Но важнее всего было то, что в таблице логично остались пустые клетки, которые, как я заявил в докладе, заполнят те, «кто идет за мной». Эти клетки не могут быть пустыми в принципе. Многие в этом сомневались, не веря в мою убежденность. А я просто знал, что так оно и есть.

Вражеская пресса подняла хай, что не может дикий горец с кровожадными наклонностями быть столь выдающимся ученым. Республиканцы так вообще обвиняли меня в плагиате работы их химика Бенрейтера. Конкретно его работы «Закон триад», которую он опубликовал в еще королевском городе Лютеце за полвека до наших дней, накануне их буржуазной революции. Но Бенрейтер объединял элементы по совсем другим признакам, а атомный вес оставался признаком второстепенным.

Имперская пресса сначала подпела «вражеским голосам», походя покусывая меня, но быстро угомонилась от хорошего пинка из императорского дворца и стала огрызаться, отстаивая приоритет Реции, соответственно мой и самой империи.

Мне осталось только рассказывать подобревшим ко мне журналистам о долгом пасьянсе по вечерам с карточками элементов и о том, как я окончательную их конфигурацию увидел во сне. Что и разошлось легендой по всему миру.

Швицкий горный институт присвоил мне степень доктора химии без защиты диссертации, опередив имперскую общественность.

Из изгоя я в одночасье стал модным в среде аристократии. Меня наперебой приглашали во всякие салоны в качестве экзотической зверушки для развлечения гостей. И очень обижались, когда я такие предложения не принимал. Некогда мне ездить со светскими визитами. Работать надо.

Для разбора почты пришлось нанять секретаря. Однажды я получил письмо без обратного адреса, присланное в Политехническое общество. В конверте была короткая записка: «Я не ошиблась в тебе, мой герой». И все. Даже подписи не стояло. От бумаги нежно пахло дорогими цветочными духами на амбре. Но мне вдруг вспомнился запах карболки в санитарном поезде… и гинекологическое кресло в соседстве с ножной бормашиной.

Ремидий только руки потирал, потому как швицкие инвесторы вдруг сочли для себя выгодным вкладывать капиталы в экономику Реции. Особенно в переработку технических и сельскохозяйственных культур, объединяя наших крестьян в сдаточные сырьевые кооперативы. Неразвитые пути сообщения делали прямой экспорт менее выгодным против локализации производства на месте. А война как молох потребляла все, что ей ни дай.

Апофеозом любви двух родственных народов на фоне мировой войны стало предложение швицкого правительства построить между Рецией и Швицем железную дорогу. Все это попало в газеты, и как результат приезд Вахрумки во Втуц превратился в народное шествие и манифестацию. Сразу вспомнили, что Вит был инженером в рецком стройбате, и моментом записали его в «почетные горцы». Реция на время сменила героя для обожания. Я этому был откровенно рад. Тяжело жить на юру.

С первым днем весны я получил с фельдъегерем грамоту на имперское гражданство. Мне засчитали каждый день, проведенный на фронте, за три мирных, и все подъемы на дирижабле каждый за шесть дней, и набежало больше трех календарных лет. Плюс льготные накидки за каждое ранение да за каждый имперский орден.

Приятно. Но на гражданскую государственную службу я как-то не рвусь.

Другим пакетом меня извещали, что адмирал неба Отоний (по совместительству наш же император) уволил меня с военной службы в воздушном флоте «с почетом» и присвоением мне в отставке очередного чина капитан-лейтенанта ввиду неоднократного пролития крови при защите империи от внешних врагов. Право ношения мундира мне оставили. Но с армейского воинского учета сняли. Как инвалида. О как!

И пенсию инвалиду войны назначили как имперскому рыцарю — два золотых в месяц.

Стало обидно, что греха таить. Я как-то все мечтал-надеялся, что мне удастся вернуться в небо. Тут время-то сейчас такое… впереди рекорд на рекорде в воздухоплавании.

А в гвардии…

Со своими гвардиями каждый электор в империи разбирался сам. Мог в ней хоть безногих калек держать, если на то был его такой каприз и личные средства. Так что офицером гвардии рецкого герцога я оставался по-прежнему.

Впрочем, как и гвардии ольмюцкого короля.

Во Втуце в депо, где я договаривался об очередном ремонте паровозов, нашел меня пронырливый репортер из новеньких. Разбитной малый лет двадцати пяти, но уже наглый и ухватистый — прямо готовая акула пера. Мой знакомый аид в Москве, показывая на своего пятилетнего сына, с гордостью мне хвалился: «Смотри, Савва, такой маленький, а уже еврей!» Вот и этот такой же.

Представитель независимой прессы достал из кармана карандаш, блокнот в твердом картонном переплете, заменяющем на весу столик, и приготовился записывать.

— Господин Кобчик, читатели интересуются, как вам, боевому офицеру и имперскому рыцарю, могла прийти в голову мысль изобрести пояс для чулок?

— Скажи им, что я люблю свою жену, — отмахнулся я от него.

— Не понял? — Репортер сдвинул шляпу на затылок.

Смотрю, действительно не понял. Тогда я покровительственно похлопал его по плечу, благо с нашей разницей в росте это труда не составило, и предсказал:

— Вот поэтому тебе никогда не изобрести что-либо полезное для женщин.

А когда газетчик от меня отстал, я дал самому себе слово все же «изобрести» бюстгальтер. Женщины не заслуживают пытки корсетом, да и китов жалко.

И, пожалуй, это будет важнее таблицы Менделеева.

К тому же весна шепчет…

Весна, черт ее подери… Весной Молас приезжает…

Москва

Июнь — август 2015

Все чины разбиты на двадцать классных категорий — рангов.

Чины императорской и королевской гвардии имеют при одинаковом же названии преимущество в два класса.

Чины воздухоплавательных отрядов при том же названии имеют преимущество в один класс. Чин капитан-командора в ВВФ равен военно-морскому, но вот чин фрегат-капитана отсутствует. Из корвет-капитанов в ВВФ сразу производятся в капитан-командоры. Чин адмирала неба имеет только император, как первый командующий ВВФ.

*Чин генерал-полковника, как и чин адмирала моря (адмирала Северного моря, адмирала Южного моря и т. п.), временный, присваивается только во время войны, когда надо выделить командующего среди равных генералов и адмиралов. Может быть оставлен при выходе в отставку.

** Чин генерал-майора дает по выслуге потомственное имперское дворянство.

*** Чин майора дает личное имперское дворянство (но не рыцарство) по выслуге. Что-то вроде средневекового оруженосца с правом на личный герб. Пользуется всеми привилегиями дворянства, кроме права передать их по наследству.

**** Чин штаб-фельдфебеля и к нему приравненных существует, но по традиции давно не присваивается.

Солдатский крест — присваивается исключительно за личную храбрость на поле боя перед лицом врага. Награждаются им только в военное время от имени императора. На нижнем луче креста выбита дата начала войны.

1-й класс — знак ордена носится на булавке на левой стороне груди ниже петличных наград.

2-й класс — знак ордена носится в петлице, а при полевой форме только ленточка в петлице.

Рыцарский крест — присваивается исключительно за личную храбрость перед лицом врага тем, кто уже имеет Солдатский крест 1-го и 2-го класса. Имеет вид Солдатского креста, но носится на шее. Награждение Рыцарским крестом одновременно автоматически возводит человека в личное дворянство как «имперского рыцаря».

Имперский крест — высший орден империи, присваивается за особые заслуги перед всей империей. Дарует потомственное дворянство. Знак ордена носится на широкой ленте через плечо. Офицер или чиновник, получивший Имперский крест, возводятся автоматом в следующий чин с абсолютным старшинством по производству в новом чине.