Тяжелый топот раздался впереди. Сашка поднял голову и увидел странное существо. Фигурой оно напоминало человека, но все его тело состояло из каких-то узлов, переплетений, чешуек. Словно жилы и сосуды проходили не внутри плоти, а змеились по коже. Существо неспешно двигалось по тропе в его сторону. Узловатые пальцы сжимали длинную и узкую металлическую полосу, которую вряд ли можно было назвать мечом. Над плечами возвышался бугор. Ни глаз, ни рта разглядеть Сашке не удалось.

«Полуразумное существо из древнего Эл-Лиа, — раздался в ушах голос наставника. — Советую взять меч. Его движения замедленны. Считай, что корневик поднят мною из зимнего сна, но он убьет тебя, если ты не станешь сопротивляться. Извини, не придумал ничего слабее».

Ничуть не напоминая поднятое из сна слабое существо, корневик ускорился, размахнулся и ударил. В последнее мгновение Сашка преодолел оцепенение, метнулся в сторону, и металлическая полоса звякнула о камень. Корневик недоуменно шевельнул головой, заметил противника и снова ударил. Еще раз пять его железо било о камень, пока Сашка сумел поднять меч.

«Ты не можешь позволить себе роскошь путешествовать без оружия», — раздалось в ушах.

А корневик опять поднимал металлическую полосу. Он действительно был полуразумным. Сашка почувствовал это. Скорее всего, корневик не мог думать о многом сразу. В его голове стояла только одна мысль — «убить». Когда Сашка увертывался, она сменялась другой мыслью — «где?». А потом почти сразу опять — «убить»! Сашка почувствовал, что его колени не выдерживают. Все тело била дрожь. Уже не в силах увернуться, он попробовал подставить меч, но удар оказался слишком силен. Клинок едва не выпал из рук. Железная полоса, чуть изменив движение, рассекла ему левое плечо. Корневик удовлетворенно зарычал, и Сашка сделал то, чего не мог ожидать от себя. Со звериным ревом он нырнул под занесенную узловатую руку и, не глядя, рубанул по черным коленям. Они треснули, как кора дерева. Зеленая слизь поползла по лезвию. Корневик со скрежетом начал заваливаться на бок, а Сашка, поднимаясь на ноги, рванулся вперед по тропе.

«Если бы все было так просто», — прозвучал голос наставника.

Сашка прошел не более пяти дюжин шагов. Кровь бежала по плечу, хотя боль запаздывала. Она только подступала, заторможенная горячкой, но приближалась, как и следующий противник. Точно такой же корневик бежал навстречу, а злобный вой, раздающийся сзади, и не исчезающая в тумане тропа подсказывали, что и поверженный враг вот-вот поднимется снова. И тогда Сашка еще быстрее рванулся вперед, вновь нырнул под занесенную руку и, разворачиваясь, ударил мечом над плечами корневика. Сил не хватило. Клинок застрял в хрустнувшей плоти, но этого оказалось достаточно. Чудовище захрипело и повалилось на тропу. Сашка попытался выдернуть меч, но увидел, что труп корневика медленно погружается сквозь камень. Тает. Освободившийся меч звякнул о камни тропы. А вой, раздававшийся сзади, прекратился и сменился шарканьем ног изувеченного существа, с каждым шагом становящегося все более здоровым. Сашка сжал рукоять меча двумя руками и повернулся в сторону приближающегося врага.

«Ты делаешь из меня зверя».

«Воина. В отличие от зверя воин не подчиняется чувствам».

«Какие же чувства у зверя»?

«Страх, ненависть, голод. Их много».

«Значит, я зверь, — подумал Сашка. — Мне страшно».

«Я чувствую, — ответил наставник. — Просто ты еще не воин. Отвлекись. Помаши мечом. Почувствуй его в руке. Не все же тебе будут попадаться только пни».

«Пней» встретилось много. Особенно в первые дни. Не менее сотни. Они шли один за другим. Каждый следующий двигался быстрее, чем предыдущий. Потом на них начали появляться доспехи. Сначала коричневатые наплывы на голове и плечах, затем на руках и ногах. Сашкин меч только звенел на каменных латах, и ему приходилось поражать тонкие полоски сочленений. Нельзя сказать, что это получалось легко. Частенько доставалось и Сашке, но он почти всегда обходился мелкими ссадинами. Да и те заживали почти на глазах, особенно если он мысленно пытался ускорить этот процесс. Несколько раз навстречу выходил наставник. Он говорил об ошибках. Показывал приемы. Заставлял повторять до изнеможения одно или другое движение. Как всегда, предлагал схватку. Все они заканчивались одинаково. Несколько секунд — и все. В последней Сашка продержался с полминуты. Отбил не менее четырех дюжин ударов. Наставник наносил их как бы с ленцой, в то же время не давая Сашке даже и поразмыслить о нападении. Затем изогнулся, увел меч от Сашкиного клинка, непостижимым образом изменил направление движения и снес голову своему ученику. Сашка даже не понял, была ли боль. Просто земля вдруг понеслась навстречу, и сухой голос наставника произнес: «Не успокаивайся. Пока все плохо».

После того боя наступила недолгая пауза. Сашка пришел в себя. Долго лежал, с ужасом проталкивая дыхание через заледеневшее горло. Встал. Потер шею ладонью, не выпуская из другой руки меча, поворочал головой. Что-то остановило боль на самых подступах. Словно экспериментатор знал, что некоторые из его опытов могут закончиться непоправимо. Понял, что его подопечный и так никогда не забудет летящую навстречу тропу. А Сашка вновь покрутил головой и пошел вперед.

Дни сменялись один другим. Вечером туман начинал меркнуть, пока Сашку не окутывал мрак. Только теплый камень тропы едва заметно фосфоресцировал в темноте. Иногда Сашка останавливался. Не потому, что хотелось спать. Он пытался успокоить мысли, унять сердце, вырывающееся из груди. Но противники встречались и ночью. Приходилось сражаться и в темноте.

Уже давно остались позади и родник, и дерево. И несколько похожих родников и похожих деревьев. Не всегда противники ждали Сашку на тропе. Иногда какие-то твари срывались со скал, выныривали из зарослей, из морока. Сашка отмахивался от них мечом и приучал себя реагировать на ощущение опасности. Ледяное колечко мягко охватывало макушку, и он точно знал, откуда ожидать врага.

Корневиков сменили другие противники. Изворотливые, подвижные, хитрые. Вооруженные металлом, а также когтями, клыками и рогами. Однажды из-за поворота тропы выскочило странное существо, напоминающее гигантского богомола. Передние конечности насекомого заканчивались костяными лезвиями, каждое из которых превышало длину Сашкиного меча.

«Неужели и подобное водится в Эл-Лиа?» — успел изумиться Сашка и, пытаясь отбиться от мелькающих клинков, услышал ответ:

«В Эл-Лиа водится еще и не такое, но это отголоски минувших эпох».

Ему все-таки удалось снести голову странному существу, что нисколько не повлияло на противника. Он продолжал молотить передними лапами, ориентируясь то ли на Сашкино дыхание, то ли на запах. С трудом уворачиваясь от страшных ударов, Сашка ударил мечом в мерцающее пятно на груди насекомого. И в то же мгновение одно из костяных лезвий пронзило ему предплечье. Сашка выронил меч. Боль сбила его с ног. Скрутила. Через минуту Сашка с трудом открыл глаза и увидел, что враг тает.

«Что это было»? — спросил он, зажимая рану и пытаясь заживить ее усилием воли.

«Не всегда снятие головы влечет гибель врага, — ответил наставник. — К тому же существо, которое не рассуждает и не думает, — не только глупый противник, но и страшный противник. Если ты не понял — оно слышало твои шаги. Ты топал, как пьяный арх. Теперь бери меч в левую руку, твоя рана затянется не сразу. Надо заняться второй конечностью».

Сашка взял меч в левую руку и начал проигрывать тем противникам, которых до этого уверенно побеждал.

Ему встречались нари, шаи, белу. Люди. Мужчины и женщины. Иногда дети. Банги. Маленькие безволосые карлики ростом в локоть, максимум в полтора локтя. Все эти существа, созданные прихотливой фантазией наставника, не знали жалости и сомнений. Они нападали на Сашку с мечами, топорами, копьями, дубинами, цепами, луками и арбалетами. Особенно страшны оказались стрелки. Однажды, пока он добежал до очередного карлика, тот успел выпустить не менее пяти стрел. Две из них воткнулись в руку, которой Сашка закрывал глаза, остальные вошли в живот и ноги. Сашка раскроил противника пополам и упал на тропу.