У Ратмира, который поднялся на третий этаж, туда, где должны были располагаться апартаменты вожака стаи, где находились его семья и с десяток советников и ближних дружинников, осталось не более четырех десятков бойцов. Но это были самые умелые, самые опытные мечники, в большинстве своем – многоликие, совсем недавно лишенные многоличья и потому пылавшие жаждой мщения! Этот отряд в лестничном холле разделился надвое – по двадцать человек отправилось в правое и левое крылья дворца.

Вард, вожак стаи западных вепрей проснулся в полной темноте, почти задохнувшись. Какой-то иррациональный ужас обрушился на все его существо, перехватив дыхание, сжав сердце, а затем, заставив его неистово колотиться. Несколько мгновений он соображал, где находится, потом облегченно выдохнул застоявшийся в легких воздух. Ночь, судя по тому, как он ее ощущал, едва перевалила за час Волчьей звезды, так что до рассвета было еще далеко. Он в некоторым облегчением откинулся на подушку, хотя в груди его еще стыла странная тревога… И тут он вспомнил, откуда пришел к нему этот ужас – он услышал жуткий, тоскливый, предсмертный рев… Вот только чей?.. Кто мог так страшно, так заунывно, безнадежно реветь?! Или этот рев был сном, хотя прежде в своей жизни он никогда таких снов не видел.

Эту ночь вожак проводил в одиночестве. Вчерашний день, а особенно вечер, был очень тяжел – многочасовой разговор с советниками и лучшими дружинниками о том, что делать с шайкой сошедших с ума извергов, которые вооружились и уже не один раз подступали к стенам Рожона, а теперь, по сообщениям разведки, прятались в лесу, неподалеку от столицы. Разговор постоянно срывался в ругань. В деле уругумскую сталь извергов никто из вепрей не видел, хотя во время ночных вылазок и пропали десятка полтора многоликих. Поэтому те, кто не верил ни в какую уругумскую сталь, требовали немедленно выпустить из города сотню вепрей, чтобы безжалостно расправиться с этими умалишенными, чтобы показать всему Миру, что вепри не потерпят на своих землях вооруженных извергов. Но были и такие, кто не хотел рисковать, кто считал необходимым дождаться помощи извне, от Совета или от соседей, разбить извергов обычным оружием, и затем разобраться, насколько основательны слухи об этой самой, уругумской стали.

В результате договориться ни о чем не удалось, а брать на себя одного какое-либо решение Вард так и не отважился. В его распоряжении было всего сто двадцать восемь вепрей, собравшихся на его зов в столицу, да три десятка наемников. Отправь он сотню своих бойцов в лес, уничтожать этих безумных извергов, владеющих неизвестным оружием, в его распоряжении осталось бы всего три десятка способных к бою сородича – этого количества, конечно, не хватило бы для защиты Рожона в случае нападения. А в таком случае и на наемников надежда была невелика!

Вожак лежал в постели, прислушиваясь к ночной тишине, хотя вряд ли мог услышать что-либо. Его спальня располагалась на третьем этаже, окнами в сад, а от других помещений и коридора ее отделяли ванна, гардеробная, кабинет и анфилада из четырех проходных комнат, в каждой из которых стояло по два караульных.

Наконец его сердце слегка успокоилось, и Вард смог немного расслабиться.

«Нет… – с легкой усмешкой подумал он, – …надо заканчивать с этой нервотрепкой! Завтра, край, послезавтра, должно подойти подкрепление от западных волков, и надо будет покончить с этими извергами. В конце концов, даже если у них и есть какое-то неизвестное нам оружие, владеть им в необходимой мере они вряд ли умеют. Изверг по определению не воин, его к этому никогда не готовили, ему с детства, с пеленок внушают покорность и смирение. Если эти безумцы увидят сотню многоликих с оружием в руках, они, конечно же, разбегутся кто куда, их подсознание погонит их, как оленя при виде стаи волков!»

До его слуха вдруг донесся какой-то отдаленный шум – не то в саду, не то этажом ниже. Он снова прислушался, но шум исчез, словно его и не было.

«Нервы совершенно истрепались! – Со странной обидой на самого себя подумал Вард. – И всего за какие-то несколько лет. Сколько времени прошло с тех пор, как я стал вожаком – лет пять-шесть?! А во что я превратился?! Пора быть жестким и беспощадным, особенно с извергами…»

И тут ему припомнился давнишний разговор с трижды посвященным Ратмиром из стаи восточных волков.

«Он был прав, когда говорил, что извергов в Мире развелось чересчур много, что бессмысленно увеличивать их число за счет собственных сородичей-вепрей! – Но тут он горько усмехнулся. – А как по-другому держать в узде «собственных сородичей»?! Как утвердить единовластие?!!»

Но эту горькую мысль перебила другая, неуверенная, испуганная:

«А может быть, никакого единовластия не нужно?.. Может быть, вожак действительно должен избираться из лучших воинов стаи?..»

В этот момент он явственно услыхал крик! Крик глухой, задавленный, но кричали где-то совсем недалеко, похоже на том же этаже, на котором располагалась его спальня!

Вард инстинктивно откинул одеяло, спустил ноги на ковер и весь обратился в слух, но крик не повторился. Зато ему почудился какой-то звон!.. Нет – звяканье!

«Что это может быть?! – Удивленно подумал он и тут же ответил сам себе. – Оружие!»

Он встал с постели и, не зажигая света, шагнул вперед, к креслу, на котором оставил халат. Нащупав одежду, вожак накинул ее себе на плечи и только после этого подумал о свете:

«В кабинете должна гореть лампа!»

Он прекрасно ориентировался в своих апартаментах. Бесшумно подойдя к двери спальни, которую он, ложась спать, оставил приоткрытой, Вард тронул холодный металл дверной ручки и проскользнул в короткий тамбур, разделявший спальню и кабинет. Еще два шага, и он был у двери, ведущей в кабинет, но не торопился распахивать ее. Что-то остановило его. Несколько долгих секунд он прислушивался к тишине, царящей за дверью, только потом слегка толкнул ее. В образовавшуюся щель проник слабый, ровный свет ночной лампы, стоявшей на письменном столе. Вард прошел к столу, протянул руку к едва теплящемуся огоньку…

И в этот момент до его слуха донесся сначала короткий крик, затем стал слышен лязг железа.

Вожак не раздумывал. Метнувшись к стене, около которой стояла стойка с оружием, он выдернул из зажимов узкий прямой меч западной ковки и длинный кинжал, и бросился к дверям, ведущим в анфиладу. Когда он ударом ноги распахнул дверь, его глазам предстала невероятная картина – три огромных вепря медленно пятились через анфиладу комнат, а на них, прикрывшись щитами и выставив вперед короткие копья с матово поблескивающими наконечниками, наступали четверо извергов. Позади первой шеренги выдавливающей многоликих из проходных комнат, виднелось еще десятка полтора извергов вооруженных мечами, и короткими кинжалами. У некоторых из них оружие было обагрено кровью! Больше всего Варда поразило то, что все это происходило в полной тишине, слышалось только негромкое позвякивание боевого железа, шорох подошв по толстому ковру, устилающему пол и натужное сопение вепрей.

Несколько секунд Вард в изумлении наблюдал за происходящим, и его никто не замечал, но затем он в неистовстве воскликнул:

– В чем дело?!! Рвите их в клочья!!

«Князь, уходи!! – Услышал он мыслеречь одного из вепрей. – У них уругумская сталь, они уничтожают нас-зверей!»

Но Вард не понял, не услышал или не захотел услышать этого предупреждения. Отбросив в сторону оружие, он подпрыгнул и перевернулся в воздухе, из мгновенно возникшего туманного облака, скрывшего на мгновение фигуру вожака западных вепрей, вывалился огромный черный медведь. Приземлившись на все четыре лапы, Вард-медведь оглушительно зарычал и двинулся вперед, на наступавших извергов.

И снова в его мозгу вспыхнула чужая мысль:

«Князь, не делай этого, у них уругумская сталь!!»

Но медведь был уже совсем рядом. Чуть приподнявшись на задние лапы, он неожиданно толкнул находившегося в середине вепря на наступавших извергов. Этот толчок был настолько силен, что матерый зверь, словно огромный снаряд, врезался в шеренгу извергов, сминая ее, а медведь ринулся вслед за вепрем, круша попадающих под его страшные лапы противников.