– Та-а-а-к!.. – Задумчиво протянул Вотша. – Значит, многоликие здесь – довольно редкие гости?!

– Редкие, но очень опасные! – Отозвался на его слова старик. – Это, ведь, не их родовая земля, чтобы ее беречь, и ничья другая, чтобы опасаться мести хозяина, вот они и творят здесь все, что в голову взбредет! Было время – целые села уничтожали. Людей уводят с собой редко – кому нужны простые изверги, а вот «повеселиться», как они говорят, здесь самое раздолье. Только для них это веселье, а для нас грабеж, насилие, пожары, смерть!

– Та-а-а-к!.. – Снова протянул Вотша. – Получается, что по горам этим многоликие и не ходят – если появляются здесь, то идут туда, где вы живете?.. А много здесь селений?!

– Сейчас совсем мало осталось: наша деревня, в Лосином распадке большое село, богатое. Те как-то договорились с многоликими, а, может, камнями откупаются?.. Две деревеньки в южной части ничейных гор, туда только лисы захаживают, и на западе есть деревня, там вепри бывают.

– А у вас, значит – олени!.. – Подвел черту Вотша.

– А у нас все… – С горечью поправил его старик. – К нам все дорожку натоптали, вепри вообще в горы редко попадают – у них к нам дороги нет, а лисы и олени, если уж зайдут, то пока мешки свои не набьют, бродить будут!

– Слушай, отец, – Вотша прислонил свой посох к стене дома и присел на корточки рядом со стариком. – Ты, наверняка, хорошо знаешь свои горы, есть здесь местечко, где можно было бы поселиться?.. Может быть, пещеры какие-нибудь есть?!

– Вы хотите здесь поселиться?! – Удивился старик. – Зачем?! Вам лучше податься к лисам или к оленям – там хотя бы под защитой будете! А здесь!.. – И он безнадежно махнул рукой.

– Но вы сами-то не уходите отсюда! – Возразил Вотша.

Старик посмотрел на него странным взглядом и покачал головой:

– Уходят… Многие уходят!.. А остаются те, кто… Ты только не смейся, остаются те, кто считает эти горы своими и кто считает себя здесь свободными. Я, вот, всю жизнь здесь прожил, детей вырастил, двух жен схоронил, куда ж мне уходить?!

– Ну, вот и мы хотим считать себя свободными! – С улыбкой заявил Вотша.

Старик бросил взгляд на высокого белоголового изверга и, словно бы в сомнении пожал плечами:

– Места, чтобы поселиться, у нас в горах немало, но вот насчет пещер… – Тут он почему-то отвел глаза. – Зачем вам пещеры, вы же не звери какие. Стройте дома. Хотите – в нашей деревне, не хотите, так, вон, хотя бы в соседней долине – и место красивое и камень годный для стройки недалеко имеется.

– Спасибо за предложение, – улыбнулся Вотша, – но ведь если мы поселимся рядом с вами, многоликие нас быстро отыщут. К вам заглянут, и нас отыщут!

– Тогда попробуйте пройти на восток! – Старик махнул рукой, указывая нужное направление. – В двух днях пути найдете очень хороший распадок, с речкой и большим лесом. Там, в лесу, и жилье можно построить попроще – зимы у нас мягкие, а многоликие туда и не заходят. Хотя… – Он задумчиво посмотрел на Вотшу, – многоликие вас все равно отыщут, как только вы дома поставите, так и отыщут. Они наши горы хотя и изредка, но облетают – высматривают, что нового появилось.

– Спасибо за совет, отец! – Снова улыбнулся Вотша и, не отвечая на последний вопрос, поинтересовался. – А когда вы-то собираетесь возвращаться в деревню?

– Да мы, почитай, вернулись…

Старик, кряхтя, поднялся с порога и махнул рукой. Спустя несколько минут из-за недалеких скал показались люди, нагруженные узлами и коробами, за ними шли женщины с маленькими детьми на руках, а уж последними шли ребятишки повзрослее, гоня перед собой небольшую отару овец.

Вотша, увидев эту процессию, улыбнулся и спросил:

– Отец, а ведь вы в пещере прятались?.. – И тут же, заметив испуг старика, добавил. – Мы не будем занимать ваше место – пойдем на восток!

Ранним утром следующего дня уругумцы, как и обещали, отправились на восток, а повел их местный изверг Рига, внук того самого деда, который первым вернулся в деревню.

Долина, в которую привел их проводник, Вотше понравилась. Она и в самом деле располагалась очень укромно, между двух голых скальных хребтов, и хотя из нее имелось целых три выхода, найти их было довольно сложно. Речка, стекавшая с ледника, раскинувшегося на одном из хребтов, была мелка, быстра и, пересекая долину, исчезала под землей. Лес, тянувшийся вдоль этой речушки, состоял в основном из невысоких елей и имел густой подлесок, в котором пряталась мелкая лесная живность и огромное количество птиц.

Вотша остановил свой отряд на берегу реки. Ребята развели костер и принялись готовить обед, а Вотша, прихватив свой посох, отправился побродить по окрестностям.

Он пошел в лес, оглядывая его, прислушиваясь и принюхиваясь к нему, словно старался понять, почему ни одна из стай многоликих, окружающих эти горы, не наложила свои лапы на эти прекрасные места?! Ветер, проходя верхом, чуть раскачивал самые высокие елки, но внизу было тихо, и только птичий щебет нарушал эту тишину, вернее, словно бы подчеркивал ее. Вотша вдруг ощутил себя единственным человеком во всем этом Мире. Он остановился у серого елового ствола и посмотрел вверх. Небо над ним… над лесом… над горами было чистым, только легкие, едва наметившиеся облака медленно уплывали к востоку, туда, где на берегу совсем другой реки стоял княжеский город Край. Там, в крайском замке жила княжна Лада. Последнее время он редко вспоминал ее, а вот сейчас она вдруг встала перед ним, как живая. Лицо ее было серьезно, даже, грустно и в глазах ее застыл вопрос: «Что ты собираешься сделать с этим Миром, извержонок Вотша?.. Что ты собираешься сделать со мной?!»

Вотша долго смотрел в эти вдруг привидевшиеся глаза, а потом тряхнул головой, прогоняя вставший перед ним призрак. Скорее всего, в Крае давно уже нет княжны Лады, наверняка она давно уже вышла замуж, живет совсем в другом замке, и вряд ли вспоминает маленького извержонка Вотшу, дважды спасенного ею: сначала от ирбиса Юсута, а затем от собственного отца, князя Всеслава! А что до ее вопроса!.. Кто он такой – извержонок Вотша, чтобы сотворить хоть что-то с целым Миром?! Может быть – маленький камешек, который толкнула неаккуратная, торопливая нога беспечного божества, и он покатился… А если следом за ним покатится лавина, сметая все с лица этого Мира, перекраивая и переиначивая его, то причем же здесь… камешек?!!

Вотша усмехнулся своим мыслям, хлопнул по теплому, шершавому стволу ладонью и отправился назад, к своим друзьям. Надо было принимать решение – оставаться здесь, в этой спрятанной от многоликих долине, или селиться рядом с людьми… с теми, кто пока еще прозывался «изверги»!

Когда он вернулся к лагерю, обед был готов, но ребята не садились за трапезу, поджидая своего предводителя. Вотша невольно улыбнулся такому вниманию и, усевшись у прогоревшего костерка, протянул руку за наполненной Падуром миской. Все принялись за похлебку, обсуждая пройденный путь и достоинства найденного места. Спустя несколько минут, Вотша, до того не принимавший участия в общем разговоре, вдруг обратился к Риге:

– Слушай, ты, ведь, хорошо знаешь свои горы?..

Невысокий, широкоскулый парень, с лицом, усыпанным конопушками, с рыжинкой в глазах, выдававшей его лисье происхождение, поперхнулся от неожиданности, но, прокашлявшись, ответил спокойно и основательно:

– Конечно, знаю! Не один раз прошел их с востока на запад и с севера на юг!

– А далеко отсюда Лосиный распадок?.. Там, дед твой говорил, село большое находится!

– Отсюда?.. – Рига на секунду задумался, а затем уверенно ответил. – В такой компании дня через два будем в Лосинке!

– А кузнец в этом селе есть? – Задал Вотша новый неожиданный вопрос.

– Нет… – Покачал головой Рига. – Кузнечному делу учиться надо, а выученный кузнец в наши горы не пойдет – работы у него здесь слишком мало, да и не на виду он здесь будет!

– Не на виду? – Сделал вид, что не понял сказанного Вотша.

– Конечно. – Тряхнул головой Рига. – У кузнеца главный доход – заказы от многоликих. Если его мастерство многоликие оценили, считай, на всю жизнь и себя и свою семью обеспечил. И не обидят его многоликие, если что, они умеют мастерство ценить!