– Нет, от сейчас приведет того, кто его послал…

– Куда послал?!! – Не понял Макаронин.

Последовал еще один странноватый володьшин взгляд:

– Нас пугать послал…

– Пугать?!!

Этот вопль Юрика прозвучал лишь немногим тише, чем рев только что покинувшего нас медведя.

– Ну конечно! – Хрипотца в голосе Володьши пропала, и я заметил, что он стал говорить со старшим лейтенантом гораздо спокойнее, словно бы утратив свою прежнюю робость. – Мы же не пошли за ним, так он решил повернуть нас другим способом!

– За кем, за ним? – Снова не понял Макаронин. – Кто – он?!

– А вот сейчас посмотрим!..

«Посмотрим?!!» – Эхом отдалось в моей голове и я мгновенно огляделся. К моему огромному удивлению кустарниковый подлесок меж нечастых высоченных елей стал гораздо гуще и… темнее! Я быстро обернулся назад – солнце зашло! Наши тени исчезли и, значит, мы потеряли направление движения!

В этот момент из-за куста, за которым скрылся мишка послышалось глухое ворчание, а затем растерянный голос, старающийся казаться строгим, произнес:

– Ну ладно, ладно… Покапризничал и будет…

Тут голос как-то странно оборвался и после паузы продолжил гораздо громче и… нервнее:

– И нечего меня толкать, нечего толкать!! Я вот сам сейчас тебя так толкну, что кубарем покатишься!! Эй!!!

Голос оборвался и из-за куста «кубарем» выкатился уже знакомый нам… «бдитель». Затормозив свое движение, он мгновенно вскочил на ноги и… увидел нас. Мужик явно растерялся, быстро глянул в сторону куста, откуда неторопливо появился медведь, снова посмотрел на нас и неожиданно не то спросил, не то констатировал факт:

– Стало быть, среди вас Шептун есть?..

Причем словно «Шептун» он произнес с таким уважением, что стало ясно – это весьма значимая и серьезная фигура!

Поскольку мы ничего на его замечание не ответили, он задал более конкретный вопрос:

– Так, кто Шептун-то из вас?..

Володьша чуть заметно пожал плечами и негромко произнес:

– Ну, я…

Мужик крякнул и, словно бы извиняясь, проговорил:

– А я уж думал никого из вас больше не осталось…

И тут в разговор снова вмешался Макаронин. Шагнув вперед, он самым суровым тоном спросил:

– Так, что же это получается господин-товарищ?.. Обещал нас к… этому… к Первецкому проводить, а сам медведей на нас натравливаешь?!! Или ты думаешь, тебе сойдет с рук натравливание медведей на представителей правопорядка?!!

– А что ж вы не сказали, что среди вас Шептун имеется?! – Развел руками незадачливый «бдитель». – Я б тогда и пробовать не стал!.. И, потом, вы первые соврали!..

– Это когда это мы тебе соврали?!! – Немедленно взревел старший лейтенант. – Думай, что говоришь!!

– Когда, когда… – окрысился мужик, – … а кто сказал, что бабу-Агу знает, я что ли?!!

– Ну, знаем, и что?! Почему ты решил, что это ложь?!

Макаронин от удивления чуть сбавил тон, и этим немедленно воспользовался «бдитель»:

– Почему?!! – Непередаваемо язвительным тоном переспросил он. – Да потому что тот, кто с бабой-Агой познакомился либо навеки упокоился, либо умственно-физически ущербным стал! А вы живы, здоровы и, похоже, вполне нормальны!! Вон, даже Шептун среди вас есть!!

И в его словах вдруг прозвучала такая зависть, что мне поневоле стало смешно.

– А что, Шептун настолько трепетная натура, что должен был обязательно умом двинуться?! – С улыбкой поинтересовался я. – Или он настолько хилый, что должен обязательно окочуриться, увидев эту милую старушку?!

– Ну ты-то точно умом… это… двинулся!.. – Зло посмотрел на меня мужик.

– С чего ты взял? – Удивился я.

– Нормальный человек бабу-Агу «милой старушкой» никогда не назовет!.. – На секунду он замолк, словно что-то вдруг понял, а потом добавил, – …так что скорее всего вы ее просто не видели. А если видели, то вовсе не ее! Возможно вас самих обманули!

Мужик посмотрел на Володьшу, затем перевел взгляд на Макаронина, но со следующим, по его мнению неожиданным вопросом, обратился ко мне:

– Вот скажи мне, веселый человек, баба-Ага пешком шла или на повозке ехала?!

При этом он так хитро прищурил глаз, что мне снова стало смешно. Макаронин хотел снова вмешаться в разговор, но я вовремя подал ему знак, чтобы он молчал.

– Ты знаешь, та баба-Ага, с которой мы свели знакомство не шла пешком, не ехала на повозке… Она, видишь ли… летела в чугунке, увидела, что мы закусываем и спустилась к нам перекусить! Очень голодная, знаешь ли, была!

Физиономия у «бдителя» вытянулась – он явно не ожидал такого ответа. И я воспользовался его растерянностью:

– Так что, дружище, давай-ка, веди нас в Мертвяковку к этому самому Первецкому, а то наш Шептун потолкует сейчас с твоим мишкой… Да, кстати, дай сигнал своим дружкам, которые тоже следом за нами топали… Трое их?.. Пусть выходят, а то мы и за ними медведя отправим!..

Мои последние слова совершенно добили «бдителя». Посмотрев на меня с неким даже ужасом, он пробормотал:

– Как же ты про ребят-то узнал?..

– Топали громко! – Нахально ответил я.

Мужик поскреб затылок, кашлянул в кулак, а затем негромко так, словно бы для себя проговорил:

– Выходите ребята… Нечего по кустам прятаться… И… посох мой захватите, выронил я его.

Рядом с нами, не более чем в восьми-десяти шагах, вдруг выросли три крупные тени. Одна из этих теней, осторожно приблизившись, превратилась в еще одного мужика, который с легким поклоном протянул «бдителю» его здоровенную дубину.

– А ты не представишь нам своих товарищей?.. – Вполне дружелюбно спросил я. Но мужик, бросив на меня быстрый взгляд, пренебрежительно буркнул:

– Чего их представлять, они из третьего десятка…

– Слушайте… – неожиданно заговорил старший лейтенант, – … может быть мы уже пойдем в деревню?!! Жрать ужасно хочется, да и отдохнуть пора – целый день землю топчем!!

«Бдитель» задумчиво взвесил в руке свою дубинку и с коротким вздохом повторил:

– Пошли!..

На этот раз нам не оставалось ничего другого, как только следовать за этим не слишком надежным проводником.

Однако, в правильности взятого им направления мы убедились практически сразу же – обойдя куст, из-за которого на нас напал медведь, мы сразу же увидели далекое желтоватое сияние, подпертое снизу волнистой чернотой кустарника и перечеркнутое черными вертикалями стволов.

Наш новый проводник направился в сторону этого сияния. Шел он молча и довольно быстро, не оглядываясь, словно был абсолютно уверен в том, что на этот раз мы будем следовать за ним. С полчаса странное сияние, к которому мы направлялись, оставалось неизменным, и я уже было решил, что шагать нам предстоит еще очень и очень долго, но как раз в этот момент оно стало быстро вырастать, превращаясь в некое подобие высокого светящегося шатра. А спустя еще двадцать минут мы увидели, что этот взметнувшийся ввысь световой шатер накрывает… небольшую деревеньку десятка в два низеньких, крытых сухой травой избушек, вольно разброшенных по огромной поляне, раскинувшейся в чаще елового бора.

Перед тем, как переступить странно четкую границу ночного мрака и довольно яркого желтоватого свечения наш проводник на секунду приостановился и, полуобернувшись, буркнул:

– Ко мне пойдем… Первецкого сейчас в Мертвяковке нет, так что переночуете у меня, а завтра видно будет.

– Господин Пятецкий… – Обратился к нашему проводнику один из его молчавших доселе товарищей, – …а нам-то что делать?..

– А вы немного… погуляйте, – проговорил Пятецкий, не глядя на спрашивающего, – я щас наших… гостей устрою и вернусь!..

И он шагнул через границу тьмы и света и словно бы растворился в этом свете, стал совершенно невидим. Ребята мои чуть замешкались, и я первым последовал за провожавшим нас мертвяком. Едва я оказался на освещенном пространстве, как сразу же вновь увидел Пятецкого. Тот стоял шагах в пяти от границы, явно дожидаясь, когда наша троица пересечет ее. В следующее мгновение из ночной тьмы вынырнула здоровенная фигура Макаронина с чуть встревоженными глазами, а за старшим лейтенантом появился и Володьша, сын Егоршин, настороженно озирающийся по сторонам.