Я решил взять переговоры в свои руки.

– Нет. Но нам сказали, что здесь мы найдем дорогу домой...

– Вас обманули!.. Здесь оканчиваются все дороги...

– Но может быть, ты позволишь нам осмотреть дальний угол пещеры и удостовериться в этом лично...

– Ты решил, что я здесь сижу пять тысяч лет без сна и отдыха, еды и питья для того, чтобы служить сопровождающим забредшим ко мне проходимцам?.. Ты что, издеваешься надо мной?!

Багровые щели мрака вспыхнули, поднялись выше и нависли над нами. И тут в разговор снова вмешался Данила:

– Дяденька, вы что, не спите пять тысяч лет?..

– Именно так, козявка!..

– И вам совсем не хочется спать?..

Глаза снова мигнули, и через секунду бас прогрохотал под сводами пещеры возмущенным ревом:

– А ты попробуй сам не поспать столько, тогда узнаешь – хочу ли я спать!!!

– Так вы поспите...

Глаза опять мигнули, и опять последовала пауза.

– Козявка, ты на самом деле так глуп или смеешься надо мной?!! Ты что, не понимаешь, что на меня наложено страшное заклятие, не позволяющее мне погрузиться в сон. Величайший волшебник вселенной приказал мне бдеть не смыкая глаз, вот я и бдю!!! А сейчас я, пожалуй, пообедаю...

И тьма еще плотнее надвинулась на нас, словно обволакивая наши фигуры.

– Неужели нет средства помочь тебе?.. Пять тысяч лет без сна – это ведь полное безумие... – Эта фраза вырвалась у меня совершенно непроизвольно. Я просто не мог себе представить существо, способное такое выдержать. И вдруг притихший бас задумчиво пробормотал:

– Вообще-то он сказал, что средство есть... но я его не знаю...

– А давай я попробую тебе помочь... – неожиданно предложил Данила.

– Ты!!! – Бас был потрясен. Два багровых фонаря кинулись с высоты вниз и остановились в нескольких сантиметрах от лица Данилы, слабо осветив его светловолосую голову и немигающие глаза. Через секунду они вернулись на место и раздался нервный смешок: – Ну попробуй...

Данила несколько раз глубоко вздохнул, переступил с ноги на ногу, и я почувствовал, что его ладошка, продолжавшая цепляться за мою руку, вспотела. А потом раздался его слабый тоненький голосок:

– Какое странное заклинание, – проворчал рокочущий бас, и мне показалось, что темнота перед нами сгустилась еще больше и приобрела нечеткий, размытый контур. Тревожный багровый свет, мерцавший в вышине над нами, несколько приспустился и притух. А Данила продолжил уже довольно окрепшим голоском:

И в этот момент огромные багровые «глазки» закрылись, и из растворившейся тьмы, превратившейся в обычный полумрак, выплыла черная бесформенная груда, которая медленно, но неуклонно истаивала, все четче обрисовываясь на посветлевшем полу пещеры. Голосок Данилы выровнялся и окреп, а я подумал, что не раз слышанный мной в детстве по радио солист хора мальчиков Сережа Парамонов и в подметки не годился моему маленькому другу.

И в этот момент мы услышали храп. Чернильная тьма, окружавшая нас, медленно рассеивалась, в подсвеченном вьюжным днем полумраке мы ясно разглядели, что на каменном полу пещеры лежало небольшое лохматое тело обычного... демона. Потертая седовато-бурая шерсть на голове не скрывала небольших рогов, один из которых был к тому же сломан, сквозь грязную облезлую шкуру явственно проступали ребра, передние лапы были подвернуты под туловище, а задние, вытянутые и покрытые грязной шерстью, слабо вздрагивали. Левое копыто было грубо, неряшливо пробито, и сквозь отверстие продернуто толстое бронзовое кольцо, от которого тянулась не менее толстая цепь, исчезающая в гранитной стене. Я потянул Данилу прочь, но он уперся и продолжал петь.

При этих словах и при взгляде на лежащего демона я чуть не расхохотался в голос, но вовремя взглянул на вдохновленное личико солиста и сдержался.

«Да уж, – подумал я про себя. – Поистине, вдоволь...»

Данила, закончив долгую ноту, умолк, а демон вдруг тоненько застонал во сне и перекатился на другой бок, открыв всеобщему обозрению давно не мытую морду с мокрым бледным пятачком. Крепко закрытые глаза нагноились, а через забитые ноздри с сопением и похрапыванием вырывалось зловонное дыхание.

– Мама мне всегда говорила, что перед сном и утром надо чистить зубы, – тихо прошептал Данила. – А не то вот так же изо рта будет вонять.

– Слушай, как здорово у тебя получилось, – с восхищением прошептал я.

– Я когда был совсем маленький и не хотел ложиться спать, мама мне говорила: «Сейчас я тебе спою волшебную песенку...» – и пела. Я сразу засыпал... – Я почувствовал в его голосе подступающие слезы, положил ему на плечо руку и ласково потянул его прочь.

Мы на цыпочках обошли спящую нечисть и направились в дальний угол пещеры. Там было достаточно темно, но это была вполне естественная темнота, усиливающаяся по мере удаления от входа. Я решил не зажигать света, чтобы не потревожить сон нашего бессонного друга, и первым двинулся в темноту, придерживая Данилу несколько сзади. Пол постепенно, но плавно понижался, становилось все темнее. Уже подходя к темному углу пещеры, я почувствовал на своем лице слабое дуновение теплого ветерка и подумал: откуда в этом снежном царстве может быть тепло?

Но удивиться я не успел, моя левая нога скользнула по гальке, покрывавшей пол, правая подогнулась, и я повалился на спину, соскальзывая в глубь темноты. Хорошо, что на мне был надет мой плащ из белой волчьей шкуры, упав, я здорово приложился головой, но череп, служивший капюшоном, смягчил удар. Я выпустил Данилину ладонь и загребал руками, пытаясь хоть за что-то зацепиться, однако предательская воронка, в которую стремительно сворачивался отполированный гранит пола, беспощадно затягивала меня в глубину.

Вскоре она превратилась в узкую трубу с совершенно гладкими, буквально отполированными стенками, по которой мое тело, закутанное в шкуру, неслось, как боб по трассе бобслея. Этот скоростной заезд на собственной спине продолжался несколько коротких минут, наконец меня вынесло в открытое, достаточно освещенное пространство огромной пещеры, и я приземлился на просевшую подо мной горку обкатанного гравия. Я поднялся, растерянно озираясь, и тут же услышал быстро приближающийся сверху голос Данилы:

– Дядя Илюха-а-а... я за тобой еду-у-у...

Через мгновение черная дыра в стене выплюнула Данилу, но я успел подхватить мальчишку на руки и уже вместе с ним снова повалился на кучу гравия.

– А я сразу за тобой прыгнул... – радостно сообщил он мне, едва поднявшись на ноги.