— Арбан подхватил светильник с льющимся из него сущим. Чаргос поднял из воды кровь Аллона, которая превратилась в камень. После погребения тела Аллона Чаргос отправился на запад и бросил окаменевшую кровь в воды озера Антара. Именно там ее и нашли через лиги лет строители Ари-Гарда.

— Рубин Антара, — прошептал Дан.

— Да, — кивнул Леганд. — Так ари назвали камень, когда огранили его и вставили в обруч Анэль.

— А светильник? — спросил Ангес. — Куда Арбан дел светильник?

— Этого никто не знает, — отрезал Леганд. — Я надеялся на Саша, но знания в его роду были пресечены рукою демона. Илла убил его отца и остальных родных. Воспользовавшись заклинанием Арбана, демон вернулся в Эл-Лиа. После смерти Заала Чаргос приходил сюда и спрашивал об источнике сущего. Ответ был простым: «Источник сущего вновь в Эл-Лиа». Но узнать, где он, оказалось невозможно. Видимо, этого не хочет сам Эл.

— Но как Арбан оказался в Эл-Лиа? — удивился Ангес. — Ведь демоны были изгнаны за его пределы! А между тем я уже не раз слышал, что именно Арбан остановил Черную смерть! Значит, он преодолел барьер?

— Арбан был великим мастером, — заметил Леганд. — Когда Арбан и Чаргос, окаменев от ужаса, стояли над телом Аллона, на вершине Мерсилванда показался хозяин острова снов. «Арбан, — сказал он, положив на плечо обезглавленный труп бога и прижав к груди его голову, — не спрашивай меня о том, что тебе делать с источником сущего, но помни, что каждый отвечает за то, чего коснулась его рука. Знай, уже скоро Эл-Лиа исторгнет из себя всех демонов. Для остальных бессмертных детей Эл-Лоона мне указано оставить проход в Мерсилванде. Он будет открыт до тех пор, пока хоть один бессмертный, некогда пришедший вместе с богами из Эл-Лоона, будет вдыхать воздух Эл-Лиа».

Леганд застыл, задумавшись.

— А дальше? — нарушил молчание Дан.

— Дальше? — словно очнулся Леганд. — Арбан и Чаргос последовали за хозяином острова снов. Помогли похоронить Аллона. Затем Арбан вошел вместе с источником в реку сущего и отдал себя в руки судьбе. Он попал в другой мир, где волею судьбы через много лет его потомки столкнулись с Иллой. Чаргос вернулся на холм Мерсилванда и направился в сторону озера Антара.

— И это все? — нетерпеливо спросил Дан.

— Почти все, — усмехнулся Леганд. — Чаргос пошел по следам Иллы и почти догнал его. Он увидел, как из чащи навстречу демону вышло самое страшное создание, которое он когда-либо видел. Огромная черная волчица ростом больше этого удивительного пса. При ее появлении Илла положил тело Бренга на землю. Волчица взяла тело в зубы и растворилась в воздухе.

— То есть? — не понял Дан.

— Именно так, — повторил Леганд. — Растворилась в воздухе. Не удивляйся моим словам, парень: я скорее поверю, что лишился разума, чем подвергну сомнению рассудок Чаргоса. Она растворилась в воздухе, и сразу после этого гроза разразилась над Эл-Айраном. Чаргос своими глазами видел, как демона Иллу вырвало из Эл-Лиа. Молния обвила его ноги и руки и погасла вместе с ним. Это случилось в Волчьих холмах, хотя тогда они еще были горами. Прошли еще лиги лет. Появилась в небе и уничтожила государство ари звезда смерти. В Эл-Лиа пришла Большая зима. К счастью, она оказалась не вечной. Много лет в Эл-Айране царило белое безмолвие. Затем весна вернулась. Вскоре я встретил Арбана. Он сумел преодолеть барьер. Когда-нибудь я расскажу, как ему это удалось. Арбану и раньше приходилось вырываться из застенков. Хотя он считал, что ему помогла звезда смерти. Но это длинная история.

— Он вернул источник сущего в Эл-Лиа? — спросил Ангес.

— Да, — кивнул Леганд. — Думаю, что именно с помощью его силы Арбан остановил Черную смерть. Но еще раньше он сказал, что никогда и никому не откроет местонахождения источника. И добавил, что если бы мог, скрыл бы это место от самого себя.

— Я слышал в своей стране легенды о черной волчице, — перевел слова Тиира Ангес. — Крестьяне говорили, что она по сей день рыскает на склонах Мглистого хребта, находя свои жертвы.

— Я лиги лет собираю легенды и сказания элбанов Эл-Лиа, — заметил Леганд. — Черной волчице отводится в них немало места. Особенно на севере, среди раддов или плежцев. Но этим сказаниям лиги лет. Никто не видел волчицу собственными глазами.

— Или не смог рассказать об этом, — задумчиво добавил Саш.

— Меру-Лиа! — воскликнул Лукус. — Лучи Алателя окрашивают пик!

— Ну что же, — улыбнулся Леганд. — Время пришло.

 Вряд ли это можно было назвать развалинами. Камни, расчищенные от травы, но почти утонувшие в земле, прерывистой линией отмечали фундамент. Рядом валялось еще несколько каменных обломков. Леганд встал на остатки порога, замер на мгновение, вглядываясь в пик Меру-Лиа, сделал шаг в сторону и махнул рукой. Саш, Линга и Тиир шагнули друг за другом вперед, и Дан с ужасом понял, что, минуя фигуру Леганда, они исчезают.

— Ну, — поторопил мальчишку Леганд. — Долго ты будешь стоять в стороне?

Дан опомнился, подбежал к порогу и с облегчением подумал: да вот же они, никуда не исчезли. Стоят, прижавшись спинами друг к другу, в центре огненного кольца.

— Не бойся, — сказал Леганд, касаясь плеча Саша. — Это испытание. Я чувствую в тебе неуверенность. Поверь мне, шагнуть через это пламя гораздо легче, чем думать о предстоящем шаге. К тому же пламя острова снов далеко не самое страшное, что нам предстоит встретить в Эл-Лиа.

Саш кивнул и шагнул вперед. За ним, вдохнув полную грудь воздуха, последовал Тиир. Линга ринулась в пламя, поправив на спине лук.

— Что ты? — Дан почувствовал ладонь на плече. — Давай, парень. Тебе нужно бояться меньше всех. Пламя выжигает зло. Те, в ком его много, рискуют сгореть полностью. В тебе его почти нет. Ты еще не научился ненавидеть и завидовать. Иди смело.

И Дан шагнул вперед.

Мгновенная боль заставила зажмурить глаза. Сухим теплом охватило тело. Лиги иголочек вонзились в сердце, словно живущий внутри мелкий древесный дикобраз свернулся в шар, расправив смертоносные колючки. Дан согнулся, схватился за грудь и, словно прорывая тугую лесную паутину, вывалился на песок.

— Ну вот, — раздался чуть напряженный голос Леганда. — Все живы. Уже неплохо.

Дан открыл глаза и увидел, что он в пустыне. Во все стороны, насколько хватало глаз, выщербленными волнами лежал песок. Слабый, но горячий ветерок легко дотрагивался до лба. Линга и Тиир сидели рядом, откашливаясь. Саш стоял поодаль. Лицо и руки его были обожжены.

— Ничего страшного, — забормотал Леганд, развязывая сумку. — Ожоги не сильные. Это твоя неуверенность. Во всем виновата твоя неуверенность. На этот случай у меня припасена неплохая мазь.

— Я не выдержал испытание? — спросил Саш, поднимая руку, с которой, вздуваясь, слезала кожа.

— Нет, — покачал головой Леганд. — Даже если бы ты превратился в факел, это ничего бы не значило, кроме того, что в тебе есть чему гореть. Ты мог бы пересилить боль, встать и идти вперед. Вику Скиндлу пришлось гораздо хуже. Ты сопротивлялся. Разозлил огонь. Вспомни стычку с Аенором в Эйд-Мере. Лукус рассказал мне. Что, если бы ты стал сопротивляться?

— Я должен сдаваться? — прошептал Саш.

— Нет, — махнул рукой Леганд. — Сохранять спокойствие. Я знаю, что это почти невозможно. А сейчас давай-ка я намажу твое лицо и займусь нашими спутниками.

— Не нужно мази, — отказался Саш, глубоко вдохнул, задрал лицо к белесому небу. — Здесь хорошо. Сила разлита в воздухе. Я справлюсь. Мне нужно немного времени. В моих снах мне уже приходилось превращаться в факел.

— Что со мной? — спросила, поднимаясь с песка, Линга. — Мне показалось на мгновение, что сердце выгорело изнутри! Что это было?

— Твоя ненависть, — ответил Леганд, подавая ей бутыль с водой. — И у Тиира то же самое. Дан тоже испытал боль, но меньше. Ненависть — это зло, даже если она кажется справедливой. Радуйся, что ее не оказалось в тебе слишком много, потому что ненависть сжигает не хуже пламени.