– Вот так!.. – пробормотал я про себя, а вслух поинтересовался, – И никаких ограничений?..

– Какие могут быть ограничения у Закона? – усмехнулся в ответ мой собеседник.

– Не у закона, а у тех, кто добивается власти и богатства… – пояснил я.

– Нет! Никаких! – в ответе прозвучал рык, – Все свободны в средствах и методах!

– Не понял?.. – переспросил я, хотя на самом деле все понял сразу же, – Режь, грабь, убивай, насилуй, воруй… Но коли добился власти и богатства, то все равно стал уважаемой личностью?!

– Именно так! Именно так звучит главный и единственный Закон естественного отбора! А кто не будет уважать самого богатого и могущественного, тот… не пройдет этого естественного отбора! – в голосе, грохотавшем по залу, мне почудилась насмешка, и я понял, что спорить с господином Баррабасом, говорить ему о совести, чести, сострадании, достоинстве бесполезно. А потому я довольно сухо оборвал эту тему:

– Ну что ж, вполне допускаю, что этот Мир твоими усилиями скоро действительно скатится к… естественному отбору. Только причем здесь я?

И снова глаз долго меня рассматривал, а его хозяин молчал.

– Ты можешь мне помочь, – сообщил, наконец, Баррабас, – А я смогу достойно наградить тебя…

– Ага! Поставишь мою статую на пустой постамент перед Башней!

Я сам не знаю почему высказал такое дикое предположение, однако оно здорово разозлило моего собеседника.

– Это не статуи! – буквально взревел Баррабас, – Это изменники, обманщики, неверные, глупые и негодящие слуги! И то, что я превратил их в камень далеко не полная кара за их глупость, дурость, идиотизм, дибелизм…

«Господи!» – подумал я, – «Какие он умные слова знает!», – а в слух сказал:

– Это показывает, что ты просто не умеешь подбирать себе помощников!

Видная мне часть тела Баррабаса побагровела! Я испугался, что моя невинная фраза приведет будущего владыку этого Мира к сердечному приступу. Но все обошлось. После очередной минуты молчания он неожиданно начал оправдываться:

– На первых порах приходится использовать тех, кто оказывается под рукой…

– Но тогда за что же их в камень? – резонно спросил я, – Тем более, как я понял, под рукой у тебя оказался сам король Кин Зеленый!

– Да, он был первым… – неожиданно спокойно, даже с легким смешком ответил Баррабас.

– Знаешь что, – категорическим тоном предложил я, – Давай-ка рассказывай с самого начала. Как ты пришел в этот Мир? Какой у тебя стратегический замысел его освоения? Какая роль отводится мне, в смысле, какие ты на меня возлагаешь надежды? Какова будет награда за мой непосильный труд на ниве твоего продвижения в диктаторы и самодержцы?.. Вот когда все эти вопросы мне будут понятны, тогда мы и решим вопрос возможного сотрудничества.

И снова Баррабас надолго замолчал.

«А и долго же он соображает!» – мыслилось мне меж тем, – «За такое тормознутое соображение его самого надо бы в камень закатать!»

И тут мне пришло в голову, что среди шести прочих каменных скульптур на той милой полянке обретается и скульптура Епископа! Вернее не скульптура, а сам окаменевший Епископ! Значит искать нам теперь уже некого… вернее мы уже нашли того, кто нам был нужен!

В этот момент Баррабас наконец заговорил, и по мере его рассказа на меня все больше накатывала черная волна тоски и безысходности.

– Я владею многими мирами, тысячами стран, миллионами,.. миллиардами человеческих и нечеловеческих существ. Я могу тасовать людские души, повергая их в тоску и скорбь, я могу создавать подобия людей и вселять в них отнятые души, я могу отнимать у людей их облик и наделять им своих нелюдей, я могу… Но самое большое удовольствие, самая большая радость для меня – это найти новый Мир и подчинить его себе!

Вот только найти новый Мир бывает очень сложно… Этот Мир я нашел по… запаху. Знаешь, когда кто-то достаточно долго, достаточно настойчиво занимается бессмысленным волшебством, использует магию, как игрушку, плодя магических уродцев, выкидышей, мертвечину, появляется запах… И этот запах расползается по соседним мирам, он привлекает к себе колдовскую нечисть, черноту, исковерканную силу…

Кины в своем заповеднике занимались магическими опытами… бессмысленными магическими опытами… не одно поколение. Разве странно, что это место стало вонять?! И разве странно, что я почуял этот запах.

Дальше было все очень несложно. Я подпустил в учуянное место свое собственное заклинание, и в один из своих приездов сюда Кин Зеленый нестерпимо захотел вызвать демона. Для чего он ему был нужен, Кин и сам, пожалуй, не слишком задумывался, так, простая магическая тренировка. Он захотел и вызвал! А ему явился я!

Все было сделано по его правилам, – в голосе Баррабаса прозвучал довольный смешок, – Заклинания, два вложенных один в другой шестиугольника, начертанных крошкой битого Арлетского кирпича с двенадцатью свечами черного воска по углам, книга хурудских мудрецов, открытая на восемнадцатой странице… И еще его меч! Его замечательный меч, который так не хотел превращаться в камень! Ха-ха-ха! Как будто меня можно, раз призвав, подчинить всем этим своей воле!

Но я поначалу вел себя вполне в духе его ожиданий! Я даже выполнил пару-тройку его смешных и нелепых желаний! Смешной человечек! Он сам не понял когда и как оказался в моей власти!

– А когда понял?! – невольно перебил я рассказчика.

– Когда понял?! Когда он понял, что моей целью являются отнюдь не выполнение его воли, он задумал избавиться от меня! Задумал вернуть меня назад, туда откуда вызвал! Глупец, я предупреждал его, что неповиновение может дорого ему стоить, но он считал себя непревзойденным магом способным соперничать со мной!.. Он стал первым на моей аллее…

Мне почему-то расхотелось слушать истории остальных пяти статуй, думаю, что они очень похожи. И все-таки я задал интересовавший меня вопрос:

– Там стоит… один мой знакомый… он-то как попал в твою… коллекцию?

– Седой Варвар! – немедленно догадался Баррабас, – Он сам меня нашел. Сам пришел в Брошенную Башню и сам предложил свои услуги.

В то время у меня было уже много добровольных… помощников, но я решил, что можно попробовать использовать и его. Он был довольно посредственным магом, но мне понравилась его самоуверенность.

«Наглость!» – подумал я.

– Мне пришлось многому его обучить, и поначалу он вполне оправдывал вложенные в него труды.

– Каким образом? – спросил я, всем своим видом показывая удивление и недоверие.

– Он собирал для меня людские души! Это единственно ценное, что только может быть в человеческих мирах!

Неожиданно послышался странный звук, словно облизнулся какой-то громадный зверь.

– Он даже пытался проникнуть в твой мир, по оставленному тобой следу! Может быть ему это и удалось бы, но в этот момент я обнаружил… недостачу! Он начал приворовывать! Отнятые, купленные, выманенные души он использовал в собственных целях! Если бы он делал это хоть не так заметно, но он вообще перестал посылать души мне! Я простил ему выходку с королевой Киной, ведь я ему приказал ее не трогать, а он ослушался! Я простил ему промах с тобой – вместо того, чтобы выступать от моего имени и передать тебе мои предложения, он попытался купить твою душу для себя! Я простил его, когда он, как побитый пес вернулся в Брошенную Башню… Да что там – вернулся, его просто вышвырнули сюда! А он вместо благодарности и покорности начал меня обворовывать! Он уверовал в свою незаменимость, в свою безнаказанность! Но незаменимых не бывает! Хотя, может мне и нужно было подождать, пока он выйдет по твоему следу на твой мир!..

Баррабас замолчал, а я в это время лихорадочно соображал: – «Значит Седой Варвар утаил свои манипуляции с нашими ребятишками от хозяина, а тот решил, что у него ничего не получилось. Вот почему прекратились эти дикие изменения у земных детей – потому что Баррабас прикончил Седого Варвара!.. Нам повезло!.. Но…»

– А почему ты не одобрил его план с Киной? – невинным тоном поинтересовался я, – По-моему, идея очень неплоха – одним ударом привести в повиновение целое королевство. И какой отличный плацдарм для дальнейшего наступления!..