался тот что побольше.

— Не знаю, что и как ты делаешь, — заметила Колди, когда мы продолжили путь.

— Но когда нас познакомил Крокодилыч, до этого квартала тебе было как до Марса пешком. Даже мне права светят лишь через два с лишним десятка лет. Или тебя усыновил кто-то вроде коменданта?

— Мадам назвала меня хорошим парнем, — признался я, поскольку ограничения контракта на такие реплики не распространялись.

А затем немного подумал и добавил: И счастливчиком.

Судя по изменившемуся лицу Колди, с Мадам ведьмочка либо сталкивалась лично, либо слышала что-то внушительное.

— Ты не шутишь, — констатировала она когда мы подошли к дверям черного хода.

— А значит это уже не мой уровень. Я так понимаю, с получением гражданства твои интересы начнут смещаться с той стороны на эту. Но если на той стороне что понадобится, слухи, связи, таланты — обращайся. Мне еще там дозревать до кондиции.

Я придержал дверь, помогая Колди зайти внутрь. Лифтовая площадка оказалась окрашена не в тот цвет, который наблюдался при путешествии в магическую реальность. Переместились мы явно не в ту высотку из которой стартовали с мамой. Судя по рассказам Ворчуна, я оказался в северных районах города, а не в южных. Не трамвай в исполнении Медеи, но тоже разновидность городского транспорта.

— На чай не заскочишь? — предложила Колди, вызвав лифт.

— А то в тот раз даже поговорить толком не получилось. Я после встречи в метро навела кое-какие справки, но даже предположить не могла, что ты так резво пойдешь в гору. Ворчун с его прогрессом — твоя работа?

Опять чай. Я взвесил за и против предложения заскочить и согласился.

В основном, из-за Ворчуна. Тот факт, что его обучала Колди, делал меня в какой-то степени зависимым от неё.

— Только чур никакого чаю, — предупредил я.

— Просто воды. Сегодня меня уже угощали.

— Кофе, какао, мате? — уточнила наставница Ворчуна.

— Нам есть о чем поговорить, а с хорошим напитком в руках разговор идет более гладко.

Наверху нас встретила Шпилька для которой моё появление стало сюрпризом.

— Ты отловила крупную дичь! Что будем с ней делать?

Вместо ответа я передал Шпильке пакет с тряпками.