Хотя нет. Было бы куда хуже, если бы это они бесповоротно умерли. Если бы не было того фрагмента сна, который я увидел в холле.

Если бы срок хранения упаковки жевательной резинки, выданной Алладо не составлял уже нисколько не абсурдные семнадцать лет. Как я мог в тот момент забыть, что бабушка ничего не делает просто так? Они не умерли — они меня оставили тут одного!..

— А как-то сократить этот срок… нельзя? — перебарывая свой эмоциональный всплеск робко спросил я, чувствуя себя крайне неловко под двумя сочувствующими взглядами печатников.

Но это все равно снаружи. Внутри был осколок льда. Айсберг, не меньше. Где-то в сердце айсберга пребывала та моя часть, которая сейчас могла лишь недоумевать. Как так? Отчего? Зачем? Вот этого недоумка и берегла от суровой окружающей действительности моя психика.

— Объем вашей квартиры, более сотни кубометров, — вздохнула Мадам, отводя глаза. — Любая элементарная частица в этом объеме может содержать ключ к сингулярности. Но даже это было бы слишком легко.

Скорее всего, ключ — это какая-то комбинация частиц. А это дает факториал от количества атомов в указанном объеме. При помощи инструментов управы подбор занял бы больше века. У военных возможности больше, но даже если они заинтересуются задачей, в чем мы тут все сомневаемся — это сокращает срок до сорока лет. Самелианские методы работы с сингулярностями куда совершеннее — ловушка представляет собой облегченный вариант их континуальной мины, которые применялись ими в последней войне. Но там сроки и вовсе в миллионы лет. Благодаря тому, что консул Олюэн имеет доступ к некоторым самелианским военным массивам данных того времени, она справится быстрее.

Практики не врут. Этот тезис я уже успел выучить на своем опыте. Если блистательная говорит о пятнадцати годах… надо расспрашивать её лично. По возможности, внутри консульства. Только… мне неизвестно как туда можно добраться.

— Гражданские законы, как выяснилось, имеют некоторые противоречивые коллизии, — видя, что я не собираюсь впадать в истерику продолжила Мадам. — Ты одновременно и гражданин категории Кей, и лицо, не достигшее полнолетия, чьи родители были потеряны в ходе преступных действий. Применительно к убийству ситуация проработана куда подробнее, а вот пропажи случаются в тысячи раз реже. Для внутренних секторов это вообще нонсенс — из-за чего местная нормативная база хоть и проработана, но недостаточно.

Применительно к убийству ты сначала дееспособный гражданин, а затем неполнолетний, но в случае потери родителей, как выяснилось в ходе недавней проверки, ты в первую очередь неполнолетний, независимо от гражданского статуса и всех прочих обстоятельств.

Этот юридический казус заставил нас поломать голову. Собственно, из-за этого тебе и пришлось ждать так долго…

Все бы дела так долго разрешались, подумал я, ненадолго отвлекаясь от размышлений о том, как добраться до самелианского консульства. Вне магической реальности процессы могут идти годами, а тут суток не прошло, а им уже долго. Видно же, что какое-то решение Мадам с юридическим отделом уже нашли.

Придя к этом выводу, я вернулся к размышлениям о том, что же мне предстоит делать по выходу из кабинета.

Только непосредственный участник событий мог дать ответы на вопросы, которые крутились сейчас в моей голове.

Впрочем, я знаю, как можно найти Олюэн. Блистательная, как ее называла мама, пребывает в консульстве. Как добраться от управы до заведения Роффе известно. Дорога натоптанная. Шаг-другой в сторону и заблужусь, но тут идти по прямой. А уж Роффе должен знать где консульство.

— К счастью, отправлять запрос во внутренние сектора не пришлось. Нашелся подходящий прецедент. Ты, Имярек, имеешь право на получение пенсии по потере родителей и право на проживание вне жадной зоны. Управа обязана выделить тебе жилье, из числа зарезервированного за службой печатной безопасности.

Пенсия? Жилье? Но у меня есть квартира, она недалеко от родительской. Наверняка, должен быть какой-то скрытый от печатников способ распечатать сингулярность. Может быть…

Я вспомнил про люк, который словно случайно продемонстрировал нам с Алисой отец. Папа ошибся? И я в такое поверил? Феноменальная наивность. Или способность убеждать. Приду домой, обязательно проверю то место…

— Квартира на площади Хашмала, — Мадам вынула из ящика стола пару картонок форматом, напоминающим визитную карточку. Мне удалось поймать их правой рукой около самого лица.

Не уверен, что они не сыграли бы роль специфической пощечины, окажись мои рефлексы не в порядке. Полагаю, это стоит воспринимать как намек на то, что стоит немного прийти в себя. Но, благодаря тренировкам отца, рефлексы отдельно, а я отдельно.

Тем не менее, картонки, перед тем как убрать в карман, все-таки бегло осмотрел. На первой был записан адрес квартиры. Вторая — содержала информацию как добраться до клиники, в которой лежали мои друзья.

На городском транспорте: то ли потребуются какие-то хитрые трюки, типа перформанса от Медеи, то ли это заведение находится в жадной зоне.

— И обязательство заплатить пятьдесят монет, — со вздохом протянул мне еще одну карточку Михей. Голос у него был извиняющимся. — В связи со сложившимися обстоятельствами, крайний срок уплаты откладывается до дня твоего полнолетия плюс один лунный месяц.

Эта карточка растворилась в воздухе, стоило мне к ней прикоснуться. Зато в тексте гражданского контракта появился новый пункт.

Нет, не один. Проверив расширенный контракт на гражданство категории Кей, я обнаружил дополнительные разделы, описывающие права на пенсию, налоговые льготы и проживание за пределами жадной зоны.

Что так и не озвучила Мадам, так это ужесточения требований на путешествие во внутренние сектора. До полнолетия мне туда можно только в сопровождении полнолетнего опекуна с гражданским статусом не ниже моего.

Сознание фиксировало новые детали, а чувства отказывались считать их реальностью. Шок от потери родителей никуда не прошел. Он лишь отступил ненадолго, ожидая подходящего времени подобно отступающей перед цунами воде.

Я знал, что он вернется, но прилагал все возможные волевые усилия к тому, чтобы это произошло не сейчас. Не в управе. Не до того, как я разберусь в происходящем.

Слой внутреннего льда постепенно истончался. Впору было молиться чтобы его хватило до комнатки на втором этаже Роффе. Или хотя бы до сквера с памятником Завоевателю.

А пока этого льда и свободной воли должно хватить. Если она способна управлять всеми функциями тела, то и с психикой справится. И с нервами. Такова магия и никак не иначе.

— Пенсия не самая большая, — задумчиво добавила Мадам. Возможно тебе захочется поработать. Через несколько дней Михей тебя навестит. Думаю, мы сможем подобрать какие-то варианты. Вроде в местном институте оборонительной физики до сих пор ищут лаборантов…

Рука Михея, до сих пор лежавшая на моем плече, мягко развернула меня в сторону выхода.

Да, ты прав, печатник. Мне действительно пора. Прийти в себя, разобраться со своей жизнью, понять как действовать дальше…

Мы вышли сначала из кабинета, а затем и из холла. Михей следовал чуть позади, темп задавал я, но так продолжалось до первой развилки. Тут уже пришлось остановиться и сжать кулаки покрепче.

— Тебя довезти до дома?

Понимая мое состояние, спрашивал печатник тихо и осторожно. Но даже так упоминание о доме отозвалось ноющей болью где-то в груди.

— Нет, — сквозь зубы процедил я. — На Арканную. Дойду до родственников, тут недалеко.

Душевная боль придавала сил. Пускай я был практически уверен, что родители живы, нас все равно разлучили, причем резко и надолго.

Где-то за слоем боли копилась обида, но давать ей ход не хотелось. Не сейчас. Это личное, не напоказ…

Мы дошли до уже знакомой лестницы. Удивительно, но выяснилось, что кабинет Мадам расположен на третьем этаже. Даже не заметил, как поднялся туда из полуподвального зала, в котором запечатывали авалонский ключ.